Самая яркая звезда на небе

Гермиона нахмурила брови и внимательно его изучила:

— Но ты уже умеешь вызывать Патронуса. Я видела на уроке.

— Не телесного, — процедил он, будто это было смертельным оскорблением. — У меня не получается добиться его чёртовой формы, — даже серебряные пары стало трудно призывать в последнее время. В любом случае, это было слабым подобием по сравнению с её сияющей выдрой, танцующей вокруг, когда они отрабатывали заклинание. Она была единственной ученицей с телесным Патронусом. Она никогда этим не хвасталась, но этим действительно стоило гордиться.

— Но тебе и не нужна его форма, не для С.О.В. Вообще, его не проверяют до Ж.А.Б.А. И даже тогда он не должен быть телесным! Твоего вполне достаточно для этого.

— Ты мне поможешь или нет? — он знал, что она никогда не скажет «нет». Её сострадательная натура заставляла её всегда протягивать руку помощи всем, кто просит. Потому что она хорошая.

Гермиона не разочаровала:

— Ладно, но тебе тоже придётся научить меня чему-то в ответ.

— Чему, например?

— Уверена, ты что-нибудь придумаешь.

Он мог придумать множество вещей, которым хотел обучить её.

····?·* ?? ?*·?····

Том попросил её сейчас же начать работать над Патронусом, но знакомая, неприятная боль в боку вернулась. Гермиона почувствовала её, когда проснулась утром, но решила, что сможет с ней совладать. Ей не хотелось становиться зависимой от дозировок зелий. Если возможно, она предпочла бы перетерпеть.

И всё же боль усилилась до бушующего жжения. Она сказала Тому, что ей нужно взять вещи из гостиной Гриффиндора, и она встретит его у входа в Выручай-комнату через час.

Он не стал скрывать разочарование этим планом, но достаточно ворчливо согласился.

Ей с трудом удавалось стоять прямо, подойдя к сэру Кэдогану, который счёл её изнеможение возможным нападением. У неё ушло много времени на то, чтобы его успокоить, пока он наконец не сдался и не пустил её внутрь.

Гермиона упала на диван перед камином, достала палочку и призвала зелье, которое стояло на прикроватной тумбочке. За считанные минуты она залпом выпила отвратительное содержимое и отставила теперь уже пустой флакон в сторону. Свернувшись в клубочек, она ждала, пока подействует зелье.

Именно тогда она заметила их. Подарки под ёлкой. Они там были со вчерашнего дня? Как она их пропустила?

Гермиона не ждала никаких подарков и даже не подумала посмотреть. Несмотря на ограниченные средства, она приобрела маленькие пустячки каждому из друзей, отправив их школьными совами несколько дней назад. Почему она решила, что не получит ничего в ответ?

Она попыталась подняться с дивана, но сморщилась от этого движения.

Значит, призыв.

Когда все подарки расположились возле неё, она развернула первую открытку и прочла записку, написанную едва читабельным почерком.

Гермиона!!!

Как жаль, что ты не вернулась! Мама и Патрик сказали, что ты занята и хочешь остаться в школе! Почему ты так поступила? Патрик такой надоедливый. Он разговаривает только про школу, а мама так им гордится. Мама думает, что сказать мне, что я поеду в следующем году, утешит меня. Она не понимает. Уверена, ты бы поняла. В общем, я отправила тебе рождественский подарок. Мама сказала, что я должна передать, что это от нас всех, но я проделала больше всего работы.

Бриджет.

Гермиона широко улыбнулась и разорвала упаковку большой посылки, в которой лежало вязаное одеяло. Должно быть, Бриджит потратила на него много часов. Она по опыту знала, как утомительно вязать, а это огромная работа! Гермионе в голову не приходило, что у неё нет собственных одеял. Все постельные принадлежности были из Хогвартса или из «Дырявого котла».

Она улыбнулась и завернулась в плед, наслаждаясь его теплом. Легко забыть о боли, когда тебя оборачивает что-то настолько уютное.

Гермиона взяла следующую посылку, ей даже удалось сесть, поправив на коленях подарок Бриджет. Следующим подарком были модные шапка и шарф кремового цвета и винного оттенка зимнее пальто. У Гермионы отвисла челюсть. Она поняла, что это от Гасси, даже не глядя на имя. Зная её, это стоило целое состояние.

Она развернула открытку.

Самой чудесной Гермионе,

Как твоя лучшая подруга, я больше не могу позволить тебе ходить в этом чудовищном трансфигурированном пальто. Ты думала, я не замечу? Что ж, заметила. Сначала я купила это пальто для себя, но потом вспомнила тебя и тот отвратительный предмет одежды, в котором ты щеголяешь, и решила, что ты отчаянно нуждаешься в обновке. Но я купила нам одинаковые шапки и шарфы! Мы будем очаровательны!

С любовью, Гасси.

P. S.: позже я пришлю тебе список книг нашей домашней библиотеки. Была занята домашними семейными делами!

Гермиона хмыкнула. Для кого-то это могло показаться обидным, но Гермиона знала, что имела в виду Гасси, составляя эту записку. Она не была и неправа. Одежда была великолепной, а её нынешнее пальто — просто функциональным.

Двубортное шерстяное пальто было расклешённым от талии, а широкая юбка доставала до колен. Воротник и манжеты были подбиты каким-то мехом. Оно было бесподобно. Это самая изысканная вещь, которей ей доводилось владеть.

Гермиона продолжила открывать подарки. Аластор подарил ей книгу под названием «Тысяча книг, которые должны прочитать каждая ведьма и каждый волшебник». Ей было интересно, прочитала ли она уже что-то. Она проверит названия одно за другим.

Арчи подарил ей нечто, что оказалось плюшевой игрушкой, напоминавшей карликового пушистика. Гермиона уставилась на него, гадая, чем он думал, когда выбрал его. В худшем случае она сможет использовать её как подушку.

Она пожала плечами и отложила её в сторону, доставая последний подарок. Сначала она открыла письмо и скорчила мину.

Гермиона,

Я долго думал, отправлять ли тебе это, но решил, что должен убедиться, что всё в порядке. Я не видел тебя после танцев и уверен, что ты уже слышала, что на меня напали. Я всё ещё не помню, кто сделал это, но надеюсь, что ты не пострадала. Пожалуйста, ответь мне и скажи, что с тобой всё хорошо. Августа обвинила меня в том, что я пытался воспользоваться тобой, и я клянусь, всё было не так! Пожалуйста, дай мне возможность всё объяснить.

— Барнабас Куфф.

Внутри лежало ассорти изысканного шоколада. Трюфели всевозможных соблазнительных вкусов были изысканно украшены. Наверное, они бесподобны, но она не могла быть уверена, что они не отравлены.

Она бросила коробку и открытку в огонь перед тем, как уйти на встречу с Томом.

***

— Экспекто Патронум!

Из его палочки вырвался свет. Воздух сгустился. На мгновение показалось, будто оно примет форму, но очертания потеряли цель, и дымка развеялась. Он снова провалился.