Счастье привалило

— Ну, вотъ… Я все время передъ нимъ была въ капотахъ.

— Фу, ты пропасть! Ну, не замтилъ онъ этого теперь, такъ долженъ ожидать этого въ будущемъ. Вдь понимаетъ-же онъ, для чего мы его женимъ, для чего онъ теб, сокровище эдакое, понадобилось.

Генералъ такъ безпокоился, что поминутно пилъ воду. Онъ хотлъ посылать за Куцынымъ, хотлъ самъ хать къ нему, но Агничка продолжала твердить:

— Не откажется онъ отъ двухъ тысячъ. Вдь дв тысячи для него капиталъ. Перестаньте безпокоиться и выбросьте это изъ головы.

— Однако, можно послать къ нему твою горничную, — настаивалъ генералъ.

— Бросьте… У нея языкъ съ дыркой… Мало-ли что она наскажетъ ему о насъ, — отвчала Агничка.

— Ну, тогда я самъ съзжу. Долженъ-же я себя успокоить. А успокоюсь я, когда буду имть документы его въ карман.

Генералъ даже схватился за свою шапку, но Агничка вырвала ее у него изъ рукъ и сказала:

— Сядьте… Скушайте вотъ апельсинъ и это успокоитъ вашу горячку. Просто онъ сегодня напился пьянъ съ радости или печали, я ужъ не знаю, и загулялъ.

Уходя отъ Агнички, генералъ разсуждалъ:

— Впрочемъ, вдь и документы не спасутъ, если онъ это задумалъ. Пусть у меня и паспортъ его будетъ въ карман, и дозволеніе начальства о вступленіи въ бракъ, но если онъ завтра не захочетъ внчаться — ничего съ нимъ не подлаешь. Нтъ, не слдовало ему давать задатковъ!

— Повнчается… — стояла насвоемъ Агничка. — Судите сами; дв тысячи слишкомъ и ваша протекція.

— Ахъ, милочка! Молодежь такъ не разсуждаетъ. Они о будущемъ не думаютъ и довольствуются настоящимъ. Обутъ, одтъ, сытъ, кое-что есть въ карман — онъ и доволенъ. А одтъ онъ съ иголочки, — закончилъ генералъ, поцловалъ Агничку и ушелъ.

Ночью генералъ спалъ плохо, но когда онъ засыпалъ, ему грезился Куцынъ. Куцынъ бжалъ будто-бы отъ него, а генералъ догонялъ его, запыхавшись, падалъ и сейчасъ-же просыпался.

Проснулся генералъ раньше обыкновеннаго и первая его мысль была о Куцын.

«Непремнно надо будетъ създить къ нему и развдать, почему онъ и самъ не явился и докменты не прислалъ», — ршилъ генералъ, но за утреннимъ чаемъ вмст съ газетами получилъ письмо отъ Куцына и тотчасъ-же весь вспыхнулъ отъ удовольствія.

Куцынъ писалъ ему:

Ваше превосходительство

Многоуважаемый

Анемподистъ Валеріановичъ.

Простите великодушно, что въ субботу вечеромъ я не могъ явиться, согласно данному общанію, къ досточтимой Агніи Васильевн для свиданія съ Вами. По вол неумолимаго начальства моего я былъ дежурнымъ по мсту служенія. Письмо это пишу, чтобы успокоитъ ваше превосходительство. Въ воскресенье, въ 3 1/2 часа дня, я буду въ назначенной Вами для внчанія церкви и привезу вс нужные для бракосочетанія документы. Душевно преданный вашему превосходительству

В. Куцынъ.

Завтракалъ генералъ уже совсмъ спокойный, сълъ яичницу, выпилъ благо вина, и сейчасъ-же посл завтрака надлъ фракъ, ленту черезъ плечо и отправился къ Агничк.

Агничка еще не одвалась къ внцу, а сидла у себя въ спальн и любовалась на блое подвнечное платье, висвшее у нея въ спальн, пришпиленное къ матеріи алькова. Около нея сидла тетка Куцына Дарья Максимовна и ныла, выпрашивая у нея денегъ за сватовство, но Агяичка отказывала ей, говоря:

— За обдомъ посл внчанія все получите полностью; а теперь извините меня. Генералъ ужъ и такъ вчера вечеромъ очень сердился, что мы Василія Ермолаича рано наградили. Онъ общался генералу документы какіе-то прислать и не прислалъ.

— Ну, дай ты мн, милушка, хоть половину-то теперь. Слезно тебя прошу.

— Да что вы пристали, какъ съ ножомъ къ горлу! — крикнула на нее Агничка. — Вамъ сказано, что посл внчанья — ну, и получите за обдомъ.

Генералъ вошелъ сіяющій, веселый и сказалъ Агничк, бросившейся къ нему здороваться:

— Все въ порядк. Куцынъ прислалъ извинительное письмо. Онъ былъ дежурный по служб. Документы привезетъ въ церковь къ четыремъ часамъ.

— Вдь говорила я вамъ… А вы горячку пороли… — упрекнула Агничка генерала.

Тетка Куцына опять пристала къ ней насчетъ денегъ.

— Ну, вотъ видишь-же, душечка, не по своей вин Васютка къ вамъ не пріхалъ вчера, такъ отчего-же ты сомнваешься и не хочешь мн дать сейчасъ хоть сколько-нибудь денегъ?

— Ахъ, Боже мой! Да что надъ вами каплетъ, что-ли, смола горячая каплетъ, что вы ко мн, какъ съ ножомъ къ горлу, пристали! Какое недовріе! — воскликнула Агничка. — Что мы мошенники, что-ли! Вамъ сказано, что за обдомъ получите — ну, и получите. Вдь платокъ въ задатокъ уже получили. Ну, а теперь помогите мн одваться. Вдь ужъ пора одваться къ внцу.

Она позвонила горничную. Генералъ, полюбовавшись на свою красную ленту въ большое тріомо, вышелъ изъ спальни.

Горничная и Дарья Максимовна- начали помогать Агничк одваться.

Въ гостиной генералъ легкимъ баскомъ съ хрипотой распвалъ: «Положилъ ёси на главахъ ихъ внцы»…

X

Церковь, въ которую пріхала внчаться Агничка, была очень нарядная, новенькая, съ иголочки, но маленькая, съ низкимъ потолкомъ, безъ купола и помщалась въ третьемъ этаж казеннаго дома.

Когда карета подъхала къ подъзду, дверцы кареты выскочилъ отворять ливрейный швейцаръ-старикъ съ необычайно длинными усами и бакенбардами. Изъ кареты вышли Агничка въ ротонд, крытой темно-малиновымъ бархатомъ, ея сестра вдова въ очень потертомъ пальто съ кошачьимъ воротникомъ, тетка Дарья Максимова и мальчикъ-образникъ съ образомъ, сынъ швейцара. Вслдъ за ними подъхалъ въ саняхъ на своей лошади и генералъ.

Въ вестибюл швейцаръ снялъ со всхъ верхнее платье, и вс направились наверхъ въ церковь.

— Женихъ уже въ церкви? — спросилъ генералъ швейцара.

— Никакъ нтъ-съ, ваше превосходительство.

Генерала точно что кольнуло и даже какъ-то подернуло. Онъ взглянулъ на часы. Было безъ пяти минутъ четыре.

— Странно. А общался въ три съ половиною быть на мст. Какая неаккуратность! — пробормоталъ онъ. — Дарья Максимовна! Племянника-то вашего нтъ еще! — крикнулъ онъ тетк Куцына.

— Да не можетъ быть. Что-же это онъ?.. — сказала тетка, остановившись на лстниц, и покачала головой.