Счастье - обман

В покоях королевы пришлось ждать. Её величество вышла нетвёрдой походкой, опираясь на лекаря. С успокоительными, похоже, переусердствовали. Увидев наследника, женщина оттолкнула поддерживавшую её руку и шагнула навстречу наследнику, прижимая ладони к груди:

— Я уеду! Уеду к отцу, но умоляю, позволь похоронить мужа!

Лео подошла к мачехе и обняла её, поглаживая по спине. Женщина разрыдалась, но шёпот наследника довольно скоро её утешил. Отстранившись, но не размыкая объятия, она посмотрела в глаза, тоже блестевшие от слёз:

— Ваше высочество, как это понимать?

— Исполним волю короля, Хильда, — громче прошептала Лео, — ты должна выносить ребёнка и родить здорового малыша. Как только будет возможно, я уступлю трон брату. Обещаю. Год, самое большое — два. Ты вполне справишься с регентством.

— Но почему? — королева отступила на шаг, деловито вытерла слёзы, осмотрелась, все ли слышали, что шептал наследник, и снова взглянула на Лео: — У вас с женой может родиться свой сын. Зачем тебе…

— Так хотел отец, — перебила её Лео, — мы с женой, — она с улыбкой обернулась к Майре и протянула руку, прося поддержки,— мечтаем путешествовать. Ждали, когда родится брат, чтобы спокойно уехать из страны. Теперь придётся отложить круиз, но ничто не заставит нас отказаться от него.

Майра встала рядом с наследником, позволила обнять себя и растянула губы, изображая улыбку. Да, разумеется, она мечтает путешествовать. Именно так проще будет поменяться с «мужем» ролями. Лео на удивление изобретательна.

Королева совершенно приободрилась, распрямила плечи, гордо вскинула голову, обвела взглядом стоявших поодаль фрейлин и вельмож из свиты. Те, повинуясь негласному приказу, подошли ближе.

— Вам нужно беречь себя, ваше величество… позаботьтесь о ребёнке… не стоит больше волноваться… на всё воля богов… — слышалось со всех сторон.

Пользуясь возникшей суетой, Лео подозвала свою тень и что-то быстро зашептала ему. Ухо-голос кивнул, выступил вперёд и поднял руку, привлекая внимание:

— Его высочество Леот уже сегодня на совете объявит, что согласен взять на себя обязанности местоблюстителя, но только до той поры, пока родится его брат. — Переждав лёгкий шум и волнение, вызванное его словами, продолжил: — Свите королевы, придворным докторам и слугам поручено окружить заботой её величество Хильду, оберегать её от волнений и обеспечить благополучное рождение будущего короля.

Сказав эту речь, ухо-голос взглянул на наследника, получил благодарный кивок и направился к выходу. Майра и Лео последовали за ним. Позади слышалось бурное обсуждение воли новоявленного местоблюстителя.

19

Прощание с телом почившего проходило в большом холле Королевского дворца. Вдоль подъездной аллеи выстроились гвардейцы, направлявшие поток людей от ворот к месту церемонии. Казалось, полстраны желало убедиться, что в гробу лежит именно Блонд Майс.

От множества цветов и дыхания тысяч людей воздух сгустился. Окна пришлось затворить из-за сквозняков. Стоявшие у гроба приближённые предпочитали мучиться от духоты, чем подхватить простуду или заработать воспаление.

Королеву уговорили покинуть зал в самом начале церемонии. На Хильду больно было смотреть. Бледная женщина с обескровленными губами и потухшим взглядом походила на призрак, зачем-то нарядившийся в траурную тогу. Наследник выдержал до конца. Люди, шедшие проститься с королём, неизменно замирали у гроба, камердинеру приходилось их поторапливать, вторая заминка возникала напротив Лео, там же стояли Майра и ухо-голос.

Слухи о том, что наследник не желает занимать трон, а становится местоблюстителем в ожидании рождения брата, уже распространились по городу. Народ встретил это известие с воодушевлением. Никому не хотелось иметь безголосого правителя. В регентстве королевы-матери видели хороший выход. Осталось только дождаться рождения предсказанного ведуньей мальчика.

Прежняя жена Блонда Майса долгие годы вызывала у подданных по большей части насмешки, иногда жалость. Одержимость Рины, стремившейся родить сына, превратила её в неуверенную и терзавшуюся виной женщину. От её былой красоты почти ничего не осталось, с рассудком тоже начинались проблемы. Прежнюю королеву преданно любил только супруг, но дочери, исключая Лео, не были к ней привязаны. Её величество много жертвовала на храмы, сиротские и вдовьи дома, но просила молчать об этом, считая благотворительность делом тайным. Неудивительно, что особой заслуги в её щедрости никто не видел.

Хильда, воспитанная в других традициях, сумела завоевать сердца подданных почти мгновенно. Любой, даже незначительный, дар сопровождался фанфарами. Так, например, построенная Риной больница обрела крытое крыльцо с табличкой: «На средства её величества Хильды Майс». Людская молва мигом присвоила заведению имя новой королевы, забыв, что стоит оно давно, а первый камень заложили, когда заморская принцесса бессвязно лопотала на руках у кормилиц. Однако умение производить впечатление оказалось важнее реальных заслуг. Эффектная женщина с непривычной, завораживающей внешностью, царственной осанкой, наделённая умом, умением выслушать и уважительно реагировать на оказанные знаки внимания казалась посетившей бренный мир богиней. А уж когда стало известно о беременности, да ещё и мальчиком, народ ликовал. В заслугу Хильде ставили и то, что она не спешила с детьми, и то, что не стала размениваться на принцесс, которых и так в кремле водилось с избытком.

Королевский совет не разделял народное мнение. От силы два или три человека промолчали, узнав о намерениях наследника. Остальные горячо возражали, пытаясь переубедить Лео. Разумеется, аргументы были здравыми, если не брать во внимание секрет принца. Наследник стоял на своём, прикрываясь решением отца, неоднократно заявлявшим, что преемником на троне назначит младшего сына. Словесные баталии временно отложили, надеясь после похорон продолжить их с большим успехом. Каждая сторона была уверена в собственной правоте.

Прощание с королём осмелился посетить настоятель обители Щедрой Благи. Нуару после случая в горах, едва не стоившему жизни королеве и наследнику, было отказано в праве появляться в кремле. Блонд Майс строго следил за тем, чтобы младший брат не высовывался из монастыря, расположенного в предместьях столицы. После смерти первой жены короля страсти немного поутихли, но прощения Нуар так и не заслужил. Теперь же посчитал необходимым закрыть старую историю. Ни Хильда, ни Леот достаточного авторитета для изгнания его высочества Нуара не имели. Возглавив процессию монахов, он подошёл к гробу, поклонился покойному, как требовала традиция, но не продолжил путь с остальными, а отступил в сторону и, картинно воздев руки, стал молить богиню о ниспослании покоя душе брата, отягчённой напрасными обидами.

Хильда, ещё не успевшая к тому времени покинуть зал прощаний, лила благодарные слёзы. Молитва деверя будто придала ей сил. Лео откровенно злилась и шипела себе под нос, требуя, чтобы ухо-голос выставил этого гада из дворца. Леот же, видя, с каким благоговением горожане взирают на благочестивого монаха, призвал её потерпеть и не устраивать цирк на похоронах отца. Майра нашла руку «мужа» и пожала её в знак понимания, но вынуждена была согласиться с ухо-голосом.

Вдоволь насладившись произведённым эффектом, Нуар приблизился к вдовствующей королеве и сообщил, что намеревается провести молебен всем богам о даровании брату удобной кельи в Светлой обители.