Сэр

— Ты грязная девчонка, — замечает он тихим голосом.

— Вы предоставили мне грязные апартаменты, — возражаю я, следуя за ним на некотором расстоянии, пока он обводит взглядом каждый сантиметр моей кухни. — У меня не было времени на уборку.

Теперь он смотрит на меня с недоверием.

— Учитывая все эти ночные прогулки, которые вы так любите совершать, думаю, у вас достаточно времени.

Я изучаю его бесстрастное лицо.

— Присматриваете за мной, мистер Уэст?

— Вы мой личный ассистент, — объясняет он, направляясь к двери моей спальни. — Мой долг — знать, что вы делаете.

Я даже не собираюсь объяснять ему, насколько ошибочно это утверждение.

Когда он открывает дверь моей спальни, я рычу:

— Там вам не на что смотреть.

Он некоторое время заглядывает внутрь, обводя взглядом все вокруг.

— Просто хотел убедиться…

— Убедиться в чем?

Он не отвечает.

Я быстро изучаю его. Он неуравновешенный, пьяный, никаких признаков того, что у него была женщина. А если бы и была, то он бы с ней не расстался, напоминаю я себе. Сексуальный аппетит этого мужчины неукротим.

— Закройте, — требую я.

Но он этого не делает.

Его угрюмые, пьяные глаза встречаются с моими, и он просто… смотрит на меня несколько мгновений. Я смотрю в ответ, наклонив голову, изучая его, пытаясь понять эмоции, скрывающиеся за этим холодным барьером, который он так хорошо поддерживает. Этот мужчина темпераментен… и одинок. Пустота разрушает его, но есть еще что-то. Что-то, что побудило его появиться у моей двери, осмотреть мои апартаменты, заглянуть в мою спальню.

— Ты не такая, как другие, — внезапно признает он.

Я думаю, Эйдан имеет в виду других ассистентов, которые приходили и уходили до меня.

Мне требуется, несколько секунд, чтобы ответить.

— Это хорошо?

— Ты все еще здесь, так что… — Он замолкает на полуслове, отводит взгляд и на мгновение заглядывает в спальню.

Что-то беспокоит его.

Он заглядывает в мою комнату, ищет, хотя там ему не на что смотреть.

Наконец, Эйдан закрывает дверь.

Я слышу, как она со щелчком закрывается, и этот громкий звук раздается в тишине. Затем он проходит по моим апартаментам, больше не интересуясь осмотром, больше не глядя на меня. Я следую за ним к двери.

— Ну? — спрашиваю я, когда он останавливается перед ней.

— Ну что? — спрашивает он в ответ.

— Как прошла проверка на этот раз?

— Есть возможности для улучшения, но удовлетворительно, — холодно отвечает он. — Увидимся утром, мисс Монткальм.

Он держит руку на дверной ручке, мельком взглянув на меня. Я задерживаю дыхание, когда вижу его взгляд с такого близкого расстояния, почти отчаянный, почти сломленный.

Я быстро оглядываю свою комнату, прокручивая в голове его слова.

Сезонная проверка, как же. Мой взгляд останавливается на двери моей спальни, где он долго стоял, вглядываясь в нее, будто искал что-то.

Или кого-то.

Если Эйдан наблюдал за мной тайком, он видел, как я иду к реке, и, возможно, знал, что Алекс там.

Он что, подумал, что я привела его брата в свою комнату?

О, черт возьми, думаю, он так и подумал.

Это не вызывает у меня никаких положительных эмоций. И я в замешательстве, потому что так и должно быть? Должно ли мне нравиться, что он, возможно, ревновал?

Нет. Я быстро убеждаю себя. Ревность приносит больше вреда, чем пользы, и это отвратительное чувство. Из-за него я бродила по всем комнатам этого дома, испытывая столько боли.

Эйдан поворачивает ручку, чтобы уйти, но я резко протягиваю руку, останавливая его. Крепко сжимаю его руку, чтобы он не повернул ее. Я не уверена в своих намерениях. Мои брови сходятся на переносице, разум затихает, а тело реагирует само по себе.

Он замирает, его глаза встречаются с моими, и мы несколько мгновений смотрим друг на друга.

— Зачем ты пришел сюда? — шепчу я.

Его пристальный взгляд блуждает по моему лицу, останавливаясь на губах.

— Мне нужно было знать…

— Одна ли я?

Он отвечает не сразу, но его челюсть сжимается. Затем Эйдан придвигается ко мне, его тело прижимается к моему. Я чувствую его тепло, чувствую его запах под слоем алкоголя, и мое зрение затуманивается желанием.

Он заглядывает мне в глаза, выглядя таким же взволнованным, прежде чем ответить:

— Ты значишь что-то для меня. Я думаю… думаю, ты была хуже, чем Нина.

Хуже, чем Нина? Может ли такое быть?

С другой стороны, я разбила его сердце, не так ли? Может быть… может быть, я причинила ему боль сильнее, чем она.

У меня нет слов, чтобы ответить.

Он дважды проделывал это со мной в течение дня — достаточно сильно напугал меня, чтобы заставить замолчать.

Я чувствую боль в груди, и мне следовало бы уже привыкнуть к ней, но она кажется холоднее, чем обычно. Я внутренне сжимаюсь, когда отвожу от него взгляд. Отпуская его.

Он уходит, не оглядываясь, оставляя дверь широко открытой. Я закрываю ее, глубоко потрясенная его визитом, сердце все еще сжимается в груди от боли в его глазах.

Я несколько минут подряд меряю шагами апартаменты, отказываясь от сбора обеда, и не могу избавиться от ощущения, что Эйдан не в своей тарелке, и, возможно, мое присутствие здесь вызывает у него реакцию, противоположную той, на которую я рассчитывала.

Я потираю грудь, пытаясь сдержать холодную боль, и снова и снова вспоминаю выражение его лица — боль, которая появляется только после того, как он выпьет, когда он теряет бдительность, когда его эмоции выплескиваются наружу, а не заперты в его жестко контролируемом теле.

Я откусила больше, чем могу прожевать, и совершенно потеряна.

***

Эйдан

Я стучу в дверь, нетерпеливо ожидая.

Дрожь сотрясает мое тело. Меня переполняют странные собственнические чувства. Я пьян… очень пьян. Я теряю самообладание. И продолжаю слышать сердитые крики из прошлых лет. Сердитые лица и причиняющие боль руки. Я закручиваюсь в спираль, чувствую опасность, злюсь. Я не понимаю, что, черт возьми, происходит, не могу удержаться от реакции, стою перед этой гребаной дверью и делаю все, что в моих силах, чтобы не выломать ее.