Счастье привалило

— Такъ зачмъ-же? Зачмъ? Или за тмъ, что я былъ благороденъ и заране выдалъ теб на руки то, что ты требовалъ? Скверно, братъ, нехорошо. Съ порядочными людьми такъ не поступаютъ, — сказалъ генералъ, нервно дергая себя за бакенбарды.

— Не извольте безпокоиться, Апемподистъ Валерьянычъ, — успокаивалъ его Куцынъ. — Я взялъ разршеніе, чтобы заране заготовить отдльный видъ на жительство для Агніи Васильевны.

— Заране! Кто-же теб заране будетъ заготовлять такой видъ, если ты еще не женатъ!

— Общали, ваше превосходительство. Чиновники мн общали.

— Не заговаривай мн зубы, пожалуйста, не заговаривай, Вдь я тоже чиновникъ и у меня такихъ какъ ты десятки подъ начальствомъ. Да…

— Вамъ угодить хотлъ, хотлъ, чтобы Агнія Васильевна поскоре имла въ рукахъ. А свидтельство я возвращу, ваше превосходительство.

— Чтобы завтра-же оно было возвращено! И возвращено мн. Завтра вечеромъ въ девять часовъ мн, вотъ здсь у Агніи Васильевны! — строго отдалъ приказъ генералъ.

— Слушаю-съ, ваше превосходительство. Будетъ исполнено, — поклонился Куцынъ.

Произошла пауза. Куцынъ робко переминался съ ноги на ногу. Генералъ успокоился и, значительно понизивъ тонъ, сказалъ:

— А теперь садись. Мн, кром того, теб кое-что сказать надо.

Куцынъ взглянулъ на Агничку.

— Позвольте прежде у Агніи Васильевны ручку поцловать, — обратился онъ къ генералу. — Вы такъ приняли меня строго, что я не усплъ еще и поздороваться съ ними.

— Цлуй.

Агничка поднесла къ наклонившемуся Куцыну свою руку и тотъ, чмокнувъ ее, слъ. Слъ и генералъ.

— Ты долженъ, братецъ ты мой, все-таки ходить къ невст, все-таки показываться ей, — заговорилъ онъ. — Вотъ завтра придешь. И послзавтра посл внца я не хочу лишать тебя удовольствія участвовать въ семейномъ торжеств. Завтра у насъ здсь будетъ маленькій пиръ посл внца. Буду я и будутъ свидтели. Будетъ вдова сестра Агніи Васильевны. Будетъ ея двоюродный братъ. Я хочу все это честь честью. Агнія Васильевна писала своему отцу, что она выходитъ за тебя замужъ. Мы пошлемъ ему поздравительную телеграмму. Выпьемъ за его здоровье шампанскаго и пошлемъ. Понялъ?

— Понялъ, ваше превосходительство, — поклонился Куцынъ.

— Ну, такъ вотъ и прізжай. Тетку твою Агнія Васильевна тоже пригласила. Ты даже можешь пріхать изъ церкви въ карет съ Агніей Васильевной. Такъ приличне будетъ. Все-таки, знаешь, для глазъ приличне: женихъ и невста вмст. Я не люблю рзкостей. Это не въ моемъ характер. Ну, пожалуй, и я сяду съ вами въ карету, какъ посаженый отецъ. Повторяю, я не люблю никакихъ выходокъ, которыя бросаются въ глаза. Ты все-таки женихъ и въ день свадьбы долженъ занимать подобающее теб мсто. Мы даже будемъ пить за твое здоровье, — добавилъ генералъ, улыбнувшись.

— Благодарю васъ, ваше превосходительство, — еще разъ поклонился Куцынъ.

— Ну, а свидтельство-то все-таки завтра принеси, успокой меня.

— Принесу непремнно-съ.

— То-то, принеси. Мы тебя балуемъ, исполняемъ твои прихоти, долженъ и ты быть съ нами деликатенъ. Долженъ все это чувствовать.

— Я и чувствую, ваше превосходительство.

— И на дл это доказать. Агнія къ теб расположена, очень расположена. Доказательствомъ могутъ служить т шесть сорочекъ и по полдюжин другого блья, которое она теб купила и сейчасъ передастъ. Агнія Васильевна, передай ему… — обратился генералъ къ Агничк.

Та сходила въ сосднюю комнату, вынесла оттуда два увсистые пакета съ бльемъ и передала ихъ Куцыну.

— Видишь, какъ мы тебя балуемъ! — похвастался генералъ. — Стало быть будь и ты деликатенъ и предупредителенъ. Ахъ, да… насчетъ мста теб начальника почтоваго отдленія въ провинціи я ужъ просилъ кого нужно и мн общано, — прибавилъ онъ. — Ты займешь первую открывшуюся вакансію.

Куцынъ поклонился.

— Вамъ все сдлано. Не должны быть и вы подлы противъ насъ, — добавила Агничка.

«Боятся, опасаются, что надую ихъ», — подумалъ Куцынъ. — «Заискиваютъ. Ну, да теперь успокоились».

Произошла пауза. Говорить было больше не о чемъ, и генералъ сказалъ:

— Не смю больше задерживать. Можетъ быть теб по дламъ своимъ надо, такъ можешь уходить.

Куцынъ поднялся.

— Если позволите, то мн дйствительно надо, ваше превосходительство, — проговорилъ онъ.

— Уходи, уходи. Я не задерживаю. А завтра ждемъ тебя, ждемъ съ свидтельствомъ.

— Слушаю-съ, ваше превосходительство. Явлюсь.

Куцынъ взялъ два пакета съ бльемъ и направился въ прихожую. Когда онъ надвалъ на себя шинель, къ нему въ прихожую выскочила Агничка и, подавая ему что-то завернутое въ бумагу, произнесла:

— Вотъ вамъ банку клубничнаго варенья. Берите. Дома напьетесь чаю съ вареньемъ за мое здоровье. Вотъ я какая! Видите, какъ объ васъ забочусь! — прибавила она.

Куцымъ поблагодарилъ, сунулъ банку въ карманъ и опять подумалъ:

«Заискиваютъ… Что-то чуютъ»… Онъ сходилъ съ лстницы съ пакетами и разсуждалъ:

«А вдь наказать ихъ можно. Что съ меня взять? Да и нельзя. Ничего не возьмутъ».

IX

Генералъ былъ у Агнички въ субботу вечеромъ, наканун назначеннаго ея внчанія, и ждалъ Куцына, но Куцынъ не явился. Ни своего вида на жительство, ни разршенія начальства о вступленіи въ бракъ Куцывъ не прислалъ. Генерала это очень безпокоило. Онъ бгалъ по комнатамъ, нервно дергалъ себя за сдые бакенбарды и бормоталъ:

— Не явился самъ и не прислалъ… Вотъ подлецъ-то! Не сбирается-ли онъ насъ надуть завтра?

— Какъ надуть? — добродушно спрашивала Агничка.

— Не прідетъ въ церковь, не прідетъ внчаться — вотъ и все.

— Такъ вдь тогда и двухъ слишкомъ тысячъ не получитъ.

— Что ему дв тысячи, если онъ теперь ужъ обмундированъ, при шуб и триста рублей получилъ! — продолжалъ говорить генералъ. — Вдь все это ни за что получилъ, такъ — здорово живешь. А дв-то тысячи предстоитъ ему теперь получить за женитьбу.

— Не откажется онъ отъ двухъ тысячъ. Не такой онъ человкъ.

— Я, будучи на его мст, отказался-бы. Вдь женитьба ему петля. Навсегда связанъ по рукамъ и по ногамъ и долженъ признавать чужихъ дтей за своихъ. Вдь онъ-же не дуракъ, не безъ глазъ, видитъ, что ты ужъ ждешь.