Самая темная мука

Она сдержала одновременно и смех и рыдания.

"Однажды давным-давно..."

"Он - моя новая история".

Любовь меняет все, правда?

Она нежно его поцеловала, наступил тихий момент единения.

– Я люблю тебя. Люблю быть с тобой. Но также я люблю гончих.

Когда она подняла голову, Рёв толкнул ее ногу.

— Ты идешь к Гадесу, мы идем к Гадесу. —

– Нет.
– Катарина покачала головой.
– Мне не нравится мысль, что вы в опасности.

– Представь, что я чувствую из-за веротяности, что тебе грозит опасность, - начал Баден.

Рёв оттолкнул его с пути, давая воину понять, чтобы он не участвовал в разговоре.

— Гадес знает, что мы следуем за тобой. Он пожелает заручиться твоей поддержкой и ни перед чем не остановиться. Не соглашайся. Наши предки кровью вырвали себе свободу от его власти. Их жертва не будет напрасной, мы ему не подчинимся. —

– Он жестоко обращался с ними, прежде чем убить? Я имею в виду твоих предков.

Сколько боли и страданий он испытал?

— Он обвинил всю нашу расу в том, что провел века в заточении. —

Значит, да. Он жестоко обращался. Вероятно, она даже представить себе не может насколько.

– Гадес уже не тот, кем был в прошлом, - сказал Баден. Он не мог слышать гончих, но мог догадаться, каким был ответ.
– В нем есть хорошее. Я это почувствовал, даже увидел.

"И полюбил его, - подумала она.
– Полюбил мужчину внутри".

— Твой возлюбленный слеп из-за наручей. —

Или гончие слепы из-за своей ненависти.

— Мы пойдем с тобой. Смирись с этой мыслью. —

– Хорошо. Но я буду держать тебя, когда Баден переместит меня.

Рёв посмотрел на нее "только попробуй" взглядом и покачал головой, мертвые блохи упали с его шерсти. Первое дело после возвращения: искупать всю стаю.

"Интересно, как они отреагируют на это".

— Знаю, что мы только встретились, девочка, но уверен, даже ты чувствуешь мою силу. Нам никогда не понадобится помощь воина. —

Великолепно. Она его обидела.

– Нужно идти.
– Баден притянул ее к себе.
– Что бы не случилось, помни, что тебя люблю, что ты важнее всего, и я никому... никому... не позволю причинить вред тебе или гончим.

– Я тоже тебя люблю.

Катарина опустила голову на его плечо, доверяя ему, и к тому времени, как обняла его за талию, он уже переместил их к Гадесу.

Они оказались в незнакомой комнате... тронном зале. Обстановка шокировала ее, и, до встречи с Баденом, ее бы вырвало. Стены были в кровавых подтеках. В отдаленни слышались крики. Гора трупов лежала в углу. Тяжелый запах серы донесся до ее носа. А сам трон... составленный из человеческих костей... выглядел чудовищно. Теперь она просто подумала: "Гадесу следует уволить своего декоратора".

Мужчина сидел на троне со скучающим выражением на лице, словно и не приказывал им явиться. Старик в робе стоял справа, а четыре воина выстроились в линию слева. Эти воины напоминали Бадена: жутко сексуальные.

Каждый мужчина на королевском помосте смотрел на нее, изучая.

Катарина отпустила Бадена, чтобы показать им всем средний палец.

Это их позабавило.

Рёв и Верга появились перед ней, и группа перестала смеяться.

Гадес кивнул в сторону гончих.

– Говорил же.

Другие мужчины уставились с трепетом... или, может, с ужасом.

– Ну, вперед и с песней.
– Гадес радушно раставил руки.
– Ты Катарина Джоэль и...

– Она моя, - заявил Баден.
– Моя женщина.

– Я Гадес, - продолжил мужчина будто его и не прерывали.
– Уверен, ты слышала обо мне. Я князь Преисподней.

– Ты имеешь в виду внязь этой реальности, - заговорил один из мужчин.

Гадес сжал губы.

– Да. Мужчины слева правят своими владениями.

Здесь пять королевских особ, чтобы засвидетельствовать грядущие события. Великолепно.

– Ну, и кто из вас самый сильный?
– спросила она.
– Я бы хотела с ним поговорить.

В этот раз Гадес не удивился.

– Ты умная девушка, да? Посеять сомнение и наблюдать за борьбой за титул сильнейшего, что позволит вам уйти невредимыми. Однажды мы сразимся за это звание, но не сегодня.
– Он встал, его большое тело было заключено в итальянский костюм.
– Мы все еще ждем...

Вспышка заставила ее повернуться лицом... к Пандоре. Женщина надела алое шелковое платье, которое подчеркивало ее изгибы как вторая кожа. Ее черные волосы обрамляли лицо и заканчивались чуть выше плеч.

– Замечательно.
– Гадес удовлетворенно кивнул.
– Все здесь.

Катарина заметила, как один из князей уставился на воительницу с крайнем вожделением.

Как интересно.

Она встретила взгляд Пандоры. Женщина напала на нее без предупреждения, сражалась с Баденом и предала его, а также дружила с ним и поддерживала его в здравом рассудке на протяжении худших дней жизни... или смерти. Они неохотно кивнули друг друг, проявляя уважение.

– Первый пункт на повестве дня, - сказал Гадес.
– Игра. Мои игроки связаны. Что мне делать?

– Убить обоих, - отозвался самый высокий из князей.

– Отдай их мне, - сказал другой, все еще не сводя взгляда с Пандоры.

Медленно и размеренно шагая, Гадес сошел с возвышения.

"Вы поняли, какой бесценный дар я вам приподнес?"

Его голос... он говорил прямо в ее голове, также как и гончие. И судя по замешательству на лицах Бадена и Пандоры, он также говорорил и в их головах.

"Не просто частичка меня, а другая версия. Баден - берсерк. Пандора - адская гончая.
– Он хищно улыбнулся женщине-воину.
– Не думай, что я не заметил твою страсть к мясу в последнее время. Но. Пока я позволяю вам обоим жить, вы сразитесь за эту привилегию. Здесь и сейчас. Покажите мне, кто сильнее и храбрее. Его... или ее... я вознагражу".

Он протянул руку Катарине.

– Пока Баден и Пандора будут сражаться, мы с тобой поболтаем, узнаем друг друга получше.

– Нет.
– Баден встала перед ней.
– Я уже говорил. Она моя. Ты не станешь говорить с ней без меня.

Гадес махнул рукой, и Баден упал на колени, где стоял.

– Ты будешь бороться с Пандорой, как приказано.

Он оскалился, когда его кожа натянулась. Баден сопротивлялся приказу? А Пандора? Ее взгляд был не менее болезненным.

Сердце Катарины затрепетало внутри. Она думала, что у нее есть варианты. Но нет. Их не было. Она могла только верить, что Баден сдержит слово и защитит гончих.