Семья волшебников. Том 4

А когда аурочтение закончилось, Вероника рассказала еще несколько анекдотов, и на этот раз не только Данише, но и другим девочкам.

— … Схоластик хотел подстричь себе бороду, — говорила она за обедом. — Он крепко ухватил ее в кулак, чтобы не отрезать лишнего, но по рассеянности щелкнул ножницами не ниже ладони, а выше.

Вероника подождала, но реакции не было. Девочки смотрели доброжелательно, но не смеялись.

— Ну а дальше? — спросила Даниша.

— Это все, — опустила взгляд Вероника.

Ей стало стыдно. Наверное, она не умеет рассказывать анекдоты. Хотя они точно смешные, и в книжке даже подробно разъяснялось, в чем соль каждого. У этого, например, в том, что схоластик специально хотел обезопаситься от неровной стрижки, но будучи рассеянным и неприспособленным к обычному быту, в итоге сделал только хуже.

— Так, кажется, я не умею рассказывать анекдоты, — сердито сказала Вероника.

Вот теперь девочки почему-то заулыбались, а Даниша взъерошила Веронике волосы.

Та поняла, что ее опять не принимают всерьез. Сколько бы демонов она ни призвала, сокурсницы все равно будут видеть в ней глупого несмышленыша.

Подождите-ка. Вероника уставилась в свою тарелку. Там была вермишель и пара куриных ножек. С вермишелью вряд ли что удастся придумать, а вот курица… только, наверное, одних ножек мало. К тому же они сотворенные, а это сразу ни к чему.

Вероника покосилась в тарелку Бумбиды. Там лежала целая тушка, только без головы. Бумбида ела втрое больше взрослого человека, так что порции ей всегда подавали огромные.

Свертхи из-за этого ворчала, считая нечестным, и однажды даже из упрямства взяла столько добавки, чтобы вышло столько же, что и у Бумбиды. Она осилила еле половину, да и той объелась так, что потом болел живот, но это было делом принципа. У Свертхи обостренное чувство справедливости, когда речь о честной дележке.

— Да, тяжело, когда все эти полноразмерные существа тебя обделяют, — посочувствовала Даниша, потому что Свертхи и сегодня взяла себе двойную добавку, но опять половину не съела.

— Я полноразмерная, — огрызнулась гномка. — Это вы все дылды.

— Почему вообще рост важен? — спросила Вероника. — Мы все волшебники. Будем. Какая разница, кто большой, а кто маленький? У кого курица целая, а у кого одна ножка? Бумбида, давай поменяемся, чтобы все было справедливо.

— Давай! — радостно согласилась огриха.

Получив маленькую тарелку Вероники, она наморщила лоб и пожалела о необдуманном решении. Но забирать не стала, просто пошла за добавкой, потому что такой порцией наесться не могла.

А Вероника тоже задумалась, потому что курица Бумбиды тоже была сотворенная. Поразмыслив, она ее все-таки съела… ну, сколько влезло, а остальное вернула Бумбиде и немного Свертхи, потому что та завистливо смотрела.

А после обеда Вероника взяла в буфете другую тушку — настоящую. Пришлось потратить немного карманных денег, но ей дали задание, так что она собиралась его выполнить.

Повеселиться.

Она очень серьезно и напряженно к этому приступила. Пока оставалось время до занятия, снова быстренько пролистала «Три тысячи забавных историй о плутах, скрягах, ханжах, схоластиках, шутах, лекарях и женщинах», особенно главу «О шутах». Своего опыта у нее нет, поэтому надо набраться чужого.

И к началу исчисления Вероника все еще читала, но убрала книгу, едва на кафедру поднялся мэтр Эйхгорн. Когда он видит, что на уроках отвлекаются, то смотрит так, будто видит вместо тебя стенку. Глаза прямо рыбьи становятся, пустые-пустые.

— Проверим ваши знания, — сказал он, чиркая мелком. — 1/2 , 5/9 и 3/7. Кто первый расставит их от большего к меньшему?

Вероника задумалась. Ей нравилось исчисление, и она обожала задачки, с которых начинал уроки мэтр Эйхгорн, но все равно никогда не успевала первой. Первой всегда была Леора, у которой к исчислению такой талант, что она, наверное, будет потом призывать не демонов, а цифры.

Она и сейчас вскочила, выбросила вверх руку и выкрикнула:

— 5/9, 1/2 , 3/7!

— Правильно, — кивнул мэтр Эйхгорн, и Леора просияла.

Потом классный наставник дал еще девять таких быстрых задачек. Их всегда десять, не больше и не меньше. И на первый всегда отвечает Леора, она и на остальные пытается отвечать, но мэтр Эйхгорн не спрашивает тех, кто уже отвечал.

А вот Веронику он спрашивает обязательно. И вообще пристально смотрит на нее, когда что-то объясняет, и не останавливается, пока не увидит, что ей все понятно. И еще вручает ей после уроков листок с отдельным заданием, а если урок третий — иногда велит задержаться и объясняет непонятное уже лично ей.

Поэтому сейчас Вероника немного устыдилась того, что собирается сделать. Но она уже все придумала и решила не отступать, потому что нужно во что бы то ни стало устроить веселье. Ксаурр сказал, что ради забавы все сработает, а Ксаурр-то уж знает, о чем говорит.

И едва классный наставник отвернулся, как Вероника шепнула куриной тушке:

— Оживай! Оживай скорее, а то все веселье пропустишь! Пляши!

Та шевельнулась. Дернулась. А потом выпрямилась и неуклюже запрыгала под партами.

— Ребзя, смарите, чо покажу! — сказала Вероника своим самым хулиганским голосом и хотела залихватски сплюнуть, но передумала.

Ощипанная и безголовая, курица уже выбралась из-под парт и отплясывала на ступеньках. По аудитории пробежал шепоток, все взгляды переместились к тушке… и сначала воцарилась тишина, а потом все залились смехом. Особенно заливались орчата, гоблинята и троллята, а Бумбида вовсе гоготала, как оглашенная.

И в этом грохоте никто не услышал, как перестал скрипеть мел. Мэтр Эйхгорн медленно повернулся, воззрился своим мертвым, равнодушным взглядом и бесстрастно спросил:

— Кто заставляет курицу танцевать тверк?

— Не я, — честно ответила Вероника.

Она сказала правду, потому что она не заставляла курицу танцевать… последнего слова она вообще не поняла. Наверное, какой-то танец с родины мэтра Эйхгорна.

Тем временем ожившая тушка закончила плясать, сорвалась с места и пробежала у классного наставника между ног. Шея тряслась так, словно курица пыталась квохтать.

Эйхгорн поднялся по ступеням. Вероника смотрела в раскрытый учебник и делала вид, что читает. Вокруг все еще посмеивались, а Бумбида чуточку булькала.