Самая яркая звезда на небе

А ещё была реакция Риддла на её упоминание василиска. Он тоже о ней знал, значит он всё ещё мог её открыть. Кто-то может умереть.

Сначала она думала, что остановить Риддла приведёт к катастрофическим последствиям в её будущем. Она пыталась не обращать внимания на эту проблему. Её поглощало чувство вины от того, что она знала, что умрёт Миртл, а Хагрида исключат и полдюжины учеников окаменеют — она ничего не могла сделать.

Но теперь всё было по-другому — она знала, что находится в параллельном мире. Она может остановить его. Она может найти комнату до того, как он её откроет, и убить василиска.

Прошло несколько часов, и, наконец, Гермиона поняла, что ей нужно делать. Она поднялась на ноги, Луна с интересом наблюдала за ней. Несколько человек посмотрели в её сторону.

— Если ничего другого не остаётся, я собираюсь оставить этот мир лучше, чем я его нашла… — её голос надломился. Отец одобрительно кивнул. Гермиона прочистила горло и слабо улыбнулась.

Луна просияла, стоило Гермионе начать приходить в себя. Ей нужно было переключиться. Перестать заглядывать в своё прошлое, искать всё то, что она потеряла. Она не теряла надежды вернуться в свой мир. Если магия и научила её чему-то, так это тому, что всё возможно.

Она колебалась, прежде чем уйти, её взгляд метался по каждому отражённому в зеркале человеку, запоминая их лица. Наконец, она сделала глубокий вдох, чувствуя, как напряжение в теле уходит, когда она выдыхает.

— Прощайте, — пробормотала она в тишине, после чего повернулась на пятке и ушла. Она не собиралась возвращаться.

***

Ей нужно найти Тайную комнату. Василиск, скорее всего, всё ещё использует трубы. Туалеты были наиболее вероятным местоположением входа. Как она её откроет, когда найдёт? Гермиона гордилась своим обширным набором навыков, но он не включал в себя парселтанг.

Она разберётся с этим, когда обнаружит Тайную комнату. Пока что ей нужно начать с изучения уборных.

Всю неделю всё, о чём все могли говорить, был предстоящий матч по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином. Это было приятным отвлечением от бесплодных исследований уборных. Гермиона уже обошла все доступные ей туалеты для девочек, но безуспешно.

Она спросила Аластора и Арчи, был ли в каком-то из туалетов для мальчиков сломан кран. Оба пожали плечами и ответили что-то вроде: «Не думаю». Без возможности заставить их перепроверить для неё, она зашла в тупик.

— Я добавлю тренировки в среду и четверг на этой неделе для игры в субботу, — сказал Арчи за завтраком утром вторника. Он забрасывал в себя еду, даже не глядя в тарелку, не замечая, что в половине случаев на отправленной в рот вилке ничего не было. Он просматривал записи прошлых матчей по квиддичу. — Можешь сказать остальным, Минерва? — их подруга-шестикурсница была ошарашена двумя дополнительными тренировками, но кивнула и встала, чтобы найти остальную команду.

— Так много тренировок. Ты закончил эссе по травологии о дьявольских силках? — спросила его Гермиона.

— Эм, не совсем.

— Ты забыл об эссе, да? — глумилась Гасси.

— Нет, я напишу его сегодня!

— Зачем тебе столько тренировок? — спросила Гермиона. Иногда Гарри добавлял дополнительные часы перед большой игрой, но она не одобряла, когда они мешали учёбе.

— Им нужно много тренироваться, потому что в прошлом году Слизерин их разбил, — сказала Гасси.

— Нас не разбили, — огрызнулся Арчи. Даже Аластор рассмеялся.

— Они выиграли с преимуществом в 240 очков, Арч — на мой взгляд, вас разбили, — сказал Аластор.

— А что насчёт «Пушек Педдл»? Их тоже разбили, когда «Сенненские Соколы» обыграли их со счётом 350-10?

— Чёрта с два! Это год перестройки! Все это знают, — проворчал Аластор. Квиддич был одной из немногих вещей, из-за которых они с Арчи ссорились, поскольку Арчи болел за «Сорок Монтроза», а Аластор — за «Пушки Педдл».

— Год перестройки, как же!

— Ладно, Арчи, а какая у тебя отмазка для проигрыша в 240 очков, потому что это не был год перестройки для Гриффиндора?

— Аластор, ты ходишь по тонкому льду!

— К тому же именно «Сороки» были в хвосте прошлогоднего сезона, а не «Пушки».

Арчи громко захлопнул сборник игровых комбинаций и, гневно топая, покинул Большой зал, не сказав ни слова.

Гермиона и Гасси переглянулись, а затем посмотрели на Аластора, сидевшего с лёгкой ухмылкой на лице.

— Эм, — начала Гасси, — что это было, Аластор?

— Он играет жёстче, когда злится. Если он будет лучше играть, у нас будет шанс обыграть чёртов Слизерин в субботу. Я не могу даже думать о том, что мы опять проиграем, — он забросил в рот печенье.

Гермиона быстро поняла, что эта игра волнует всю школу. На уроках со Слизерином царило напряжение. Между Минервой и Винки Крoкеттом, капитаном Слизерина, вспыхнула драка, в результате которой обоим вменили наказания. В тот вечер Минерва бушевала в гостиной. Её задело сглазом нарывов, и на лице появились болезненные фурункулы.

Противостояние от этого только усилилось. На Арчи из ниоткуда посыпался ливень сырых яиц. В среду на тренировку ни с того ни с сего явились слизеринцы и принялись кошмарить команду, пока между Арчи и Абраксасом не завязалась драка. Арчи был в ярости и заявил, что это была одна из худших тренировок в их жизни.

В четверг Дамблдор наколдовал стол и стул на поле для квиддича, чтобы проверять эссе, пока идёт тренировка команды Гриффиндора. Когда пришли слизеринцы, Дамблдор им дружелюбно улыбнулся и вежливо спросил, может ли чем-то помочь. Этим вечером настроение Арчи было гораздо лучше.

Даже Хаффлпафф и Рейвенкло принимали стороны. Казалось, что болельщиков у Гриффиндора и Слизерина было пятьдесят на пятьдесят. И хоть они и не принимали участия в травле, кто-то распространил значки, чтобы ученики разных факультетов могли показать, на чьей они стороне.

Гермиона пыталась прятаться в библиотеке, чтобы избежать разговоры о квиддиче, но в итоге там появились Арчи и Гасси, а затем и Барнабас. Они с Арчи завязали жаркий спор об игре, потому что оба были загонщиками. Гермионе пришлось пересесть за другой стол, чтобы сосредоточиться. Барнабас присоединился к ней несколько минут спустя, и после этого они в тишине работали бок о бок.

К наступлению субботы Гермиона уже не могла дождаться окончания игры. Она следовала за Гасси и Аластором к полю, и все они были одеты в красные шапки и шарфы, чтобы поддержать свою команду.