Семья для мажора

— Нормально… — смотрю на стоящий на подоконнике прозрачный пакет. — Блин… — бормочу, вытягивая шею. — Как пахнет вкусно…

— Налетай, — прижимается губами к моему виску.

Вижу внутри самую настоящую кастрюлю. Белую кастрюлю в фиолетовый цветочек, от которой пахнет божественно!

— Это откуда? — смотрю на него удивленно.

Глотаю жадную слюну, ведь до больничного обеда еще целых два часа.

— От бабули, — склоняет набок голову, наблюдая за моей голодной реакцией.

В его глазах нет веселья. Вообще-то мне кажется, что он на пятьдесят процентов не здесь. Но вторые пятьдесят здесь. Я давно к этому привыкла. Ведь, когда он мой на все сто процентов, это настоящее испытание для всего моего существа. Когда он берется за меня на все сто, его хочется либо убить, либо… просить еще…

— Она знает? — спрашиваю с запинкой. — Про нас? Про… него…

Я никогда не видела его бабулю. Только слышала о ней. На самом деле я немного боюсь этой встречи. Она неизбежна, ведь эта женщина ему очень дорога. И она… член его семьи. А к членам его семьи у меня особое отношение.

— Знает, — отвечает Кир.

Все это время он просто смотрит на меня. Только на меня. Будто ничего вокруг его в данный момент не интересует. Эта его привычка когда-то безумно меня смущала, а теперь я привыкла. Как и к его лицу с этой стрижкой. Оно будто стало ярче. Особенно глаза.

— Передай ей огромное спасибо… Кир… — вздыхаю. — Ты сам-то поел?

— Все, что не съел я, здесь, — кивает на пакет. — Тебе обкушаться.

— Супер, — прячу голову на его груди.

Расслабляюсь до такой степени, что оторваться от него будет подвигом.

— Как дела? — спрашивает еще раз.

Пристраивает подбородок на моей макушке, делая глубокий вдох.

— Сегодня я не ведьма, — говорю вяло.

— Я заметил.

— У нас все стабильно. Капельницы достали. Кровь берут каждый день. Столько иголок, достали!

— Ты же большая девочка, — бормочет. — Справишься?

— Угу… можно тебя попросить?

— Попробуй.

— Просто поспи, Дубцов, а? — говорю с упреком. — У тебя синяки под глазами. Ведь можно просто поспать? Часов восемь, хотя бы!

— Я в норме.

— Чушь, — смотрю на него, подняв голову.

— Ань, голову не забивай, — советует. — У меня высокий КПД.

— Если ты заболеешь, я с тобой сидеть не смогу. Учти, — злюсь. — Мне болеть нельзя. Даже с тобой за компанию.

— Ладно, — растягивает в ленивой улыбке губы. — Буду сам выкарабкиваться. Как бойскаут.

— Куда ты сейчас? — игнорирую этот “юмор”.

— В Черновец. Там база по алкоголю.

— Это же… двести километров, — говорю возмущенно. — Поближе базы нет?

— Есть, — говорит расслабленно. — Но у нас там заказ не берут.

— Почему? — хмурюсь.

— Потому что гладиолус, — мягко проводит большим пальцем по моей щеке. — Мне ехать надо. Ты помнишь, о чем мы говорили? — спрашивает вдруг.

— О сексе? — фыркаю. — Секс. Секс. Секс…

— Калинина… — смеется, прижимаясь носом к моей щеке. — Секса мне сто лет в обед не видать. Если что случится… — бормочет, делая шумный вдох. — Сразу скажи мне.

— Что случится? — снова тянусь к нему.

— Что угодно, — говорит расплывчато.

Он кусает шею прямо под мочкой моего уха, и это щекотно.

— Ладно! — смеюсь, цепляясь за него.

— Мне пора. Стас в машине ждет. Вернусь поздно, наверное не успею заскочить до закрытия, — говорит тихо.

— Угу… — шепчу, не двигаясь.

Хочу побыть с ним еще пару секунд.

— Позвоню или напишу…

— Угу…

— Бери пакет и топай.

— Угу… — вдруг шмыгаю носом.

— Блин… — вздыхает. — Ну че такое?

— Ничего… — быстро целую его подбородок. — До завтра.

Выпутываюсь из его куртки и, схватив пакет, уношусь по коридору не оглядываясь.

Глава 36

Кирилл

— Блин… — резко просыпаюсь и сбрасываю на пол руку, ища орущий телефон.

С тех пор, как Аня загремела в больницу, я звук на телефоне больше не отключаю. На тот случай, если за час моего отсутствия в зоне доступа с ней приключится еще какое-нибудь дерьмо. Тем более, что покладистой и тихой она у нас быть не собирается.

Можно, блть, подумать, что она когда-то была покладистой.

Это охренеть какое заблуждение для многих, а мне досталась честь узнать, что тихоня Калинина настоящая заноза в заднице.

В квартире темно. Я тупо отключился. Впервые за три дня. Кажется, у меня предел настал, хотя, даже во сне я, твою мать, думаю.

Где Стас, без понятия.

Сев на диване, тру глаз, щурясь от яркой подсветки и видя входящий от Баркова.

На часах половина девятого вечера.

Клиника закрывается в девять, это значит, что я не успею туда заскочить. Я тупо проспал. Днем времени тоже не было, а ведь меня там ждут не дождуться.

Блять.

— Да… — говорю хрипло, поднося к уху телефон.

— Я чего-то не знаю? — ровно спрашивает Барков.

Пристроив на колене замотанную в бандаж руку, борюсь с желанием сжать в кулак пальцы, но здравый смысл у меня преобладает, поэтому расслабляю их, сжимая зубы.

— Что конкретно тебя интересует? — отвечаю спокойно.

— Сегодня нам отказали в лицензии, — сообщает он. — С настолько тупой формулировкой, что даже батин юрист охренел.

Все-таки сжимаю кулак.

Запястье под бандажом реагирует резкой болью.

То, что вопрос лицензий и прочих разрешений для нашего проекта я делегировал ему, не гребаная случайность. У Баркова-старшего в городе подвязов больше, чем семечек в кульке. То, что стать своим партнером я вообще предложил Баркову, напрямую связано с этим фактом. Это как шахматы. Прежде чем сделать ход, нужно либо подстраховаться, либо просчитать игру на три хода вперед. Я знаю, как выглядят взаимоотношения Никиты с отцом. Если впрягаешься в конфликт с Барковым-младшим, значит впрягаешься в конфликт с Барковым-старшим, а это рискованно даже для мэра. Просто представляю его, сука, лицо, когда эта фишка до него дойдет.