Сама себе фея

К концу допроса у Викис пот градом катился по лбу и вискам. Не иначе как от внутренней борьбы, только так и проявившейся для внешнего наблюдателя.

Допустить, что подозреваемая может врать, находясь под воздействием зелья, дознаватели никак не могли, потому вынуждены были убраться из школы несолоно хлебавши.

Ректор вышел проводить 'дорогих' гостей, деликатно оставив Викис наедине с наставниками.

— Что ж, ученица, выкрутились вы с Керкисом ловко, ничего не скажешь, — ухмыльнулся магистр Нолеро, — а теперь изыди, бесплотный, я хочу побеседовать с Викис без твоего участия.

Дух покинул тело девушки, одарив ее напоследок легким ознобом, однако зримо свое наличие в комнате не проявил. Впрочем, господа магистры, похоже, ничуть не возражали против его невидимого присутствия при разговоре.

— Нет, расспрашивать я тебя ни о чем не стану, — категорически опроверг маг возникшие было у Викис подозрения, — мало ли чего ты мне под зельем наговоришь. Иную правду и знать не хочется. Но должен тебя предупредить: будь осторожнее. Запрещенные магические практики — прямая дорога к блокировке дара. Не думаю, что это является твоей целью.

— Хотелось бы мне знать, — пробормотала едва слышно Викис, — как можно обвинить кого-либо в том, что официально считается невозможным.

— О, милая моя, — вступила в беседу магистр Лернис, — ты не представляешь, как можно вывернуть закон, если есть желание и необходимость…

— Полагаю, кое-каких объяснений ты дождешься от Керкиса, но на большее не рассчитывай. Ели что-то останется непонятным, придется доходить своим умом, — вздохнул наставник.

— Нам остается лишь еще раз напомнить тебе об осторожности, — дополнила наставница, — и — вот… — она извлекла из нагрудного кармана своей мантии что-то очень маленькое и протянула Викис на ладони. — Правая для связи с Ренсом, левая — со мной, достаточно нажать на камень и позвать.

'Правая' и 'левая' оказались сережками. К счастью, дырки в ушах у Викис еще не заросли.

Из всего этого девушка сделала вывод, что магистры, в принципе, не возражают против ее попыток заниматься 'сказочной' магией, лишь бы она была острожной и не попадалась. Как это сделать, оставалось пока загадкой, но Викис в любом случае сейчас не до дополнительных упражнений, а там, глядишь, и родится какая-нибудь идея.

А пока Викис предстояло бежать на уроки — завтрак она пропустила, о чем желудок напомнил голодной трелью, а вот на лекции могла еще успеть, если поторопится.

Впрочем, как выяснилось, не стоило и спешить — все равно она не в состоянии была сосредоточиться на учебе: все ее мысли занимал пережитый допрос, в котором она, правда, принимала не самое активное участие. Еще ее заботило, что она так и не спросила у магистров, как быстро выветрится зелье: еще не хватало ляпнуть что-нибудь… излишне откровенное в самый неподходящий момент. Тот состав, что использовала в свое время Малена при охоте на принца, действовал всего минут пять, но ей могли и побольше дозу подсыпать.

В общем, день получился нервный. Единственную радость — злобную — ей доставила мимолетная встреча с магистром Хуплесом, который, судя по направлению, спешил в кабинет ректора. Удовольствие доставил его взгляд при виде неугодной адептки: удивленный, даже озадаченный, немного разочарованный и, пожалуй, встревоженный. Поскольку именно этого человека — и не без оснований — Викис считала источником своих бед, его тревога нашла живейший отклик в ее сердце и значительно поправила настроение.

На этом, собственно, радости и кончились. Викис с трудом дотянула до вечера, попутно отбиваясь от заботливого внимания своего боевого братства, дождалась, пока соседка вдоволь наплещется в воде и освободит ванную, после чего нырнула туда сама, заперла дверь, пустила воду и громким шепотом окликнула проказливого духа.

— Рассказывай, — выдохнула она, когда Керкис нарисовался перед ней, умильно улыбаясь чешуйчато-зубастой мордой.

— О чем? — дух прикинулся непонимающим.

— Ну, о том, с чего ты вдруг решил выставить меня на смех с этой выдуманной историей, я даже спрашивать не стану. Предупрежу только на будущее, что мне не нравятся глупые шутки…

— Вот когда влюбишься, — обиженно пробурчал дракончик, — поймешь, что никаких глупостей я не говорил. Именно такие мысли обычно посещают головы влюбленных…

— Дурочек, — закончила его мысль Викис.

— Не только, — ушел от прямой конфронтации дух. — Так о чем ты хотела меня спросить?

— О магии призыва и повелителях стихий.

— Раньше надо было советоваться с мудрым духом, — принял надменный вид Керкис, — прежде чем все наперекосяк пошло.

— Ничего не наперекосяк! — возмутилась девушка.

— Исключительно благодаря мне! — надулся дракончик.

— Ладно-ладно, — пошла на попятную Викис, — согласна, что ты много сделал для моего спасения. Но ты ведь знал, чем я занималась… и молчал!

Упрек был вполне заслуженный, однако дух не сдавался:

— Если бы я догадался, что ты собираешься глупые вопросы этому мерзавцу задавать, я бы, конечно, предостерег. Но ты ведь сама говорила, что хочешь сохранить эту тайну для себя! Ну да ладно, — дракончик махнул когтистой лапой, — слушай лучше… Как я понимаю, в существовании магии призыва ты не сомневаешься. И правильно делаешь, кстати. Это искусство доступно далеко не всем магам, сродство со стихией в старые времена чаще передавалось по наследству, и не стоит путать его со способностями к обычной стихийной магии, хотя эти дары вполне могут уживаться друг с другом. Просто стихия сама выбирает, с кем ей общаться и кого поддерживать. В древних магических родах существовал ритуал представления стихии своих отпрысков. Таким образом, наследники были знакомы со стихией с детства, и это облегчало раскрытие дара, хотя и не гарантировало его. И кстати, вовсе не были они повелителями стихий, эти маги, скорее побратимами, хотя их действительно порой называли так: повелители огня, повелители ветра…. но — хозяева земли и хозяева вод.

— И… куда же они потом делись, эти повелители и хозяева? Как получилось, что теперь о них даже не вспоминают?

— Ну, кое-кто все-таки вспоминает, — хмыкнул дух, — вспоминают и боятся. Те, кто истреблял эти роды, чтобы, утвердившись на троне, не знать конкуренции. Ибо могущественные семьи магов могли представлять опасность для династий, занявших троны по всему материку. Это было одним из условий существования школы магии — чтобы всякое упоминание о братании со стихиями было изгнано из книг и из программы обучения. Тому уже минуло немало столетий…

— Надо же, — удивилась Викис, — я почему-то думала, что ты совсем молодой дух, а ты помнишь такую древность…

— Молодой, — подтвердил Керкис, — для духа. А вообще-то я уже второй раз в мире людей.

Больше девушка ни о чем не спрашивала: уже это признание могло быть расценено как высочайшее доверие. Оно означало, что дух когда-то прожил в этом мире достаточно долгую жизнь, был привязан к какому-то магу и развоплотился после его смерти. После такого духам обычно нужно немало времени на восстановление, прежде чем они снова могут вернуться к людям. И вообще, неэтично расспрашивать живое существо, пусть даже бесплотное, о прошлом, закончившемся для него, если не смертью, то чем-то с ней сравнимым.