Сделай что сможешь. Развивая успех

— Господа, проходите мимо, не задерживайтесь. Столов свободных полно, и выпивки тоже.

— Не тебе, малец, указывать нам, что делать, хоть ты и хвастаешь тут своими непомерным подвигами.

Ох, ёк макарёк, на горизонте Рагнарёк. М-да, товарищ не понимает. Можно, конечно, сказать, что за столом великий князь, и господа, извинившись, свалят, но тогда я буду выглядеть жалко. Не-е, Сашок, это не наш вариант, так и до потери авторитета докатиться недолго. Интересно, а завалю я этих балбесов в рукопашной один? Хм, вряд ли. Готов поспорить, эти ребята кулаками махать хорошо умеют. Наверно, если мне на полную раскрутиться, сработало бы и выглядело бы красиво: молодой парнишка, вертясь юлой, аж четверых семёновцев на пол уложил. Легенды обо мне пошли бы, но… сейчас в драках среди благородных принято лишь кулаки применять, а всякие удары ногами, особенно по яйцам, — это моветон.

Ладно, как там в будущем свадебная шутка звучала: кому-то драку надо и начинать. Вставал и выходил из-за стола я довольно медленно — надеялся, что у семёновцев мозги включатся. Но нет, стоят ухмыляются. Ростом пониже Николы, зато в плечах все будьте-нате, бугаи ещё те. Если по лицам судить, то говорить им что-либо бесполезно, так что понеслась, Сашок, душа в рай. Кстати, Никола и конногвардейцы тоже поднялись и встали у меня за спиной. Вперёд не лезли, значит, посчитали меня равным себе и отнеслись к стычке с пониманием — драку начинать должен я.

Сама драка, как обычно в тесном пространстве, отложилась в памяти в виде набора картинок. Самому наглому говоруну, вероятно, досталось больше всего: я пробил ему в солнечное сплетение, а следом сразу в челюсть, и он поплыл. Ха, не ожидал от меня такой прыти и силы ударов. Не теряя времени, я сместился ко второму справа, а первому уже корнет-конногвардеец в лоб со всей дури вмазал. Ребята в стороне не остались, быстро к развлечению подключились. Наглый говорун, пропустив ещё несколько плюх, рухнул под соседний стол. Его приятели продержались дольше, но в итоге минут через десять тоже легли рядом. И не сказать что я единственный на семёновцев наседал, все отличились; там даже Никола, как ветряная мельница, кулаками махал, и небезрезультатно, но… поучить его хотя бы боксу не помешает.

В общем, недолго музыка играла, недолго гости гармониста били. Отмечали «эпическую победу» мы уже в ресторане у Палыча. Соответственно, выпито было раза в три больше, чем изначально планировалось. Ну, елы палы, за победу же. Домой я отчалил в изрядном подпитии. Хорошо хоть баронесса Кошелева меня сегодня не приглашала, а то бы я точно «выговор с занесением в личное дело» получил.

Правда, на следующий день слухи о нападении на меня дошли и до неё. Вот ору-то было! Я, видите ли, безрассудный мальчишка. Блин, психология женщин всё-таки сильно отличается от мужской: дамы во многом руководствуются эмоциями, а мужчины используют логику. Спрашивается, в чём моя вина? В том, что какие-то ревнивцы на меня охоту устроили? А оказывается, по мнению кисы, вина есть: я в её салоне на негодяев плохо смотрел и всячески их подкалывал. Офигеть, короче. Я, конечно, понимаю, переволновалась девушка, но зачем так-то наезжать?

Мою персону даже до спальни допускать не хотели, пришлось применить всё своё красноречие и обаяние, чтобы оправдаться. М-да, но зато какая потом бурная ночка у нас состоялась, не передать словами. Меня чуть не растерзали. Теперь так и подмывает организовать ещё какое-нибудь нападение на себя родного, уж больно ночная феерия мне понравилась. Прям праздник страсти и экстаза.

* * *

— Проходите, Владимир Игоревич. Надеюсь, вы собрали все сведения, что я просил?

— Так точно, Ваше Императорское Высочество, за исключением мелочей.

— Ну, о мелочах вы можете по ходу доклада поведать и давайте без титулов.

— Слушаюсь, Константин Николаевич. Итак, Александр Патрушев родился…

— Простите, что перебиваю, Владимир Игоревич, но вынужден вам напомнить: в основном меня интересует жизнь Александра в Сибири, а именно его действия после смерти отца. Так что переходите сразу к ним.

— Хорошо, перехожу к тем годам. После смерти отца и двух недель не прошло, как Александр вознамерился пойти на охоту дальнюю.

— Что это значит?

— В Сибири обычная охота от дальней отличается лишь длительностью. То есть Александр собрался долгое время отсутствовать в деревне проживания.

— Почему так решили?

— Был взят большой запас пороха и провианта.

— Понятно. Продолжайте.

— Вышли все сроки, но Александр в деревню так и не вернулся. Посчитали даже, что он в лесу сгинул. Староста при понятых осмотрел избу, где проживали Патрушевы, и, что примечательно, не обнаружил там никаких денег, да и вообще ничего ценного. Хотя ранее при посещении Патрушевых он видел у них и серебряный портсигар, и серебряную табакерку, и серебряную флягу, ложки тоже серебряные. То есть, по всей видимости, Александр всё ценное взял с собой.

— Значит, никого не оповещая, он ушёл в Красноярск?

— В Канск. По рассказам чиновников городской канцелярии, он посещал канского городничего, причём не один, а в сопровождении Софьи Марковны, которая в дальнейшем стала его опекуном, а сейчас уже и приёмной матерью. Где и как они познакомились, узнать не удалось, возможно, в самом Канске, а возможно, и в одной из пригородных деревень. Если нужно, я дам задание это выяснить.

— Не вижу смысла.

— Что касается опеки, то её завизировал сам городничий, не обращаясь в дворянское собрание. Это, конечно, отходит от правил, но допускается. Видите ли, Софья Марковна занималась в Канском округе лечением болезных, по слухам, лечила и самого городничего, и, видать, так умело, что они даже в приятельских отношениях состояли. Думаю, поэтому городничий и помог ей с опекой.

— Я его понимаю, моя жена тоже в восхищении от Софьи Марковны. Что далее?

— Далее Софья Марковна с Александром появились в Красноярске и заказали строительство нового дома. Точнее, заказал Александр, и дом числится за ним.

— На отцовские деньги?

— Очевидно. Так как подорожные отметки о проезде отсутствуют, то, стало быть, добирались они крестьянским извозом. В городе проживали у давнего приятеля Софьи Марковны портного Валерия Яковлевича Сафронова. Потом они уехали из Красноярска, и, судя по подорожным, конечным пунктом их маршрута являлся Канск. Затем на несколько месяцев пропали, скорее всего опять жили в деревне. Если бы в Канске, то об этом уведомили бы местную полицию. В сентябре они вновь появляются в Красноярске, и также без подорожных отметок. И ещё один момент: приехали они втроём — к этому времени Софья Марковна оформила опеку и над Марией Повойской. С тех пор никто из них до отъезда в Петербург Красноярск не покидал.

Великий князь на некоторое время задумался и, отойдя к окну, посмотрел на Неву. Через минуту развернулся и продолжил разговор:

— Хорошо, с переездом в Красноярск всё ясно. Расскажите кратко, как жизнь Александра сложилась после переезда. Хотелось бы знать о его связях: с кем сдружился, с кем ссорился, высказывал ли какие-нибудь политические взгляды.

— Ну, в друзьях у него, почитай, весь город ходит, начиная с купцов-миллионщиков и заканчивая рабочими Красноярского механического завода. Губернатор Енисейской губернии ему тоже благоволит. Никаких отрицательных отзывов об Александре и претензий к нему полицией Красноярска не отмечено. Из конфликтов был лишь один: он прогнал бандитов с завода своего приятеля, а в дальнейшем и напарника, Потапа Валерьянова. Этот завод впоследствии как раз Красноярским механическим и станет.

— Бандитов?

— Да. Они воспользовались болезнью Потапа и попытались присвоить себе его завод. Когда это у них не получилось, организовали нападение на Александра, но неудачно.

— И что там с этим нападением?

— Александр убил всех троих нападавших.

— Убил?

— Да, двоих застрелил, одного зарезал.

— Как это «зарезал»?

— Воткнул нож в горло.

— Надо же, а по нему и не скажешь, что на такое способен. Теперь понятно, почему он, семерых бандитов на петергофской дороге успокоив, говорил о том весьма пренебрежительно. А что с политическими взглядами?