Седьмое небо

– О! Так ты, оказывается, был занят? Уж не тем ли, что пытался сбежать от самого себя?

– Морф, - не столько спросил, сколько констатировал факт Бенжи.

– А вот и не угадал!
– старик подхватил опустевший короб и ловко пристроил его на самый верх выстроенной под навесом у стены пирамиды из точно такой же тары.
– Да имей я хоть одну стомиллионную их способностей, я бы не приставал к посторонним, ночующим в баках для мусора.

Он прокашлялся и зашагал к длинному, зелёному, похожему на ангар сооружению.

Бенжи поплёлся следом.

У самых входных ворот старик обернулся.

– У меня накрылся конвейер, - сказал он.

– Конвейер?
– не понял Бенжи.

– Конвейер. Такая славная штука с тараканами в голове, лентой и роликами в соединениях. Он сломался.

– Сломался?

– О! Да, видать, у тебя и правда случилось что-то из ряда вон выходящее, раз ты готов переспрашивать и слушать мою ахинею по два раза, - старик наклонился к нему и понизил голос почти до шёпота.
– Как у тебя с починкой электроники? Ты же, вроде, тоже... ну, почти как они?

– Когда-то у меня был орбитальный челнок, - сказал Бенжи.
– И я был с ним одним целым. Почти.

– О, нет! Мой конвейер не будет требовать от тебя таких жертв! Просто у него в мозгах что-то с чем-то не согласилось, и он встал, а я не очень талантлив в вопросах электроники. Посмотришь?

Потолок в помещении был низким, серым, поделенным на сегменты и утыканным множеством металлических заклёпок. Конвейер занимал почти половину свободной площади, и по обеим сторонам от него торчали украшенные точечными датчиками штуки, похожие на треугольные змеиные головки.

– Вот оно, моё царство, - развёл руками старик.
– Переработка мусора - всё ещё весьма перспективный бизнес. Они, - он неопределённо потряс пальцем куда-то вверх, - пока ещё готовы вкладывать в это инвестиции.

Бенжи огляделся и полез проверять электронную начинку конвейера.

Несколько минут у него ушло на то, чтобы проверить протокол ошибок. Не найдя ничего, что сам он смог бы посчитать нештатным, андроид пожал плечами, перезагрузил всё, что могло быть перезагружено, и еле успел отскочить в сторону, когда лента поехала.

– Это варварство, - довольно заулыбался старик.
– Просто перевозить мусор с места на место. Но они до сих пор это делают.

– Варварство, - согласился Бенжи.

___________________

rubbish* - мусор;

treatment* - обработка.

***

– Многовато гостей как для одного утра, - сказал старик, включая старую кофеварку и доставая с полки коробку с печеньем.
– Кофе?

Бенжи сидел на скамье у стены, зажав ладони между коленей, и зачаровано наблюдал за посетителями. Посетителей было двое. Один - высокий и худой взрослый, второй - похожий на наследника королевской семьи подросток. Личико у подростка было тонкое, надменное, холодное, а стальные глаза с затаившейся на дне тенью не спеша и абсолютно без стеснения изучали андроида: так, словно тот тоже был кофеваркой.

Появились они почти сразу же после того, как старик, довольный своим ожившим конвейером, потащил Бенжи завтракать.

– Можно и кофе, - согласился высокий и протянул руку старику, а затем и андроиду.
– Морф.

– Андроид, - сказал андроид. Рука морфа была тёплой, сквозь её тонкую кожу Бенжи почувствовал течение каких-то почти неуловимых токов и даже не удивился.

– Привет. А маленький - тоже морф?

'Маленький' открыл было возмущённо рот, но высокий опередил его.

– Да, - улыбнулся он.
– Но он...

– Я рядом посидеть, - огрызнулся маленький, и Бенжи заметил, что зубы у него акульи - мелкие и острые.

Старик виновато посмотрел на андроида, выставил на застеленный потёртой зелёной клеёнкой стол три пластиковых кружки и аккуратно наполнил их почти до краёв дымящимся кофе.

– Ayudar a s'i mismo.*

Бенжи подвис, оценивая происходящее, и всё-таки решил, что старик и его внезапные гости знакомы: кухонька у старика была маленькая, вся заставленная до тесноты, но юный морф полез под потолок за сахаром так, словно делал это миллион раз. Хотя, подумал Бенжи, морф он и есть морф.

По крыше по-прежнему шелестел дождь. Высокий аккуратно положил ложечкой в кружку сахар.

– На месте машины я бы не очень любил дождь, - задумчиво сказал он.

– На месте машины я бы вообще не очень любил, - поддакнул ему 'маленький', и Бенжи снова завис, на этот раз надеясь определить междустрочие. Там явно читались и Ая, и Радецкий, и он сам, и что-то ещё, чего андроид так и не смог угадать окончательно. А 'маленький' смотрел на него поверх своей кружки и усмехался.

– Чужое место всегда занимательнее?
– укоризненно покачал головой старик, и, к удивлению Бенжи, оба морфа смутились.
– Парень никому ничего не должен.

И в этот момент скамейка под Бенжи дрогнула. Слабо, потом чуть сильнее. Потом ещё и ещё. Андроид моргнул, поднял глаза к маленькому окошку напротив и, когда окошко накрыла тень, рванулся к выходу из ангара.

Когда титаны прошли, и макушки квебрахо перестали колыхаться, он озадачено обернулся. Старик и оба морфа стояли в воротах у него за спиной.

– Всё-таки я слишком давно не был на материке, - сказал им Бенжи.
– За эти годы здесь здорово изменилась фауна. Кто это?

___________________

Ayudar a s'i mismo* (испанский) - угощайтесь

Ая.

***

Понимание пришло к Ае ещё за мгновение до того, как она проснулась: нахлынуло волной и затопило её, как пришпиленную к берегу утлую дырявую лодку.

– Парень никому ничего не должен, - сказал кто-то кому-то, и она ахнула и проснулась.

Снаружи шёл дождь: синий, болезненный и острый. Она натянула одеяло до трясущегося подбородка и закусила губу, пытаясь справиться с паникой:

– Чёрт. Чёрт, чёрт!! Чёрт...

Первой её мыслью была мысль о том, чтобы скользнуть вслед за беглецом. Второй - о том, что делать этого ни в коем случае нельзя. И не потому, что Радецкий, а потому, что Бенжи.

Какое-то время она пыталась сглотнуть подкатившее к горлу сердце, но оно билось испуганной птичкой и никак не хотело слушаться. В конце концов, решение Бенжи не было неожиданностью, подумала она.

И встала.

Дом был полон смеющихся морфов, и среди них рыжими хохотунчиками среди рыжих хохотунчиков носились и те, кто ночью помогал Бенжи бежать. Ая молча прошла мимо них, так и не решив, какое из чувств шевелится у неё внутри - благодарность или обида.