Сара Фогбрайт в академии иллюзий

От испуга я дёрнулась, и горностай отпрянул.

Рядом со мной стоял человек в чёрном пальто с поднятым воротником. Его лицо было худым, угловатым и как будто измождённым, тёмные волосы растрепал ветер, а шляпу он где-то потерял или вышел без неё. Серые, глубоко посаженные глаза блеснули.

— Так что, он тебе нравится? — устало повторил человек. Между его бровей прорезалась морщинка.

В руке он держал массивную трость с золотым набалдашником. Я подумала, уж не владелец ли это лавки. Как неловко, если он начнёт расхваливать часы и уговаривать их купить, а ведь я хотела посмотреть, и только! Ещё застыдит, что я трогала витрину и оставила отпечатки пальцев…

Попятившись, я сказала:

— Я просто смотрела! Я уже ухожу.

— Стой, — повелительно сказал он и протянул руку.

Тут, по счастью, между нами возник румяный мальчик-лоточник, вцепился в эту руку и воскликнул с надеждой:

— Мистер, купите свечу! Дракон весь год благоволить вам будет, я не шучу!

Не раздумывая долго, я бросилась через площадь обратно к лавке, где проходила практику.

Но где же лавка? В первое мгновение я растерялась. Я помнила тёмное здание, а теперь все витрины светились. Куда мне нужно? Куда?..

Точно, это ведь был одноэтажный дом. Я увидела подходящий, но на нём красовалась вывеска: «Золотая империя», и чуть ниже: «Распродажа ювелирных изделий. Золото Ригерина. Самые низкие цены в истории».

Удивлённая, торопливым шагом я подошла ближе и увидела в витрине, украшенной теперь цветами и фигурками ярких птиц, подвешенных на прозрачных нитях, манекены с зачарованными мною же кулонами и ожерельями. В лавке всё было заставлено шкатулками, бусами, переносными деревянными витринами с кольцами и брошами. Там, в жёлтом тепле за стеклом, Флора беседовала с покупателями, а Шэди, скаля зубы, запаковывал небольшой изящный футляр.

Я ахнула, но не забыла и о преследователе, потому опрометью кинулась к пристройке и юркнула за дверь. Отдышавшись, я разожгла огонёк и решила осмотреть экипаж. Так и есть, все швы и заплатки, которых я касалась, были иллюзией. Экипаж оказался крупнее, чем выглядел, а на фургоне, где прежде я видела надпись «Труппа миссис Тинкер», теперь висела табличка: «Золотая империя».

Должно быть, Шэди останавливался тогда, перед городом, чтобы прикрепить эту табличку!

Обогнув экипаж, я толкнула дверь и влетела в комнату, где работала. Пока я бродила, Шарлотта вернулась и теперь сидела, вытянув ноги к обогревателю. Она подняла на меня мрачный взгляд.

— Они продают украшения! — выпалила я. — Они продают… Обманывают людей. Нужно что-то сделать! Ты знала?

— Сара Фогбрайт, — сказала Шарлотта, — ты удивительно пустоголовая дура. А ведь я говорила тебе не лезть во всё это.

И, поднявшись, она трижды стукнула в дверь, разделяющую комнаты. К нам немедленно вошла Лаура.

— Ты вернулась, — улыбнулась она с облегчением.

— Ты оставила её, — с упрёком сказала Шарлотта. — Оставила её без присмотра. Благодари Первотворца, что она вернулась.

— Что здесь происходит? — спросила я. — Объясните мне!

Лаура сперва заперла дверь, ведущую наружу, и подёргала, чтобы убедиться, что та не откроется, а затем обернулась ко мне и сказала:

— Наивное дитя! Зачем, по-твоему, мы помогли вам обменяться местами?

Я помотала головой. Я всё ещё ничего не понимала.

— Мы с самого начала хотели заполучить именно тебя, — усмехнулась Лаура. — Одну из семьи Фогбрайт. Представь, какой выйдет скандал, если люди узнают, что ты замешана в мошенничестве!

— Я? Но и вы тоже!

— Мы, разве? Если дело начнут расследовать, обнаружат только твои следы. Ведь не мы накладывали иллюзию, а одна только ты. Кто знает, может, нас и вовсе здесь не было!

И она, улыбаясь всё той же доброй улыбкой, что и всегда (это показалось мне едва ли не самым ужасным), описала, что будет погублена и моя репутация, и честь моей семьи. Если я попробую рассказать инспектору полиции о случившемся, это ударит и по мне. После такого меня никогда, никогда не допустят к работе, где используется магия, и даже не позволят доучиться. Произошедшее не выйдет сохранить в тайне, так что тень падёт и на моего отца, и на сестру. Семейное дело будет разрушено.

Я стояла, дрожа. Во что же я ввязалась! Отец никогда, никогда меня не простит, и я не доучусь, не смогу работать, а это значит — никакой жизни. Я погибла. Я погибла!

В ушах так шумело, что я не слышала, о чём ещё говорила мне Лаура. В конце концов она взяла меня за плечи и обеспокоенно заглянула в лицо.

— Ну что ты, милая! — сказала она, как говорят детям. — Будешь делать как велено, и в конце получишь зачёт и хороший отзыв. А потом, может быть, иногда твой отец станет помогать миссис Тинкер с порталами, и никто ни о чём не узнает. Всё хорошо! Ты не первая. Многие, кто проходил практику у миссис Тинкер, теперь живут спокойно и счастливо. Вполне респектабельные дамы! Садись и работай дальше. Я принесла тебе чай, только он уже остыл.

Что я могла сделать? Я уселась за стол, хлебнула холодный чай и придвинула к себе коробку с медными кольцами. Я замёрзла, была напугана и голодна. Я шептала: «Ripeti avedo, auro, safiro» — я говорила всё, что велели, стараясь, чтобы голос не дрожал, а по щекам моим всё текли слёзы.

Удивительно пустоголовая дура. Даже не задумалась, для чего Лаура и Шарлотта шли на такой риск, помогая нам. Решила, что по доброте и забавы ради. Хороша забава! А ведь если всё откроется, я подведу и Диту. И её впутаю во всё это… Что же делать, что мне делать?

Как объяснить папе, что он иногда должен помогать миссис Тинкер с порталами, потому что его дочь — удивительно пустоголовая дура?.. Что он сделает со мной?..

В конце концов я разрыдалась, и они успокаивали меня, будто ничего плохого не случилось, и говорили, что я отлично потрудилась сегодня, и что им со мной повезло, и что завтра мы ещё поработаем здесь, а после поедем дальше, разве не чудесно? Всё будет хорошо!

Шэди, крепко взяв под руку, отвёл меня в гостиницу, где заставил съесть запеканку и суп с фрикадельками, хотя теперь в меня ничего не лезло. Миссис Тинкер с улыбкой сидела напротив и приговаривала, чтобы я ела, потому что завтра ещё много работы, завтра самая жара, а магия отнимает силы, потому мне нужно ужинать и спать, а беспокоиться вовсе не о чем — вовсе, вовсе не о чем! Всё будет хорошо.

Я доела, а может, и не доела, потому что теперь ничего не понимала, и меня отвели в крошечный номер — только кровать и ванная комната, где и одному тесно — и заперли, приказав отдыхать.

— Я приду за тобой рано утром, детка! — пропела миссис Тинкер. — Спи!

Я попробовала перестать плакать и умылась, а потом осмотрелась. На кровати лежала моя сумка. Наверное, Шэди её принёс. Я посмотрела в окно: высоко, третий этаж! Витрины и окна теперь уже почти все погасли.

Я легла на подоконник грудью, чтобы увидеть башенные часы. Почти полночь.