Самая яркая звезда на небе

— Мерлин! — воскликнула Гермиона, ударив рукой по шее. — Аластор, тебе лучше об этом никому не рассказывать! Гасси и Арчи включительно!

— Даже Гасси? — он был ошеломлён.

— Да! — нахмурилась она. Между ними повисло молчание, и в конце концов Гермиона больше не могла его выносить. — Что у тебя с лицом? — прошипела она.

— Я пытаюсь решить, кто худшее из двух зол: ты или Гасси, когда она узнает об этом и набросится на меня за то, что я не рассказал ей.

— Аластор! Клянусь, если ты расскажешь ей…

— Шучу, Гермиона! — он одарил её столь редкой улыбкой. — У нас у каждого могут быть секреты, замажь отметину, и мы это никогда больше не станем обсуждать!

— Спасибо… — плечи Гермионы опустились от облегчения, но какая-то её часть гадала, какие секреты хранил Аластор Муди. Она не собиралась вынюхивать, учитывая, что он дал ей ускользнуть.

— Я пойду в Большой зал, а оттуда по территории, будет здорово, если ты сможешь взять на себя остальной зaмок.

Ей потребовалось какое-то время, чтобы понять, о чём он говорит, а потом она вспомнила о смене пароля.

— Это займёт весь день, — ворчал Аластор. — Думаю, увидимся позже на встрече «Клуба слизней», — и на этом Аластор развернулся на пятке и отправился прочь по коридору.

Гермиона смотрела ему вслед с раскрытым ртом. Она забыла о встрече «Клуба слизней». Учитывая постоянные напоминания Слагхорна, поразительно, что это вылетело у неё из головы! Но, опять же, сегодня её отвлекли.

Предвкушение встречи с Риддлом вечером наполнило её одновременно и волнением, и ужасом.

Она вздохнула и провела руками по лицу. Всё, что ей было нужно, — вести себя, будто ничего не произошло. Оставаться беспечной, спокойной и собранной. Ей не нужно сидеть с ним, она может сесть с Аластором или Барнабасом. Барнабасу ловко удавалось завладеть её вниманием. Может, это поможет ей от всего отвлечься.

От этого поцелуя. От этого ужасающего, дразнящего, постыдного поцелуя…

Её мысли вернулись к словам Риддла. Неужели Барнабас Куфф правда так о ней думал? В такой сексуально агрессивной и собственнической манере?

Подразумевал ли Риддл Барнабаса или себя самого?

Она простонала, понимая, что отправится прямиком в кроличью нору с таким ходом мыслей. Всё будет в порядке! У неё не было причин ввязываться в беседу с Риддлом или даже здороваться с ним. Она не будет думать о том, как его глаза горели от вожделения. Об эротичных вещах, которые он ей говорил.

Её щёки вспыхнули, и она вновь ударила себя по шее. Как она позволила оставить на себе такой синяк?!

Гермиона попыталась сосредоточиться. Ей нужно передать всем новый пароль. Было уже почти три часа, а вечеринка Слагхорна начинается в шесть. По крайней мере это не формальный вечер, но весной он проводит званый ужин для всех прошлых и нынешних членов «Клуба слизней».

Во-первых, ей нужно замазать чёртов синяк… и переодеться. Её трусики, скорее всего, испорчены.

Она повернулась к портрету сэра Кэдогана, склонившего голову перед своим покосившимся крестом и наполовину съеденными цветами.

— Э-э, сэр Кэдоган, — в память.

Он подавил всхлип и распахнул ей проход.

***

— Гермиона! Где ты была? — Гасси подпрыгнула, когда Гермиона зашла в больничное крыло.

Вся команда Гриффиндора по квиддичу стояла вокруг кровати, одетые в мантии для игры. Некоторые из них держали свои мётлы. Глиннис Гриффитс игралась со снитчем, который всё ещё сжимала в руке.

— Аластор рассказал мне об Арчи. О, кстати, теперь пароль в башню Гриффиндора — «в память», не могли бы вы, пожалуйста, передать другим.

— Что! — встала Минерва. — Сэр Кэдоган не может просто так менять пароль посреди дня! — она была в ярости.

— Он хотел почтить память тех, кого мы потеряли на войне, — ответила Гермиона. То, что никто не усомнился подобному ходу рассуждения, лишь подтвердило сумасшествие сэра Кэдогана. — Что случилось?

— Малфой, — скривилась Гасси.

— Он ударил Арчи своей битой загонщика достаточно, чтобы тот упал с метлы. К счастью, он был всего лишь в двадцати футах{?}[ок. 6 м] над землёй, а то могло бы быть гораздо хуже, — сказала Минерва. Арчи лежал на больничной койке с замотанной бинтами головой. Кто-то снял его майку и обернул ими ещё и его грудь с животом.

Целая россыпь царапин и синяков украшала каждую видимую часть его тела, но особенно отвратительная отметина образовалась на его животе, видимо, именно там он встретил биту.

— Он заявляет, что промахнулся мимо бладжера! Там даже не было чёртова бладжера! Никчёмный врун, вот он кто! — лицо Изобель Макс стало красным от гнева.

— Ему потом это аукнулось, — сказал мальчик помладше. Это второй загонщик команды. Гермиона не была уверена, как его зовут. Вся команда Гриффиндора широко улыбнулась, а некоторые её члены лукаво взглянули на другую койку в углу.

— Лайелл приземлил хорошо прицеленный бладжер прямо на голову Малфою, — хихикнула Изобель.

Лайелл? Гермиона присмотрелась к мальчику. У него было несколько узнаваемых черт. Это, должно быть, Лайелл Люпин. Римус Люпин был так похож на своего отца.

— Аластор сказал, он в порядке, — колеблясь, начала Гермиона. Всё это она видела и раньше, у Гарри было множество травм из-за квиддича. Однажды он даже потерял все свои кости, хоть это и была больше вина профессора Локхарта, нежели квиддича. Мадам Помфри всегда ставила его на ноги, но Гермионе не становилось от этого менее тревожно каждый раз, когда он без сознания лежал в больничном крыле.

— С ним всё будет в порядке! — зашла целительница больничного крыла с подносом зелий. Она была невероятно старой. Такой древней, что её кожа выглядела тускло-серой, а морщины были такими глубокими, что у неё от них сползало лицо. Несмотря на щуплое тело, её глаза ярко сияли духом юности.

Я уже срастила все его сломанные кости — вы, народ, совершенно грязные! — с ужасом сказала она потной группе игроков Гриффиндора в квиддич. — Прочь! Какая антисанитария! Не стоило вас вообще сюда пускать! Вон — вон! — прогнала она всех членов команды по квиддичу, ворчливо покидавших лазарет.

Гасси подошла ближе и села рядом с Арчи на кровать, взяв его за руку. На его предплечье расползся глубокий фиолетовый синяк, но кости сращены.

— Как я говорила, — продолжила целительница, — кости зажили. У него разрыв селезёнки, но это достаточно легко вылечить.

Гермиона вспомнила, как её кузина однажды порвала свою селезёнку. Она потеряла уйму крови и оказалась на операционном столе. Ей пришлось удалить орган. Неужели для волшебников это настолько просто?

— Я разбужу его, чтобы он мог выпить эти зелья. Если будете мешать, я и вас выгоню, — сказала она, строго взглянув на Гермиону и Гасси.