Сердце Ёксамдона

Потом стала молотить в дверь офиса. Сперва стук был умеренным, но чем дальше, тем сильнее она злилась. Снова, как и вчера, на человека, который ничего ей не сделал и не был должен. Но думая о нём, о его упрямстве, которое обязательно выйдет ей боком, о том, что от Ок Муна зависит её работа и зарплата, а значит — и возможность оплачивать больничные счета мамы, Юнха чувствовала прилив ярости.

Она молотила в дверь, пока не заболела рука, и потом ещё немного. И прекратила не потому, что закончились силы, просто кто-то окрикнул её с той же злостью, с которой она сама терзала дверь.

— Эй!

Она тут же обернулась, готовая выплеснуть на Ок Муна остатки ярости, но там была пожилая женщина с разгневанным взглядом, вытирающая руки о передник.

— Простите, — стараясь отдышаться, проговорила Юнха, — за беспокойство. Мне нужен господин Ок Мун, вы не знаете…

— Да понятно, что он тебе нужен, раз ты его дверь ломаешь, — проворчала женщина. Странно, но она как будто тут же перестала злиться. — К нему с этим по два раза в месяц приходят… — Она вздохнула. — Ну, ладно, всего-то два раза и приходили за все годы... Нет его, кровопийцы, с утра убрался куда-то.

— А вы не знаете?.. — снова начала Юнха, но женщина покачала головой и поджала губы. Потом глаза её мстительно блеснули:

— У меня есть его номер для жалоб. Он там всегда отвечает. Только не говори, кто ты, а то не ответит. Скажи, что жилица или хочешь её быть. Сейчас. Идём со мной.

— Вы же не знаете, кто я… — запротестовала Юнха, но женщина только хмыкнула:

— А вот он наверняка знает, вот и не признавайся ему.

Она поднялась по лестнице, Юнха пошла следом. Женщина оказалась соседкой Ок Муна по этажу, и Юнха тут же стало стыдно: должно быть, её стук сильно беспокоил эту женщину.

— Держи, — соседка Ок Муна протянула ей визитку. Телефон на ней был Юнха незнаком, в деле такого не было.

— Спасибо, — Юнха поклонилась, — и простите за беспокойство, пожалуйста.

— Прощу, если его побеспокоишь, — соседка кивнула на визитку.

Юнха написала Ок Муну с личного номера, решив, что в случае чего потом просто заблокирует. Хотя упрямый домовладелец, должно быть, заблокирует её первой.

Ок Мун ответил, относительно любезно, что вернётся в офис неизвестно когда, она может прийти вечером, или завтра, или сегодня, но прямо туда, где он сейчас разбирается с делами. И прислал адрес.

Юнха почти не удивилась, увидев, что это рядом с будущей стройкой.

Ещё двадцать с лишним минут пути. Она не успела дойти, как начал накрапывать мелкий дождик. Душную жару на миг прорезал ледяной ветер, заставив Юнха содрогнуться, и вновь затих. Ударил её в лицо, и она зажмурилась, но перед тем будто заметила что-то на другой стороне улицы — что-то вроде тени, пробежавшей по дому… нет, по первому этажу, как накатывающая волна. Или рябь. Или отголосок движения чего-то на небе.

Открыв глаза, Юнха, конечно же, ничего такого не увидела. Зато поняла, что смотрит на тот самый дом, в котором должен сейчас находиться Ок Мун. Она невольно обернулась: дома по эту сторону улицы уже были расселены, их окна как будто ослепли, как бывает всегда, когда люди покидают своё жилище на долгое время или навечно. Чувствовалось, как пустота холодит стены изнутри, мелкие приметы заброшенности уже просочились повсюду: мусор за открытой нараспашку дверью подъезда. Снятые рамы. Запылённые витрины ресторанчика, обрывок велосипедной шины на газоне, сметённые в кучу рекламные флаеры, должно быть, их ещё продолжали приносить какое-то время после отъезда жильцов.

Она снова бросила взгляд на дом через улицу: в нём тоже было какое-то… остывание — как у не съеденного вовремя ужина. Овощи покрываются бляшками масла, рис тускнеет, в воде кружит пыль.

В доме, крашенном в светло-розовый, на первом этаже было два заведения. Одно закрылось, возможно, недавно, название и телефон были плохо закрашены, цифры ещё читались. Судя по выжившей части вывески, там была парикмахерская. Соседний продуктовый работал: в этот момент его дверь раскрылась, выпуская наружу разгневанную молодую женщину, которая тащила за собой другую женщину, немного постарше, совершенно перепуганную, с почти белым лицом и трясущимся подбородком. Следом за ними вышел раздражённо поджимающий губы мужчина.

В первый миг Юнха застыла, невежливо уперев в него взгляд: с ума сойти, что вот так на улице можно встретить кого-то настолько красивого! Причём красота мужчины была такой, какую обычно создаёт только нож хирурга по тщательного выверенному эскизу. Глаза идеально очерчены, брови — как два полумесяца, даже раздражённая гримаса не портит эти столь же совершенной формы губы. У него были очень тёмные глаза и волосы примерно до плеч, связанные в хвост так небрежно, что Юнха тут же передумала: непохоже, что мужчина сильно заботится о внешности, так что вряд ли бы стал тратить деньги на операции. В его одежде тоже не чувствовалось особой заботы о красоте или стиле: просто неровно подвёрнутые джинсы и футболка с уже стёртым по краям принтом — несколько иероглифов ханчжа, издали Юнха разобрала только один: «нить».

Первая женщина принялась кричать — Юнха не смогла бы не подслушать эту ссору, даже если бы захотела:

— Господин домовладелец! — орала женщина визгливо и морщилась так, что из миловидной тут же превращалась в уродину. — Это ваша обязанность! Уберите эту сумасшедшую или же мы сами её в полицию отведём!

— Влезать в личные дела арендаторов — вовсе не моя обязанность, — раздражённо и то же довольно громко ответил мужчина. — Жалобы на мусорные свалки или неработающий кондиционер — вот это ко мне.

— Мусорные свалки?! — крикунья будто задохнулась и наконец выпустила руку второй женщины, которую всё это время дёргала и трясла. — Кстати про мусорные свалки! Соседка съехала, — женщина кивнула на бывшую парикмахерскую, — потому что клиентов потеряла.

Она заговорила спокойнее, зачем-от отряхивая одежду и морщась в сторону испуганной женщины:

— Перестали ходить, потому что вот эта волосы их подбирала.

— Что? — удивился мужчина. — Волосы?

Он посмотрела на испуганную женщину, нахмурился, будто припоминая что-то, и заговорил значительно мягче:

— Вы госпожа Ким из третьей квартиры?

Женщина кивнула, став ещё более испуганной, несмотря на его тон.

— Вы правда собирали волосы?

Госпожа Ким что-то ответила, но Юнха не разобрала. Голос госпожи Ким был очень тихим. Её пальцы двигались, будто вертя что-то в воздухе или перебирая клавиши. Взгляд сделался отстранённым.

Юнха рассматривала её со всё большей тревогой: одежда госпожи Ким была совсем не новой, но относительно аккуратной — с поправкой на растрёпанность, вызванную, должно быть, столкновением с крикливой владелицей продуктового.

На светлых брюках справа на колене была небольшая заплатка. Точно такая же, отметила Юнха, была и на левом колене, точно в том же месте. Возможно, на том же расстоянии от шва.

На домашней блузке, слегка растянутой на локтях, около воротника были два очень больших пятна — тоже по обе стороны, одно чуть посветлее, а второе…

Почти не заметив этого, Юнха подошла ближе. С каждым шагом она отчётливее видела: одно пятно затирали, но не стёрли, только повредили ткань вокруг. Второе было почти полностью идентично первому — не только по цвету, но даже по форме.