Самая яркая звезда на небе

— Чёрт! — его тело вибрировало от напряжения.

— Что между вами? Ты самый популярный парень в школе. Девчонки практически умоляют тебя о внимании.

— Она не хочет меня, — слова нехотя сорвались с его губ.

— Сомневаюсь.

— Она не хочет меня! — даже произнося это вслух, какая-то его часть не верила в сказанное. Она хотела его… он знал это. Он мог это чувствовать. Просто она пока этого не поняла. И вот они здесь: Том наблюдает за её танцем с каким-то другим парнем.

— Так в этом всё дело? Ты бесишься, что девушка тебя не хочет. Ты хочешь того, что не можешь получить.

— Разговор окончен.

— Том.

— Окончен! — он не потерпит, чтобы его считали мелочным! Всё было не так банально, как желание получить то, чего у него не может быть. Ничто не говорило о том, что он не может получить Гермиону Грейнджер. Она будет его, даже если для этого ему придется применить проклятие Империуса.

Но заставить её не будет достаточно. Это дёшево и просто. Он должен залезть к ней в душу так же, как она в его. Это будет чертовски приятно…

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Райнхардт не двигался, ожидая, чтобы Том либо заговорил с ним, либо сказал убираться. Когда Том вновь открыл глаза, он заметил, что Гермиона разговаривала со своей подругой, Августой Крауч. Джулия Браун и Альфред Хенсли — пара, с которой дружил Куфф, — танцевали возле них. Вообще, они не столько танцевали, сколько страстно сосались посреди танцплощадки.

Барнабаса Куффа нигде не было видно.

— Райнхардт, что случилось между вами с Джулией Браун? — Том взглянул на Райнхардта. Мальчик бесстрастно смотрел на него в ответ. Резкая смена темы застала Райнхардта врасплох.

Он открыл рот, но быстро его закрыл. Том смотрел, как дёргается его горло, когда он тяжело сглотнул и спросил:

— С Джулией?

— Да, ты встречался с Джулией Браун в прошлом году. А теперь нет. Что случилось? — Тому всегда было ни к чему спрашивать друга о его отношениях с девушкой. Ему было бы всё равно, если бы у него не было личного интереса в том, чтобы узнать, как устроены девушки. Что их цепляет? О чём они думают?

— Мы расстались, — ответил Райнхардт. Он отвёл взгляд, решив, что кирпичная стена была гораздо интереснее всего происходящего в Большом зале.

— Я знаю, что вы расстались. Я хочу знать, почему.

Райнхардт скривился, осторожно выбирая слова перед ответом:

— Я бросил её.

Том нахмурился. Друг отказывался на него смотреть.

— Лестрейндж, твою мать, если ты продолжишь уклоняться от чёртова вопроса, я…

Райнхардту не хотелось узнать, что сделает Том:

— Я бросил её, потому что она любила меня, а я не любил — не мог любить её. Она всё распиналась о нашем будущем. Спланировала всю нашу жизнь. Моя семья настаивала на нашей паре. Хорошенькая чистокровная принцессочка. Она была милой. Мне нравилась её компания, полагаю… но она смотрела на меня своими огромными наивными глазами, и я пугался! Ей хотелось большего! Она пыталась двигать нас дальше. Сказала мне, что я тот самый — единственный для неё. А потом наши семьи заговорили о свадьбе. Разговоры об объявлении помолвки и детях. Джулия согласилась, но это казалось слишком скорым! Она сказала, что легче всего просто со всем соглашаться. Сказала, что это не случится завтра, и нет вреда дать семьям планировать! Я думал, всё в порядке. Мне это по силам. А потом она сказала, что любит меня. Она ждала, что скажу ей то же самое в ответ. Я поперхнулся. И больше не смог это выносить. Притворство, которое…

— Замолчи, — сказал Том. Трескотня Райнхардта доводила его до ручки. Его лицо покраснело, глаза расширились, и он смотрел в пустоту.

Значит, Райнхардт разбил девчонке сердце, и она утешилась Альфредом Хенсли, скучным грязнокровкой. Наверное, она специально выбрала маглорождённого, чтобы задеть эго Райнхардта. Но Райнхардт ничего не сказал о том, что Джулия с кем-то встречается. Его это не трогало.

Но Райнхардта кто-то любил? Эта мысль кружилась в голове Тома. Никто никогда искренне не любил его. Но он и не искал любви. Даже сейчас он не был уверен, что хотел её.

Но он хотел Гермиону Грейнджер. Так сильно, что не мог отрицать.

— Твои родители не заставили тебя заключить непреложный обет? — спросил Том. Абраксас заключил, сказал, что женится на девушке, которую хотела его семья, и будет трахаться на стороне с кем пожелает. Том никогда не спрашивал Норриса.

— Нет, моя бабушка сказала, что откажется от отца, если он заставит меня, — сказал он, ухмыльнувшись, будто от нежного воспоминания. — Её всегда возмущал обет, который её семья заставила заключить с моим дедушкой.

Том кивнул.

Он обернулся, чтобы проверить Гермиону, но она пропала.

— Куда она подевалась? — прокричал он. Он отвернулся на десять чёртовых секунд! Или Райнхард трындел дольше?

— Том?

Том проигнорировал Райнхардта, проталкиваясь сквозь толпу учеников на танцполе в поисках всполоха этого кружевного голубого платья… облегающего потрясающие изгибы.

Крауч разговаривала с Игнатиусом Пруэттом, но Гермионы не было поблизости. Аластор Муди и Минерва Макгонагалл танцевали вместе. Арчи Лонгботтом стоял возле них, танцуя сам по себе с хаотичными, резкими движениями. Джулия Браун и Альфред Хенсли всё ещё изучали гланды друг друга своими языками.

Её не было возле напитков. Стол, где она стояла раньше, пустовал.

Куффа тоже нигде не было видно. Он её куда-то увёл? Ну уж нет, хуй там плавал!

Он его убьёт. Он разъебёт и покончит с Барнабасом Куффом, если тот коснулся её.

Том вышел из Большого зала в практически пустынный коридор. Одна пара шла вместе от главного входа. Они жаловались о каком-то холодном дожде, возвращаясь на бал. Значит, Куфф не стал бы выводить её на улицу.

Том отправился в противоположном направлении. Куда они, чёрт возьми, ушли? Куфф бы уж точно не провожал её обратно в её спальню из галантности. Слишком рано. Повёл ли он её в спальни Рейвенкло?

Блядь!

Он знал планировку замка лучше кого бы то ни было. Чёрт побери, он ебал Вальбургу в практически каждом чулане для мётел и алькове. На первом этаже была маленькая кладовая посреди коридора. Если бы Том собирался потрахаться с девушкой на танцах, он бы отвёл её именно туда.

Он в секунду вытащил палочку и понёсся в том направлении. Каждый шаг отражался о холодный, неумолимый камень. Его сердце бешено билось. Том всё ещё слышал музыку из Большого зала и болтовню учеников, но рёв в его голове был громче.

Как я потерял её из виду?

Он взмахнул палочкой, и дверь распахнулась настежь. Дерево треснуло о каменную стену, ударившись с взрывной силой. Пусто…

Шум в его голове стал громче. Ярость ослепляла его, взгляд затуманивался.

В замке были десятки мест, чтобы спрятаться. Они не могли уйти далеко. Ему нужно собрать всё воедино, подумать.

Он остановился на один вздох. Один вдох, а за ним один выдох.

— Жарко… — её нежный голос раздался посреди шума, и всё моментально стихло. Он обернулся в поисках источника звука.

— Я знаю, я помогу…

Кабинет нумерологии!

— Убрал с неё руки, Куфф, — Том выставил палочку и указал на Куффа, настежь распахнув дверь класса.

Куфф лишь выглядел удивлённым при виде Тома, но на этом всё. Он не слизеринец. Если бы он им был, то тут же бросил Гермиону и убежал. Если бы он был слизеринцем, он бы знал, каким жестоким может быть гнев Тома.

Куфф об этом понятия не имел. Он считал Тома и его палочку просто препятствием, может, каким-то большим недоразумением. Том убедится, что все точки над i будут расставлены.