Счастливчик

Павел сунулся следом и тихо попросил кузину:

– Постарайтесь так зашнуровать корсет Веры, чтобы она смогла без подозрений носить мужскую форму.

Надя встряхнула короткими кудрями.

Павел быстро изложил государю приблизительный маршрут возвращения. Старался быть убедительным и еще раз заверил дядю, в присутствие доктора Ясенева, что ни словом, ни поступком не обидит царевну. Государь молчал. Доктор шумно сопел и поправлял очки на переносице. Из-за ширмы слышался сердитый голос Надежды, ругающий нерасторопность девиц.

Потом Павел вышел за дверь, приблизился к играющим в «дурачка» красноармейцам, отозвался на удивленные взгляды обоих:

– Доктор пока с сестрой беседуют, меня отправил прогуляться.

Охранники не заподозрили ничего странного, тем более, что их игра подходила к финалу. Великий князь скучающе выглянул во двор, заметил всё еще отдыхающих на бревнах солдат.

В вестибюле нагло закурили охранники, один из них тасовал замусоленную колоду.

Павел вразвалочку вернулся в кабинет, плотно прикрыл двери и встал у выхода – запираться было строго запрещено.

Из-за ширмы появились переодетые девушки. Государь и доктор молча переглянулись.

Сейчас Павел мог убедиться, как удивительно похожи великая княжна и Варя, хоть глаза и подмечали малейшие нюансы: Вера была старше, чуть выше, грациознее, походка легче, жесты точнее. Гордый поворот головы и прямые плечи. Волосы – крупными волнами, пепельного оттенка, много привлекательнее просто-русых прямых прядей Вари. Длинная шея и маленькая родинка на ключице - сейчас Павел не видел ее, скрытую глухим воротником ситцевого пестрого платья, но помнил по прежним балам. Серые глаза с присущим только царевне задумчивым выражением. Тонкие брови изящными росчерками, в отличие от чуть ассиметричных, ровных бровей Вари. Но, если не присматриваться, сходство казалось удивительным. Надежда постаралась, затянула Варю в тесное платье сестры так, что новоиспеченная «царевна» поневоле побледнела, а в лице появилась похожая отрешенность.

– Пожалуй, твоя идея не так уж плоха, - обратился к Павлу государь.

Он поманил за ширму старшую дочь и великого князя. Доктор Ясенев усадил перед собой Надежду и Варю и начал задавать какие-то отвлекающие вопросы про самочувствие, делая пометки в журнале.

А Федор Николаевич развернул чистое полотенце, бережно высвободил небольшую икону.

– Не знаю, зачем из дворца взял, - пробормотал он, словно себе под нос. – Не должна бы пригодиться. Но, смотри-ка, оказалась уместной.

Государь посмотрел на Веру и Павла.

– На колени, – приказал тихо.

Перекрестил Казанским Пречистым Ликом Богоматери сначала дочь, потом молодого человека.

– Благословляю на долгую и согласную жизнь вместе. Береги Веру, - государь посмотрел заблестевшими глазами на Павла.

Великий князь кивнул, не имея слов от волнения, и почтительно приложился губами к руке государя.

– А ты, родная моя, отныне слушайся его и почитай, как супруга, - строго обратился Федор Николаевич к дочери.

Вера спокойно поцеловала руку отца, но Павел видел, что девушка думала о чем-то своем, и кажется, неприятном. Она часто хмурилась и сжимала губы, словно переживая приступы боли.

Государь вручил Павлу благословенную икону, трижды расцеловал в щеки.

– Ступайте с Богом.

Сквозь пелену непрошенных слез великий князь взглянул в голубые глаза Федора Николаевича. Откуда-то появилось горькое осознание, что виделись они в последний раз.

Азартно играющие в карты охранники не обратили на выходящих на улицу никакого внимания.

Часовой у калитки окликнул:

– Не будет ли покурить, товарищ Дмитриев?

Крепко удерживая в руке холодную ладошку царевны, Павел похлопал себя по карманам, нашел портсигар, угостил двух красноармейцев американскими папиросами. Обменялся парой фраз про жаркую погоду и безответственность некоторых товарищей, похмельно отсыпающихся в сарае на заднем дворе. На бледную, неброско одетую девушку мужчины не смотрели – о глупенькой сестре солдата Дмитриева знали в отряде.

С бешено колотящимся сердцем, каждую секунду ожидая окрика и выстрелов в спину, Павел вышел с равнодушной Верой за калитку. Неторопливым прогулочным шагом парочка отправилась вниз по немноголюдному проспекту.

Вера спокойно рассматривала аккуратно расправленные гимнастерку и брюки-галифе, удобные сапоги из телячьей кожи, не признавая свою собственную форму. Больше всего великому князю хотелось схватить нареченную невесту за плечи, сильно встряхнуть, закричать, заставить посмотреть в глаза, увидеть медленное или стремительное узнавание, растерянную улыбку, слезы – хоть какие-то эмоции. Но Павел не рисковал - с бесстрастной Верой было проще выбраться из города, а уж там, по дороге к недалекой станции, он заставит царевну вспомнить.

– Сможете чувствовать себя свободно в мужском военном костюме? – осторожно поинтересовался Павел, указывая на форму. Вера кивнула. Она так и не взглянула в лицо молодому человеку, лишь на плотно сомкнутых губах появилась тень улыбки.

– Да, господин офицер.

Переодетая в обмундирование младшего офицерского состава Вера моментально приобрела мальчишеское очарование. Павел осторожно растрепал пышную прическу великой княжны, чуть косо надел купленный накануне картуз. Вера пригладила на себе гимнастерку.

– Прогуляемся, ваше высочество? – с вызовом спросил Павел, втайне надеясь, что царевна обратит внимание на тон.

– Почему бы нет? Погода отличная, - послушно отозвалась Вера.

В помещении бывшего овощехранилища, где местные барышники торговали лошадьми, Павел быстро выбрал двух молодых меринов, профессиональным взглядом гвардейца конного полка определив отличное здоровье, покладистый характер и выносливость животных. Увязав вещмешки на приобретенных скакунов, Павел отдал один повод спутнице. Царевна погладила своего серого в яблоках по теплому носу, легкая улыбка обозначила ямочки на впалых щеках. Вера всегда любила лошадей. От рынка до выхода из города было рукой подать, но с недавних пор занятый красной армией Екатеринбург охранялся пропускными пунктами с вооруженными бойцами.

На посту находился разморенный жарким днем красноармеец. Его товарищи спали неподалеку, в телеге с угрожающе нацеленным на город пулеметом. Солдат лениво просмотрел документы Павла, в том числе расписку с места временной работы с размашистой подписью коменданта Егорьевского, мазнул по лицу сонным взглядом и обратил внимание на отрешенно смотрящую в голубое небо Веру.

– А это кто таков?

– Брат мой, - отозвался Павел. – В соседнее село едем, договариваться о провианте для дома, - он многозначительно качнул головой в сторону, где приблизительно остался особняк инженера Игнатьева.