Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Старшина молча лежал на боку, дымил самокруткой, думал о чем-то.

Когда вареная картошка была съедена без хлеба и соли, старшина поднялся, забросил винтовку за плечо и коротко сказал:

— Пошли.

Никто из бойцов не спросил, куда идти. Зорич тоже не спрашивал, пошел с ними.

Кто знает, быть может, жизнь сержанта Зорича сложилась бы по-иному, повстречай он другую группу. Быть может, удалось бы пробиться к своим… Но на следующей неделе, пробираясь к фронту, они встретили в лесу небольшой партизанский отряд из местных жителей. В партизанском шалаше старшина увидел знакомого раненого капитана и

решил — здесь его место.

Сержант Зорич понимал: одному трудно идти по земле, захваченной врагом, и тоже согласился остаться.

У партизан — всюду фронт, ни передовой, ни тыла. Бои вспыхивали на дорогах, в селах, в городках, в поселках, на лесных просеках. Зорич ходил на задания, заглядывал в деревни, чтобы рассказать людям, чем и как живет Большая земля. Часто его посылали в разведку, и порой доводилось то переодеваться в немецкую форму, то напяливать полицейскую повязку — хитрить, прикидываться, но добывать нужные сведения.

Ему не забыть последнее партизанское задание.

— Хочешь не хочешь, а придется тебе, Николай Сергеевич, идти в полицаи, — сказал однажды Калугин, командир отряда.

— Шутить изволите, Антон Порфирьевич.

— Нет, друг мой, не шучу. Нам очень важно иметь своего человека в Новопокровке. Наши люди, которые работали там, погибли, подпольная организация разгромлена. Новую создавать — дело сложное, да и времени у нас нет. Чуешь, чем попахивает? Наступлением. Мы должны знать, что делается у врага. Все-таки железнодорожный узел, штаб. Работать придется не долго, месяца полтора-два, не больше. Понимаешь?

Зорич понимал — это приказ.

— Смелостью и смекалкой тебя бог не обидел, по-немецки немного кумекаешь, в Новопокровке тебя никто не знает, а главное — верю я тебе. О твоем задании будут осведомлены здесь двое — я и комиссар. Ну и, само собой разумеется, в штабе фронта будут знать, кому положено. Связь — почтовый ящик. Давай побольше сведений. Любая мелочь и та сгодится… Кто будет забирать донесения, не твое дело. Ясно?

— Ясно. Но как я стану полицаем?

— Все обдумано. Мы снабдим тебя вескими документами: сидел в тюрьме за убийство партийного работника, сын кулака, служил в полиции на Киевщине, имеешь благодарности от немецкого командования. Хотели тебя железным крестом наградить, но подозрительно. Обойдешься без награды, и так сволочь порядочная.

— Н-да, характеристика…

— Фашисты падки на таких людей. Слушай дальше. Ты мечтаешь только о деньгах, говоришь только о деньгах, думаешь купить землю, быть помещиком. Ты и сейчас не беден, водятся деньжата. Денег мы тебе дадим сколько угодно. На днях ребята притащили целый мешок и оккупационных, и настоящих марок. Начнешь с местной газеты. Выступишь в ней со статьей, похвалишь новый порядок. Редактором там Печерица, несусветный пьяница, любит деньги. Печерица — друг начальника новопокровской полиции Будяка. Нужно втереться в доверие к этому Будяку. Фашисты его ценят, многое доверяют.

…И вот Зорич в небольшом районном городке Новопокровке в кабинете редактора. Лицо у Печерицы опухшее, землисто-серое, глаза мутные.

— Рад приветствовать вас, господин Печерица, — поздоровался Зорич.

Редактор устало взглянул на пришельца, и казалось, будто он вот-вот завопит не своим голосом: «Да пошли вы ко всем чертям!» Но вместо этого Печерица хмуро пробурчал:

— Что угодно?

— Статью

принес для вашей газеты, — и Зорич положил на стол написанные еще в партизанской землянке листки.

— Посмотрим, что ты тут нацарапал. — Печерица прочел статью, постучал кулаком в стену, буркнул вошедшей длинноволосой женщине: — Отнеси в набор. — Потом ехидно спросил у посетителя: — Что? Гонорар ждешь? Не дождешься…

Зорич усмехнулся.

— Зачем мне ваш гонорар. Хватит своих. Если статью напечатаете, с меня магарыч. До свидания, господин Печерица…

— Постой. Куда направляешься?

Зорич развязно щелкнул себя по горлу.

— Что-то подзакусить захотелось.

— Какого черта с собой не приглашаешь?

— Если статья…

— Будет напечатана. Слово — закон.

— В таком случае рад разделить компанию.

Они сидели в отдельной комнатке ресторана. Подвыпивший Печерица оживился, повеселел.

— Землю думаешь купить? Дурак, какой же ты дурак, — искренне возмущался редактор. — Да на кой хрен тебе земля. Ты скажи мне — много награбил?

— Порядочно… Хватит на первое столетие, — с ухмылкой ответил Зорич.

Печерица ухватил собеседника за борт пиджака.

— Слушай, дурило, поступай ко мне. Будешь ругать Советы, хвалить новый порядок — и вся работа.

Зорич сделал вид, будто кровно оскорблен этим предложением.

— Разве это должность для нормального человека? Я люблю так: одна ночка — и обеспечен, живи припеваючи…

Печерица с испугом и восхищением смотрел на нового знакомого.

В другой или третий раз, когда они вдвоем сидели в пустой редакции, пьяный Печерица, ропща на свою судьбу, откровенно признавался:

— Нравишься ты мне… Если думаешь землю купить, без Федота Будяка не обойдешься… А знаешь что, давай-ка завалимся к начальнику полиции. Мы с ним дружим. Он любит, чтобы о нем в газете писали, а мне что — пишу, прославляю, а может, петлю себе готовлю… Пойдем?

— А без него не обойдемся?

— Ага, дурило, трусишь! — торжествующе рассмеялся Печерица.

Зорич и в самом деле на какое-то мгновение заколебался. Он не думал, что дело сразу примет такой оборот. Мало ли что может ляпнуть этот пьяный редактор, когда придут они к начальнику полиции. Но когда-то нужно знакомиться с Будяком.

— Трусишь, трусишь, — повторял Печерица. — Поджилки дрожат!

Зорич опять сделал вид, будто кровно оскорблен словами собеседника.

— Согласен, — тряхнул он головой. — Посмотрим, кто задрожит!

— Ух ты! Хорошо, бери пару бутылок!

Начальником новопокровской полиции оказался невысокий широкоплечий мужчина с короткой бычьей шеей, угрюмым красным лицом, низким, разрезанным продольной морщиной лбом. Руки у Будяка длинные, толстые, кулаки огромные. При одном только взгляде на изменника Зорич почувствовал неприятную дрожь внутри.

— Ну-ка, Федот, проверь его, проверь! — пьяно кричал Печерица.

Притворяясь пьяным, Зорич полез в карман.

— Документы? Пожалуйста. — Он вытаскивал скомканные купюры марок, небрежно совал их назад, краешком глаза следя за Будяком и Печерицей. Глаза у тех жадно заблестели при виде денег. — Документы? Пожалуйста. — Зорич протянул Будяку небрежно свернутые бумажки. По его мнению, это могло означать, что он и к деньгам и к документам относится наплевательски.

Поделиться с друзьями: