Сделай одолжение… сдохни!

– Если не ошибаюсь, у него был огромный дом. Теперь он перейдет к ней?

– Не только дом, но и деньги.

Он рассмеялся и хлопнул себя по колену.

– Ай да Бесс! Она всегда умела из всего извлекать пользу. Значит, у нее теперь есть и дом и деньги. – Он наклонился ко мне. – И много?

«Так я тебе и сказал».

– Вот этого не знаю, Марио.

– В любом случае она найдет им применение. Хотя бы сможет теперь оплачивать сигареты и пиво этому щенку полицейскому.

На меня внезапно пахнуло могильным холодом. Я сжал зубы, чтобы сдержать дрожь.

– Полицейскому?

– Ну да, вы его не знаете, некто Росс, помощник шерифа в Уикстиде, неприятный тип, всегда готовый сделать гадость ближнему… Так вот, Бесс была без ума от него. Он сюда приезжал раз в неделю, в свой выходной. Она тут же все бросала и закрывалась с ним в одном из наших бунгало. – Он подмигнул мне. – Ну, вы-то понимаете, о чем я говорю… Так вот, она буквально глаз не могла от него оторвать. Не знаю, чем уж он ее так приворожил, но думаю, что это надолго. Так что если сейчас у нее появились деньги, он их быстро приберет к рукам.

Я молча слушал его, не в силах даже пошевелиться. У меня было такое ощущение, что я получил сильнейший удар в живот. Во рту появился отвратительный привкус желчи. Вскочив с места, я едва успел добежать до туалета, как меня вывернуло наизнанку.

Через несколько минут я немного пришел в себя. Умывшись холодной водой и отдышавшись, я на ватных ногах доковылял до стола и тяжело опустился на стул под внимательным взглядом Марио.

– Вам плохо, мистер Девери?

– Теперь все в порядке. Видимо, съел что-нибудь не то, и немного прихватило. Думаю, что стаканчик виски пойдет мне на пользу. Выпьете со мной?

Он просиял:

– А почему бы, собственно, и нет?

Он принес бутылку и два стакана. Мы выпили, и я налил еще по глотку. Пора было продолжать разговор.

– Да, так вы говорили про Росса… Я пару раз встречался с ним, поскольку некоторое время работал в Уикстиде. Говорят, он уволился из полиции и сейчас работает здесь, в какой-то страховой компании.

– Ах вот как? Не слышал. – Марио с безразличным видом пожал плечами.

– А Бесс вы так и не видели с того раза?

– Нет. – Он скорчил гримасу, выпил несколько глотков виски и добавил: – И я об этом ничуть не жалею. У нее не очень-то легкий характер. Так вы думаете, что она сейчас в Сан-Франциско?

– Я это знаю.

– Тогда, возможно, она как-нибудь и зайдет.

– Бесс говорила мне, что всегда мечтала жить именно здесь, – произнес я, подливая ему виски.

– Это верно. Она родилась в этом городе. Отец ей оставил на Очад-авеню небольшой дом, который он назвал «Яблоневый сад». Бесс всегда смеялась над этим и говорила, что там никогда не было ни одной яблони. Ей неоднократно предлагали продать этот дом, но Бесс отказывалась даже обсуждать это. Она всегда говорила, что он дорог ей как воспоминание о детстве.

Теперь я знал все, что хотел. Допив виски и положив на стол пятидолларовую купюру, я поднялся.

– Спасибо, Марио. Было очень приятно поболтать с вами.

– Уже уходите? – Он явно был огорчен.

– Да, мне пора.

Я вышел из ресторана и сел в машину.

Мотель, в котором я остановился, был не слишком шикарным, но в бунгало имелся кондиционер. На столе лежала подробная карта Сан-Франциско.

Закрыв дверь, я улегся на постель с сигаретой в руке и принялся размышлять. Благодаря рассказу Марио у меня словно повязка спала с глаз и я понял наконец, каким идиотом был с самого начала.

Итак, Росс… Я отлично помнил его: высокий, худой, молодой – лет двадцать девять, не больше, с маленькими злыми глазками и тонкими губами. По словам Марио, Бесс была по-настоящему влюблена в него… После моей первой встречи с Россом он навел справки и узнал, что у меня за плечами пять лет тюрьмы. Они поговорили с Бесс и решили, что это подарок судьбы. Я должен был сделать за них грязную работу, а они бы при этом оставались в стороне. В случае неудачи все подозрения падали на меня: в городе я недавно, к тому же имею судимость. Так что им нужно было только подтолкнуть меня к мысли о возможности завладеть деньгами Маршалла, а дальше все бы уже пошло как по маслу. Теперь я понимал, что Росс недаром так преследовал Маршалла: ему нужно было, чтобы тот лишился прав и пригласил меня в качестве шофера. Кстати, эту мысль Фрэнку, безусловно, подсказала Бесс. Таким образом, мы с ним угодили в одну и ту же ловушку. Правда, он заплатил за это намного дороже…

В этой истории был один момент, который особенно больно ударял по моему самолюбию. Ведь совершенно очевидно, что Бесс легла со мной в постель лишь для того, чтобы я окончательно решился убрать Маршалла со своего, а вернее, с их пути. И все это время, она, конечно же, продолжала встречаться со своим длинноногим ублюдком, как это было, например, в тот день, когда, вернувшись из Фриско раньше назначенного срока, мы едва не застали их в постели. Это был крайне напряженный момент, когда весь их хитроумный план мог рухнуть, но, надо отдать им должное, сообщники весьма хладнокровно выпутались из этой критической ситуации.

Наконец-то раскрылась и тайна поведения Росса после смерти Маршалла. Ему ни в коем случае нельзя было допустить официального расследования этого дела, ибо малейшее подозрение, павшее на Бесс, – и признание ее наследницей откладывалось на неопределенное время.

Теперь же ситуация для бывшего помощника шерифа и безутешной миссис Маршалл складывалась как нельзя лучше. Благодаря хитрости Росса и халатности Мак-Куина и Бревера дело было закрыто. От доверчивого идиота, совершившего убийство, легко удалось избавиться. Бесс оставалось только получить деньги, и она могла вместе со своим альфонсом отправляться в любой уголок земного шара.

Но это будет не так-то просто, Бесс, подумал я. До сих пор все у тебя получалось, но теперь я постараюсь немного испортить твой праздник.

Взяв в руки карту Сан-Франциско, я нашел на ней Очад-авеню. Скорее всего, Бесс вместе со своим полицейским была именно там. Ведь даже если учесть, что Бернстайн, конечно, лез из кожи вон, чтобы как можно скорее завершить все формальности, связанные с получением миссис Маршалл наследства, какое-то время ей еще наверняка предстояло прожить в городе. И конечно, в ее глазах этот фамильный особняк был более надежным убежищем, чем отель, где постоянно толкутся тысячи людей.

Но, предположим, я их там нашел. Что я буду делать дальше?

Это была серьезная проблема. Если я просто потребую у Бесс свою долю, она рассмеется мне в лицо. Пригрозить, что я все расскажу полиции? Но в этом случае максимум, чего мне удастся добиться, – это длительных сроков тюремного заключения для нас обоих. Причем ей, при наличии денег и поддержке Бернстайна, почти наверняка удастся выйти сухой из воды. Она скажет, что ничего не знала о моем дьявольском плане, а мне придется сознаться, что именно я не только задумал это убийство, но и совершил его.