Самайнтаун

Вот только в Лоре неожиданно проснулся альтруизм, и она тоже согласилась выполнять какую-то работу во имя «общей цели», будто у Франца и без нее было мало проблем. Теперь ему приходилось возить ее на машине из Светлого района в Темный по несколько раз на дню, хоть и не так часто, как раньше, когда у Лоры еще не разбежались все заказчики или она посещала репетиции. В общем-то, реально сильных хлопот это не доставляло, и в промежутках между ее вылазками – то куда-то на окраину тыквенных, заросших клематисами ферм, то в заколоченную бакалею, то в парк аттракционов в тир – Франц снова возвращался к тому, что искал следы Кармиллы по городу и расспрашивал с диктофоном прохожих.

А еще он готовился.

– Ты разве все это уже не перепробовал? – поинтересовался кассир с засаленным бейджиком «Джерри», когда Франц водрузил ему на прилавок целую корзину с медвежьими капканами, цепями, патронами для домашнего «винчестера» сорок четвертого калибра и арбалет со стрелами и наконечниками-гарпунами для них, которые раскрываются, когда достигают цели. Ах, да, сам гарпун он тоже захватил – на всякий случай. Словом, основательно обнес охотничий магазин на перекрестке Роза-лей и Тихого переулка, куда в последний раз заходил в конце сентября, когда прочитал в газете про обсидиан и его опасность для некоторых существ. Ассортимент с тех пор ничем толковым не пополнился, но Францу было достаточно и этого. Вампиров, кроме самого себя, он еще никогда не убивал.

– Это не для меня. На сей раз, – ответил Франц, вытягиваясь через стойку, чтобы получше рассмотреть стеллаж с удочками и наживками, на что кассир Джерри недоверчиво сощурился. Он работал здесь уже двадцать лет, а потому повидал многое, включая Франца в разных его состояниях с разными идеями, к этим состояниям же и приводящими. – А осиновых колов у вас что, нет?

– Уже как лет семь. Забыл? Под запретом же после того инцидента с охотничьей семейкой.

– Точняк. – Франц вздохнул и бросил беглый взгляд на свои руки. Жилистые и со вздувшимися венами, они были не такими тощими, как у Джека, но худее, чем ему бы хотелось. Когда ты постоянно пытаешься покончить с собой, времени на то, чтобы качаться, совсем не остается. Интересно, хватит ли ему сил самому выточить кол? С покупными все было проще… – Ладно. Дай мне тогда вон те штуки на витрине слева. Это же лыжи? Что-нибудь придумаю.

– Нож надо? Или топор?

– Не, у меня дома их навалом.

– А, ну да.

После того как Франц закинул будущее оружие в багажник, и перед тем как поехать забирать Лору к Лавандовому Дому, поблизости от которого ей зачем-то приспичило покататься туда-сюда, он заехал еще в одно место, как раз по пути. Вывеска его горела неоном даже в самый солнечный погожий день, а урна на входе лежала опрокинутой. Наружу высыпались скорлупки от фисташек и обертки от мороженого – очевидно, это сделали подростки, самые захожие гости в видеопрокат кассет. Превозмогая брезгливость, Франц прибрался на тротуаре, ведомый голосом Джека, записанным где-то на подкорке, а уже затем вошел в магазин, размахивая в воздухе еще двумя тяжелыми пакетами.

– Вы что, уже все посмотрели? – удивился продавец, но стопку видеокассет в износившихся картонных футлярах, которые одну за другой достал и передал ему Франц, послушно принял. – Впервые вижу, чтобы кто-то залпом смотрел такое количество фильмов за два дня!

– Мне нужно еще, – объявил Франц решительно. – Что-нибудь новое.

– Тоже о вампирах? Боюсь, вы арендовали все, что у нас о них было… Больше ничего не могу предложить.

Задумчиво потеребив в ухе круглую сережку, Франц огляделся, будто надеялся подловить продавца на лжи и сам что-нибудь найти. Для такого маленького городка, как Самайнтаун, выбор здесь был вполне достойный: чтобы изучить все лабиринты из стеллажей, ушло бы около нескольких часов. Полки пестрели разноцветными корешками обложек, а со шкафов на Франца смотрели постеры последних киноновинок и бумажные указатели, какой жанр в каком углу находится. Из-за бархатной шторки справа, где располагался отдел с фильмами для взрослых, слышались неприличные звуки, завлекающие лучше любой рекламы. Как раз рядом с ним и возвышался стеллаж, предлагающий фильмы ужасов на любой вкус, но, черт возьми, сейчас на пике популярности, как назло, были серийные убийцы, а не вампиры.

Франц потеребил сережку еще раз. От кассет пахло пылью и жженной пленкой, а от самого магазина – попкорном, жвачкой и газировкой, как в настоящем кинотеатре. Пожалуй, это было самое приятное место, которое Францу доводилось посещать за последнее время и которое даже слегка притупляло его желание покончить с собой.

Но все еще недостаточно.

– Тогда дайте мне «Билли Кид против Дракулы» и «Блэйд», пожалуйста, – решил он в конце концов.

– Опять?

– Опять.

Франц не понял, что так смутило продавца. Неужто то, что во всех фильмах, которые он смотрел на повторе вечерами в гостиной, когда все расходились по своим комнатам, вампиры так или иначе мучительно погибали от рук людей? Из каждого фильма Франц выписывал что-нибудь полезное на газетный листочек, то хитрый боевой прием какой, то мысль про бомбочки из святой воды, то вдохновляющую цитату, не дающую сдаться. В отличие от Титании опыта в охоте Франц не имел никакого, и пускай эти старые фильмы были дурацкими, странными и чаще всего недостоверными, это показалось ему лучше, чем ничего. Совета-то спросить не у кого, ведь иначе точно услышишь нечто вроде:

– Вы, надеюсь, не охотником на вампиров решили заделаться? А то был у нас тут один такой семь лет назад, плохо дело кончилось…

– Да знаю я, знаю, – закатил глаза Франц. Все только об этом ему и напоминали. Врать Франц не любил, но, чтобы не стали напоминать еще чаще, он оттянул пальцами сначала свою нижнюю губу, а затем верхнюю, и показал продавцу, собирающему в сумку новые кассеты, четыре безупречно острых клыка. – Я сам вампир. Зачем мне охотиться на своих же? Пф-ф, бред какой, скажете тоже!

Несмотря на уверенный тон и безупречную игру, натренированную годами игр в дочки-матери с сестрами (чаще всего ему приходилось изображать преступника, пытающегося выкрасть у младшей, Берти, младенца), поджилки у Франца затряслись. Но вовсе не потому, что он боялся быть разоблаченным, а потому, что сам до конца в происходящее не верил.

Убить вампира. Нет, он правда собирался это сделать?

Собирался. Но вот только как именно и сработает ли это, даже не представлял.

Кажется, эта идея пришла к нему во время просмотра одного из фильмов, где обращенные Дракулой вампиры, зовущиеся уничижительным словом «отпрыски», погибли следом за хозяином, когда в него самого воткнули кол. Франц тогда даже кружку с растворимым кофе опрокинул себе на джинсы, настолько резко подался к экрану с криком «Вот оно!». Может быть, поэтому он не умирает? Потому что жива Кармилла? Изменится ли что-то, если сгинет та, кто заразил его бессмертием? Даже если нет, то заявиться к ней на сей раз во всеоружии кажется логичным, ведь без оружия Франц уже пытался – и услышал только:

«Не припоминаю такого. Ты меня с кем-то спутал, милый мальчик».

Что ж, запамятовала. С древними вампиршами, повидавшими за тысячу лет сотни тысяч лиц, это наверняка бывает. Но если он попробует всадить кол ей в сердце, это должно освежить ее память, верно?

Не дожидаясь возвращения домой – Лора как раз задерживалась, отправившись на какое-то «чаепитие» в бакалею, – Франц вырезал из мебельных ножек пять таких кольев прямо в машине. Древесная стружка летела на резиновый коврик, пока он, ловко орудуя коротким охотничьим ножиком, стачивал с шершавых брусочков слой за слоем. Вопреки легендам, будто осиновое дерево такое же проклятое, как вампиры, оно оставляло в пальцах Франца заноз не больше, чем любое другое, и даже не обжигало. Когда-то он пробовал повеситься именно на осине, следуя по стопам Иуды Искариота, чье самоубийство осину и прокляло, но нет – древо как древо. Прочное, однако, и при этом гибкое, а потому идеально подходит для кольев. Наточил его Франц быстро и практически идеально, до ровных краев и тонкого, как игла, наконечника.