Самая яркая звезда на небе

Ей нравилось быть с ним.

Она покусывала нижнюю губу и барабанила пальцами по столу.

— А потом его мать отправила громовещатель, бедный малыш, — хихикал Слагхорн.

Том вёл себя странно. Гермиона не могла отделаться от ноющего подозрения, что что-то не так.

Она заново прогнала весь диалог, точнее, его отсутствие. Говорила почти только она. Что она сказала, что так его расстроило? Он взял конфеты — уже что-то.

Гермиона решила. Если ей нужны ответы, ей нужно спросить Тома напрямую.

— Её волосы стали синими! Представляете…

— Простите, профессор, — перебила она его посреди какой-то рассказываемой им истории, — мне нужно проверить Тома!

— Ой — да — хорошо. Мальчик совсем не в духе. Бедняга. Он проводит здесь каждое Рождество и день рождения, потому что он у него в канун Нового года. У него нет семьи, понимаете… — Гермиона не осталась, чтобы дослушать. Она поспешила из Большого зала и почти побежала в сторону гостиной Слизерина. Она знала, что та где-то в подземельях, хоть и никогда там не бывала.

Вскоре она нашла Тома. Он прислонился к стене коридора подземелий, глядя в пол. Нежный свет свечей играл на его бледной коже. Бумажный пакет с конфетами безвольно повис сбоку.

— Том, что… — она вздохнула и попыталась собраться с мыслями. Во время своей погони Гермиона не остановилась, чтобы подумать, что скажет, когда наконец поймает его, — что ты делаешь? Ты пропустишь пир, — Мерлин, как же она была растренирована без беготни по замку с Гарри и Роном.

Его взгляд метнулся на неё — тёмный, холодный, жёсткий. Том встал и направился к ней. Каждый шаг был выверен. Глаза сузились ещё больше. Хмурое выражение его лица стало ещё суровее.

Гермиона бессознательно отступила, но он увеличил длину шага и загнал её к стене. Его устрашающее присутствие заполонило коридор. Её сердце начало бешено биться. Она тяжело сглотнула, но выдержала зрительный контакт. Не отвела взгляд.

— Эти конфеты отравлены, мисс Грейнджер? — спросил он её тихим шипением.

— Ч-что?

— Почему Вы дали мне конфеты?

— Я… конфеты?

— Да, мисс Грейнджер, почему Вы дали мне эти конфеты? — он наклонился ближе. Его дыхание нежной лаской коснулось её щеки. Какие-то дюймы разделяли их тела. — Что Вам от меня нужно?

— Это подарок.

Он хмыкнул, явно не принимая это за ответ:

— Ты ненавидишь меня! Блин, да ты едва меня знаешь! Не говори мне, что это чёртов «подарок».

— Сегодня Рождество, Том, люди дарят подарки!

— Ты купила что-то Слагхорну? А как насчёт Дамблдора? Или, возможно, ты подарила что-то девочке из Рейвенкло, которая проводит каникулы в замке?

— Ты помог мне, и я хотела отблагодарить тебя!

— Я припоминаю, что ты не была особенно благодарна, — сказал Том.

— Я знаю! Я повела себя отвратительно. Прости! Я правда благодарна за то, что ты сделал, и когда я была в Хогсмиде два дня назад, я… я подумала о тебе, и как ты сказал, что хочешь большой пакет конфет. Помнишь?

Том фыркнул, наверное, вспомнив, насколько вообще смехотворным было назвать большой пакет конфет своим самым сокровенным желанием.

— Слушай, я знаю, что ты соврал про конфеты в Выручай-комнате, но я подумала, что ты ни разу раньше не был в «Сладком королевстве». Никогда не пробовал медовые ириски! Уверяю тебя, это, несомненно, самые вкусные конфеты, которые ты когда-либо попробуешь! Но больше всего я переживала, что у тебя не будет подарков на Рождество! Я не могу этого допустить! И мне правда очень жаль, что я накричала на тебя после танцев и обвинила в ужасных вещах! Ты не заслуживал этого! Я поняла, что ты помог мне, а я… — она мысленно дала себе пощёчину, чтобы прекратить трескотню.

Том стоял с раскрытым ртом — немым свидетельством неверия и шока. Гермиона выхватила пакет из его рук, залезла внутрь и достала первое, что попалось под руку. Она распечатывала коробку, не прерывая зрительного контакта. В конце концов она достала маленькую конфету и забросила в рот.

Гермиона не отводила с него взгляд, пока жевала… а потом содрогнулась. Затем её глаза залили слёзы, и она закашлялась.

Его глаза расширились, пока она сдерживала рвотный позыв, за которым последовало ещё больше кашля и плевков. Она нагнулась и схватилась за живот, хватая ртом воздух.

— Что не так?! — Том схватил её за плечи и опустил, чтобы она села на пол подземелья. — Что случилось?

Гермиона слишком упоенно разразилась кашлем второй раз, чтобы выдать вразумительный ответ.

— Это яд?! Ты только что сама себя отравила?! — она бы сочла это смешным, если бы не поперхнулась и не вытирала непроизвольные слёзы, катящиеся по лицу.

— П-пер… — выдавила она.

— Что?

— Перец! — хрипло произнесла она, наконец-то выжав слово. — Я… — она несколько раз успокаивающе вздохнула и прочистила горло: — Мне нужно… Секунду.

Он сел возле неё и ждал, пока она соберётся.

— Они называются… — она вновь смолкла, прервавшись на кашель и быструю прочистку горла. К счастью, они не зашли дальше. — Это драже «Берти Боттс», на упаковке написано, что у него самый разный вкус, — она вытащила коробку и показала ему. — Почти все приятные, но иногда попадаются потрясающе отвратные вкусы.

— Вроде перца?

— Вроде перца, — призналась она. На его лице читалось отвращение. — Обычно это что-то менее фееричное, — она смахнула слезу рукавом джемпера. — К этому я была не готова.

Она вытащила ещё одно драже из коробки и протянула ему.

— Да ну на хуй! — он отпрянул от неё.

— Том!

— После твоего шоу я воздержусь.

— Давай! Возьми её! — она поползла к нему, не давая ему увеличить расстояние между ними.

— Нет!

— Ты серьёзно?!

— Совершенно.

— Ты обвинил меня в том, что я отравила тебя, меньшее, что ты можешь, — съесть конфету!

— Ни за что!

— Куда ты собрался?

— Подальше от тебя, Грейнджер!

— Только попробуй уйти, Том Риддл!

— Что, ты думаешь, ты!..

— ЭКСПЕЛЛИАРМУС!

— Ты совсем ебанутая, Гермиона?!

— Убегаешь от девочки с конфеткой, Том? — ухмыльнулась она, складывая его палочку в карман.

— Я не собираюсь это есть!

— О нет, ты не… уф!

— Ты заблокировала меня, блядство, ах ты чёртова…

— Теперь не уйдёшь!

— Слезь с меня!

— Съешь её!

— Хуй тебе!

— Просто съешь, и я слезу!

— Что — эй, больно!

Разоружив его и практически лёжа на нём сверху, она всунула конфету между его ничего не подозревающих губ.