Счастье привалило

— Не надую я васъ, ваше превосходительство. Я человкъ честный. Это въ задатокъ. Задатки везд даются. Въ крайнемъ случа я могу выдать вамъ росписку, что вотъ такъ и такъ въ счетъ приданаго на покупку шинели сто пятьдесятъ рублей получилъ.

— Хорошо. Будь по вашему. Сейчасъ получите это пятьдесятъ рублей на шинель, — согласился генералъ и продолжалъ:- На другой день посл свадьбы вы выдаете Агніи Васильевн отдльный видъ на жительство.

— А когда-же дв-то съ половиной тысячи приданаго я получу? — спросилъ Куцынъ.

— Передъ внцомъ. — Гд ужъ тутъ передъ внцомъ возиться, ваше превосходительство! Спшка… Суетня… Лучше ужъ наканун…

— А потомъ цлый день и дрожи изъ тебя, и думай — прідешь ты въ церковь или не прідешь. Нтъ, это не рука.

— Да вдь и передъ внцомъ взять, такъ можно надуть, ваше превосходительство, если такъ разсуждать… — проговорилъ Куцынъ.

— Въ церкви передъ внцомъ, такъ какъ-же ты надуешь? Я теб деньги въ руки, а ты невсту за руку и ведешь ее къ аналою.

— Могу росписку выдать наканун въ двухъ съ половиной тысячахъ.

— Не заговаривай мн зубы. Не люблю. Ну, что мн твоя росписка! Ну, что я по ней получу? Что у тебя есть? Предъявить по мсту твоего служенія исполнительный листъ и получать изъ твоего жалованья, такъ велико-ли свое жалованье! Въ шесть-семь лтъ не получишь, — разсуждалъ генералъ. — А вотъ росписку насчетъ паспорта ты своей будущей жен Агніи Васильевн долженъ выдать. Долженъ засвидтельствовать своей подписью, что вотъ такъ и такъ, женясь на дочери такого-то Агніи Васильевн Лукашиной, обязуюсь ей выдать отдльный видъ на жительство для проживанія во всхъ городахъ Россійской Имперіи и за границей.

— Хорошо. Могу-съ… — кивнулъ въ знакъ согласія Куцынъ. — Но позвольте вамъ замтить, что себя вы обезпечиваете всякими росписками, а какое-же я-то обезпеченіе имю? Нтъ, ужъ надо обоюдно…

— А шинель? Я-же теб шинель въ обезпеченіе даю, — напомнилъ ему генералъ. — Наконецъ, гардеробъ, о которомъ ты просишь. Ты его получишь за день, за два до свадьбы.

— Все это такъ, но дайте и деньгами хоть ста три рублишекъ дня за четыре до свадьбы. Хочется, ваше превосходительство, хоть какой-нибудь мебелишкой обзавестись. А то будешь женатъ, прідешь къ себ домой въ холостую квартиру и никакого у тебя улучшенія. Хоть кровать съ тюфякомъ хорошую себ купилъ-бы, съ хорошими подушками и одяломъ. Ну, столикъ, кресло…

— Да вдь ты удешь изъ Петербурга на новое мсто, такъ на что теб мебель?

— Ахъ, ваше превосходительство! Дайте потшиться-то. Вдь ужъ я весь вамъ продалось, на все согласенъ, такъ потшьте и меня, бднаго, тремя сотенками. Я кровать себ складную, куплю. Триста рублей… всего триста рублей себ прошу.

— Агнія Васильевна, заступитесь за меня несчастнаго, — обратился Куцынъ къ Агничк.

— Что такое? — спросила та, не слыхавъ разговора.

— Кром шинели и гардероба, триста рублей впередъ, въ задатокъ проситъ, — объяснилъ генералъ.

— Дайте ему. Пусть онъ не ноетъ. Ну, что вы сквалыжничаете! — отвчала Агничка пренебрежительно.

— Хорошо. Ты получишь. Только будь и самъ аккуратенъ. Теперь, кажется, все. Можешь уходить, — кивнулъ генералъ Куцыну.

Куцынъ сдлалъ заискивающее лицо.

— А на шинель, ваше превосходительство? — напомнилъ онъ.

— Ахъ, ужъ мн эта шинель!

Генералъ сморщилъ лицо, ползъ въ карманъ за бумажникомъ, вынулъ сто пятьдесятъ рублей и вручилъ ихъ Куцыну.

— Очень, очень благодаренъ! Завтра исполнятся мои мечты насчетъ шинели! — съ восторгомъ проговорилъ онъ и спросилъ:- Когда теперь прикажете явиться, ваше превосходительство?

— Пришлю сказать и назначу день и часъ. А гардеробъ заказывай. Деньги уплатимъ по счету у портного.

— Имю честь кланяться, ваше превосходительство.

Куцынъ поклонился.

— Прощай. Но повторяю: будь аккуратенъ.

Генералъ подалъ Куцыну два пальца, Агничка позволила приложиться къ ручк, и Куцынъ удалился.

VII

Спустя дней пять вечеромъ въ каморк Василія Ермолаевича Куцына на стол горла лампа подъ стекляннымъ молочнаго цвта абажуромъ, киплъ самоваръ, выпуская изъ-подъ крышки струю пара и стояли полубутылка водки съ рюмками и тарелка съ нарзанными кусочками колбасы и булки, а за столомъ сидли самъ Куцынъ и его тетка Дарья Максимовна. На стн, на гвозд висла шинель съ бобровымъ воротникомъ и лацканами, и Куцынъ, указывая на все тетк, чуть не въ четвертый уже разъ торжествующе говорилъ ей:

— Нтъ, какова шинель-то, тетенька!

— Да ужъ слышали, слышали. Что говорить, шинель удивительная, — отвчала тетка.

— А вотъ теперь когда мы уже по рюмочк выпили, я надну ее и пройдусь въ ней передъ вами. Когда у портного примривалъ и въ трюму на себя смотрлъ, такъ выходило ужасно солидно.

Куцынъ вскочилъ со стула, накинулъ на себя шинель, гордо закинулъ голову и прошелся по комнат.

— Баронъ, совсмъ баронъ, а то такъ аристократъ… — умилялась тетка. — Вотъ теперь — настоящимъ ясенихомъ въ церковь внчаться подешь.

— Къ ста пятидесяти рублямъ генеральскихъ-то пришлось пятнадцать рублей прибавить, тетенька, — хвастался Куцынъ. — Вдь на атлас стеганная. Извольте посмотрть, какая стежка-то! Въ елку. А боберъ-то какой! — тряхнулъ онъ воротникомъ. — Вы думаете, подкрашенный? Ничуть. Три раза теръ его мокрымъ платкомъ — ни капли краски не сдало. А вотъ сейчасъ фрачную пару покажу.

— Успли ужъ сшить разв? — удивилась тетка.

— Готовый купилъ. Зачмъ-же заказывать, если готовыя есть? Такъ скоре и лучше. Чего звать-то? Генералъ ужъ и деньги портному по счету заплатилъ.

Фрачная пара висла на стн надъ диваномъ, прикрытая блой простыней. Куцынъ повсилъ на гвоздь шинель и сдернулъ простыню съ платья.

— Тутъ и фрачная пара, и сюртукъ-съ… Фрачная пара шестьдесятъ пять рублей, сюртукъ тридцать… — говорилъ онъ. — Сукно не англійское, а рижское, но наврное не меньше четырехъ рублей аршинъ. А вотъ и спиньжачная парочка, — хлопнулъ себя Куцынъ по бедрамъ, — ужъ обновилъ.

Онъ былъ въ срой триковой парочк и темно-красномъ галстук.

— За вс три костюма сто сорокъ рублей генералъ заплатилъ, — сообщилъ Куцынъ. — А вотъ этотъ галстухъ въ магазин готоваго платья въ скидку мн дали.

— Ну, вотъ видишь, я вдь все это теб подсдобила, — проговорила тетка.

— Сонъ, сонъ-съ, тетенька. Конечно, я вамъ премного благодаренъ, но прежде чмъ шинель-то получить, вдь я ее разъ восемь во сн видлъ. Стоитъ передо мной, какъ живая. Нтъ-съ, главнымъ образомъ тутъ сонъ въ руку.

— Однако, не будь меня, такъ и сонъ былъ-бы ни причемъ, — стояла на своемъ тетка.

— Предопредленіе-съ… пророчество… Я такъ разсуждаю, что это мн за мои труды неустанные. Вдь ужъ какъ я по служб работаю!