Семья волшебников. Том 4

Но в следующий миг Астрид схватили с нескольких сторон сразу. Навалились кучей, отняли арбалет, выкрутили руки. Брат Такила просто глянул на нее — и тело задергалось само, Астрид против воли поплелась к злобно хрипящему Сорокопуту.

У него слезились глаза. Кожа дымилась. Когтистые пальцы пытались вытащить засевший в животе болт. Искаженное ненавистью лицо обратилось к Астрид, и жирный урод прошипел:

— Ты пожалеешь, маленькая мерзавка. Ты будешь жалеть об этом выстреле тысячелетиями. Как жалеет Натараст… ты ведь жалеешь?

Колдун с анком часто закивал, будто его голову потрясли невидимой рукой.

— Он жалеет, и ты будешь, — осклабился Сорокопут, хватая Астрид за горло.

Волостной агент Аганель открыл глаза. Он лежал на животе, и ему было нестерпимо больно… но он был жив. Смерть не случилась, хотя подошла совсем близко.

На спине лежало что-то тяжелое. Аганель приподнялся, перевернулся, и на траву повалился белый кот. Мертвый?.. нет, просто обездвиженный.

По телу все еще разливалось магическое тепло, мощные потоки праны все еще заживляли рану. Волшебник коснулся спины, где запеклась кровь, и поморщился.

До него донеслись звуки. Голоса. Было тихо, сражение явно закончилось, но вот кто победил?.. агент осторожно поднял голову.

Он увидел огромного уродливого демона. Тот шагал к стоящим неподвижно супругам Дегатти… все еще сросшимся, как сиамские близнецы, но уже с раздельными головами.

И у обоих в волосах торчали розовые цветы.

Они были тут у всех, кроме Сорокопута, животных-фамиллиаров и… Аганель увидел одного из близнецов-фархерримов. Рыжеволосый крылатый паренек раскинулся на траве, словно мертвый, но аура еще мерцала, жизнь еще теплилась.

Маска Коромора пропала, а без нее Аганель не мог стать Зверем Мстящим. Другие маски не так могучи, их роли для совершенно других пьес. Выходя на утренний обход, Аганель никак не рассчитывал, что столкнется с самим Сорокопутом.

О Кто-То-Там, сколько же хлопот с этими Дегатти. Надо будет попросить прибавку.

Вариантов было не так много. Пока Сорокопут не обращал внимания, агент Кустодиана подполз к рыжему демону. Не было уверенности, что тот сможет или хотя бы захочет чем-то помочь… но что еще можно сейчас сделать?

Кустодиан же по-прежнему не вызвать?.. да, перстень молчит.

Пальцы задвигались у бледной, чуть блестящей кожи. Аганель заиграл лекаря, стал театрально водить руками.

— Се жизни вечной эликсир, — произнес он, поднося ладонь к устам демона. — Его ты изопьешь — и не покинешь мир.

Кадык на шее демона задвигался. Он будто пил что-то несуществующее. Кожа потеплела, глаза медленно разомкнулись, и раздался шепот:

— Мне снился дурной сон, где я все испортил. А обычно это я — дурной сон.

— Это не был сон…

…В землю врезалась комета!..

Аганель повернулся и увидел старшую дочь мэтра Дегатти. Юная Астрид выглядела разъяренной фурией… будь она хоть немного постарше, пугала бы до полусмерти.

Но когда тебе двенадцать, ты не очень устрашающ.

Она вскинула руку и саданула лучом света. А Аганель затряс рыжего демона, потому что сейчас Сорокопут расправится с девочкой и переключится на них.

— Не надо меня будить, — пробормотал демон. — Я бесполезен, когда не сплю. Лучше выруби меня, так я полезней…

Аганель ничего не понял, но времени не осталось, так что он просто от души врезал демону по башке.

— Так ты меня не усыпишь, человечишк-кх-х…

Он вырубился. Был еще слишком слаб, так что хватило удара простым кулаком.

— Бесполезно, — вдруг обратился к ним Сорокопут. На вытянутой руке он держал брыкающуюся Астрид. Та пыталась царапаться и пинаться, но огромный демон этого даже не замечал.

Его рука сжималась все сильнее. Рвала кожу. Ломала кости.

Майно и Лахджа Дегатти безучастно смотрели, как умирает их дочь.

А к Аганелю и рыжему демону поползли тернии и шагнули два альва…

— Что ж, кажется, теперь совсем все, — подытожил Сорокопут. — Осталось поймать младших детей. Средняя, конечно, лучшая из всех, ее дар просто уникален и очень мне пригодится… а вот вы меня не интересуете, мэтр Аганель. Вы всего лишь сельский полицейский и неказисты внешне… да, знаете, можете идти на все четыре стороны.

— Не могу, — ответил агент Кустодиана. — Я при исполнении.

Аганель дрожащей рукой вытянул из-под плаща обезьянью маску. Это не Зверь Мстящий, но пару минут он продержится.

— Ты ответишь за Унго и Банго! — прохрипел волшебник, взмахивая фантомным шестом.

Астрид трепыхалась, как безумная. Дядя Аганель вовсю там с кем-то дрался, но Астрид не могла даже головы повернуть, а Сорокопут в ту сторону даже не смотрел.

Сорокопут смотрел на нее. Кривил жуткую пасть, и из его глаз будто исходила какая-то кирня, но Астрид она огибала, а папин оберег на шее все сильнее нагревался. Блокировал сорокопутные чары, не позволял… что там этот урод пытается сделать.

Но он не помогал против тупой силищи. Огромный демон держал Астрид как котенка, он был раз в сто ее сильнее, и рядом уже проросла шипастая лоза, на конце которой вырос розовый цветок. Противно ухмыляясь, Сорокопут потянулся за ним…

— Не трогай мою сестру!.. — раздался истошный писк.

Астрид аж сморщилась. О Кто-То-Там, Солара и Бэтмен, почему у нее такая тупая никчемушная сестра? Ей же было говорено — бежать сломя голову как можно дальше, пока уборщик и два психа дерутся с истинными эльфами. Звать на помощь соседей, зеркалить в Кустодиан… или хотя бы просто спасаться.

За каким киром эта дура побежала следом?! Теперь тоже пропадет ни за медный лем!

А взгляд Сорокопута на миг стал испуганным, но потом аж замаслился. Демон изогнул углы рта и просюсюкал:

— Кто это тут у нас? Мои враги все мельчают и мельчают…

Вероника ничего не сказала. Она просто сжимала кулаки и сердито пыхтела, и все сильнее краснела. Щеки у нее раздувались от гнева, и вообще-то выглядела она довольно смешно.

Но посмеяться было некому.

— Ты ошибся! — выпалила Вероника.