Седьмая могила без тела

Кажется, мои заверения подняли ей настроение. Я наконец-то нашла свитер, натянула на себя и села рядом с Эмбер.

– А почему ты спрашиваешь, солнце? Что-то случилось?

На красивом личике засияла хитрая ухмылка.

– Да нет. Просто тогда я подумала, что он очень хорош. То есть на него приятно смотреть.

Придушив в зародыше смех, я кивнула:

– Полностью согласна.

Появилась Куки с вопросительно приподнятыми бровями:

– О чем болтаете?

– О предназначении, - мигом отозвалась Эмбер.

– О том, что у Рейеса во всех смыслах поразительное предназначение. – Едва договорив, я закрыла глаза.

Куки подошла к Эмбер и положила руку ей на плечо.

– Милая моя, у всех нас есть предназначение. У некоторых оно больше, у некоторых меньше. Однажды свое предназначение появится и у тебя.

Еще чуть-чуть, и Эмбер разразилась бы хохотом. Не зная, сколько еще выдержит, она встала, покраснев до корней волос:

– Спасибо, мамочка. Жду не дождусь, когда оно у меня появится.

С этими словами она вышла из спальни, а я уронила лицо в ладони.

Куки испустила нарочито долгий и громкий вздох:

– Словечко из «Придурка»?

– Ага, оттуда.

– Ну почему меня так легко обвести вокруг пальца?

– Потому что ты – это ты, - ответила я и в знак поддержки крепко обняла подругу.

Глава 14

Когда я расстроена, обнимите меня и скажите, что я красивая.

Когда я злюсь, отойдите на безопасное расстояние

и начинайте бросаться в меня шоколадками.

Самый лучший на свете совет

Остаток вечера прошел тихо и спокойно. Хотя со спокойствием я, наверное, переборщила. Гаррет рассказывал о своих беседах с доктором фон Гольштейном, и все истории оказались суперскими. Видимо, док вовсе не был таким объемистым и простоватым, как я себе представляла из-за фамилии. И все же два присутствующих иномирных существа (не считая мистера Вонга, которому, похоже, все на свете было по барабану) так и лучились напряжением. Судя по всему, Ош решил остаться во что бы ни стало и лично проследить, чтобы со мной все было путем. И это под постоянными гневными взглядами Рейеса. Усугублялось все еще и тем, что каждый раз, когда Рейес смотрел на Оша, последний нагло улыбался. Ей-богу, эти двое начинали меня доставать. Как будто им дорогу перебежала черная кошка с пустым ведром. Тем не менее, ужин обошелся без драк и синяков, а значит, вечер прошел хорошо. Из чего следовало, что я начинала нервничать.

Постелив Ошу на Софи, я зашла в спальню. Рейеса отнюдь не радовала наша импровизированная вечеринка с ночевкой, но Ош беспокоился и хотел быть рядом, чтобы при необходимости оказать нам помощь. Ничего страшного я в этом не видела, так что Рейесу пришлось смириться.

Наши кровати все еще стояли изголовьями друг к другу – пару недель назад Рейес снес стену между нашими комнатами. Едва шагнув за порог спальни, я обалдела от развернувшейся перед глазами картины. Сразу на обеих кроватях, подсунув под спину несколько подушек, лежал Рейес. Босиком, по пояс голый, в темных пижамных штанах. В одной руке он держал бокал, а в другой – книгу. Видела я такие фотки в журналах. Из оперы «кинозвезда в домашней обстановке».

Я чуть не кончила не отходя от кассы. В жизни ничего сексуальнее не видела. Неужели я когда-нибудь привыкну, что он рядом? Привыкну к возможности смотреть на него в любое время, зная, что он только мой? Что мне не нужно его ни с кем делить? Ну разве что с возрастом я совсем одичаю и мне приспичит организовать тройничок. Впрочем, сомневаюсь, что мне когда-нибудь захочется делиться этим мужчиной. Бога ради! Сегодня я приревновала его к покойнице! Правда, покойница была восхитительной, но все-таки.

– Полегче, Бетти Уайт, - пробормотала я.

– Чего? – не отрываясь от книги, спросил Рейес, и уголок его рта игриво приподнялся.

Я подошла к кровати.

– Ты читаешь. Наверное, это самое сексуальное, что вообще может делать мужчина.

Широко улыбнувшись, Рейес наконец посмотрел на меня, закрыл книгу и отложил в сторону.

– Ты еще не видела, как я танцую на пилоне.

Сдержаться не получилось – я расхохоталась вслух.

– По-моему, вам с пилоном лучше давать частные выступления. Потому что звучит это дело крайне интимно.

– Наверное, ты права.

По мне с головы до ног прошелся взгляд темных глаз, и я тут же пожалела, что не надела на ночь футболку с надписью «ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ДЛЯ РАЗВЛЕЧЕНИЙ».

Еле-еле выбравшись из транса, я дерзко заявила:

– Между прочим, я на тебя злюсь.

Рейес согнул ногу в колене и положил на него руку.

– Серьезно?

– Серьезнее некуда. Не думай, что я забуду, как ты за мной шпионил.

– Не смел и мечтать.

– Кто она? – спросила я, залезла на кровать и уселась в изножье, чтобы Рейес не смог до меня дотянуться.

– С чего ты взяла, что она у меня одна?

Офонарев, я приподняла брови.

– Та, которую я видела, была очень красива.

– Кажется, она утонула во время какой-то вечеринки.

– Тогда понятно, почему на ней вечернее платье.

– У нее рамазан макияж.

– Но тебе ведь такое даже нравится.

– Только на тебе, - усмехнулся Рейес и все-таки протянул ко мне руку.

Спрыгнув с кровати, я обошла его, чтобы собрать грязную одежду и сложить ее в корзину для стирки.

– Так сколько их у тебя?

– Что ты хочешь услышать?

Неужели, блин, я задала такой сложный вопрос?

– Предпочла бы правду.

– Тогда армия. На такой ответ ты рассчитывала?

Я подошла к комоду и принялась копаться в ящиках.

– Если это правда, то да. Только хочу уточнить. Армия – это сколько конкретно?

– Несколько, - уступил Рейес. – Штук семь, плюс-минус. Ты становишься сильнее. Она поняла, что в кофейне ты ее вычислила.

– Почувствовала аромат ее духов. Раньше с призраками у меня такого не получалось.

– Твои чувства и ощущения становятся острее. Молодец.

– Чем именно занимается твоя армия шпионов? Я не люблю, когда за мной следят.

– Значит, я зря тебе все рассказал.

Я понятия не имела, как к этому относиться.

– Датч, я не стану рисковать тобой только потому, что тебе не нравится, когда за тобой приглядывают. Как ты сама и говорила, теперь речь идет не только о тебе.

Что ж, тут он прав.

– Покажи мне, на что ты способна.

– Ты прекрасно знаешь, на что я способна. Да и вообще, кажется, не знаю этого только я. И, насколько я понимаю, если ты назовешь мне мое настоящее, неземное имя, я сразу пойму, что к чему и что надо делать.