Сама себе фея

Ответить Тернис не успел, потому что в этот момент заговорила Кейра. Выглядела она при этом странно — безжизненное лицо, взгляд в никуда, — и слова, которые она произносила звучали не менее удивительно:

— Откроются тайны… нежданной прибылью… Прибыль подарит надежду мнимую… Обернется надежда утратой и болью… Застонет земля под чужой рукою… Ложь воцарится на троне, но внемли: вернутся под руку хозяина земли… Помощь от братьев прими, не тяни, ветра доверие не обмани…

Кейра умолкла так же неожиданно и резко, как начала говорить, зажмурила глаза, потом распахнула их широко, испуганно, побледнела чуть не до синевы и выдавила хрипло:

— Опять…. брата… позовите, — и, зажав рот рукой, бросилась в ванную.

Из-за неплотно прикрытой двери было слышно, как ее рвет. Кто-то сорвался за Крейлом, братом Кейры, Викис даже не заметила, кто это был. Она зашла в ванную следом за соседкой, приобняла девушку за плечи, помогла умыться, а потом вывела и усадила на кровать.

Крейл влетел в комнату через несколько минут и кинулся к сестре:

— Опять? — спросил упавшим голосом.

Та только кивнула.

Крейл обвел глазами собравшихся. Тревога и мольба были в этом взгляде.

— Мы никому не скажем, — ответил за всех Лертин.

— Никому, — поддержал Тернис.

— Поклянитесь, — хрипло прошептал Крейл.

— Я готов принести клятву, — включился Ренмил.

— И мы, — не остались в стороне 'близнецы'

— Стойте! — вмешалась Викис. — Может, кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?

Крейл ошарашенно уставился на девушку.

— Я объясню, — вздохнул Лертин, — просто странно, что ты не знаешь. Должно быть, ты дейтвительно из очень далеких краев. Дело в том, что Кейра пророчица. Она подданная Альетаны, а по законам этой страны те, у кого проявился пророческий дар, не имеют права учиться магии. Семья должна сообщить о пророке государственному чиновнику… Я ведь правильно понял, что это не впервые, но ваша семья никого извещать не стала? — Крейл кивнул, и Лертин продолжил. — После совершеннолетия пророк поступает в полное распоряжение короны… для развития дара. Вот только развитие это несколько своеобразное: человека начинают поить специальными составами, которые, во-первых, подтачивают разум, а во-вторых, вызывают привыкание. В итоге человек постоянно пребывает в сумеречном состоянии, зато пророчествует не от случая к случаю, а когда ему задают особые вопросы. Это не афишируется, но, тем не менее, тайной не является.

— Ужас какой! — Викис поежилась. — Крейл, а что бы ты сделал, если бы это случилось не в такой компании, а когда мы с Кейрой наедине?

— Я заставил бы тебя молчать.

И Викис вздрогнула от его тяжелого взгляда и от этих слов.

— Я принесу клятву, — ответила Викис, — не потому что испугалась твоей угрозы. Просто я считаю, что это неправильно и несправедливо, и не желаю такой участи ни своей подруге, ни кому-либо другому.

И в маленькой комнате школьного общежития прозвучали слова магической клятвы, замыкающей уста. Восемь раз подряд.

Уже засыпая, Викис подумала о том, что некоторые тайны должны оставаться тайнами — слишком уж они опасны, слишком уж много боли они содержат в себе…

* * *

Если бы почтенный ректор знал, что происходит в эти минуты в общежитии боевиков, он мог бы подумать, что одной тайной у первого курса стало меньше… Но для него тайна Кейры продолжала оставаться тайной. Магистр Менгис не опускался до того, чтобы шпионить за адептами, да и некогда ему было, поскольку как раз в это время он выговаривал магистру Хуплесу за недостойное поведение.

Магистр внимал ему молча, но сполохи в его карих глазах свидетельствовали о том, что Хуплес пребывает в ярости и убежден, что отповедь ректора он не заслужил.

— Вы все поняли, магистр? — спросил наконец утомленный ректор.

Он был хорошим управленцем, но терпеть не мог разборок с подчиненными.

— Я понял, — сквозь стиснутые зубы выдавил магистр Хуплес. — Разрешите идти?

— Идите.

Едва дождавшись, пока за Хуплесом закроется дверь, почтенный ректор резво кинулся к бару и налил себе… нет, на этот раз не вина, а кое-чего покрепче. Очень нуждался после такой неприятной беседы. После его прикоснулся к амулету связи, вызвал магистра Нолеро и поведал ему о неприятной ситуации. Кому-кому, а Ренсу обязательно надо было дать знать.

Магистр Хуплес тем временем, сердито чеканя шаг, топал в свои апартаменты. Впрочем, к тому моменту, когда магистр очутился в собственной гостиной, он уже успокоился и даже решил, что будет делать дальше, ибо картинка у него в голове сложилась однозначная. Она состояла всего из двух фрагментов: записи о происшествии, оставленной магистром Сапхой в журнале дежурств и сегодняшнего вопроса, который эта выскочка, протеже мерзавца Нолеро, задала на лекции. Магистр был горд, что сумел сделать выводы из столь скудных данных, и заранее радовался своей победе — не столько над малолетней адепткой, сколько над давним врагом. А всего-то и надо, что взять в руку амулет связи и передать полученную информацию в нужные руки. Что он и сделал.

Магистр не догадывался, что у этого разговора имелся незримый свидетель.

А Керкис… высший дух теперь не только мотал на ус. Он был готов действовать — и действовать решительно.

Глава 8. ПОДОЗРЕВАЕМАЯ

Никакая другая часть тела не вредит человеку больше его собственного языка.

(Дмитрий Емец 'Мефодий Буслаев. Лестница в Эдем')

…нам часто приходится выбирать: или чувствовать себя последним дураком, или уж быть им на самом деле

(Гилберт Кийт Честертон 'Странное преступление Джона Боулнойза')

Утром Викис разбудил стук в дверь. Она подскочила, не открывая глаза, и, как была, в мятой пижаме, под недоуменным взглядом соседки поплелась открывать.

За дверью обнаружился дежурный по общежитию старшекурсник.

— Кром? — уточнил парень.

Викис согласно кивнула.

— Тебя вызывают в ректорат.

От удивления Викис окончательно проснулась:

— Что, прямо сейчас?

— Угу, — подтвердил парень, — я должен тебя проводить.

Это было странно: уж до ректората первокурсница точно может дойти, нигде не заблудившись. Но спорить девушка не стала:

— Тогда подожди, я должна умыться и одеться.

Парень вздохнул и привалился к стенке, приготовившись к долгому ожиданию. Викис аккуратно прикрыла дверь комнаты, пожала плечами в ответ на невысказанное удивление соседки и отправилась в ванную — умываться и одеваться, как и было заявлено.

Однако в ванной ее уже поджидал озабоченный Керкис:

— Слушай меня внимательно, Викис. На тебя донесли, что ты баловалась магией призыва.

— Которой не бывает? — скептически уточнила девушка.

— Вот именно. Вернее, которая бывает не для всех, — Керкис был серьезен, — а к тем, кто балуется этим искусством без дозволения, являются дознаватели, и даже руководство школы не может им воспрепятствовать. И как раз они сегодня и явились по твою душу. И если выяснится, что это не оговор, одной неосторожной ученице грозит блокировка магии… на всю оставшуюся жизнь….

— Но почему?! — возмутилась Викис.

— Почему — это я тебе потом объясню, когда время будет. А вот что тебе делать сейчас?