Сердце Скал

— Как же с такими мыслями вы могли стать оруженосцем герцога Алвы? — поинтересовался кардинал, останавливаясь прямо напротив Дика и пристально глядя юноше в лицо пронзительными голубыми глазами.

Ричард пожал плечами. Странный вопрос. Впрочем, кардинал, очевидно, не осведомлен обо всех обстоятельствах.

— Разве у меня был выбор? — сказал он. — После Лаик Дорак запретил брать меня в оруженосцы, и об отправке меня в армию никто не ходатайствовал. Дорак просто хотел унизить меня и выбросить обратно в Надор. Думаю, он надеялся, что я совершу какую-нибудь глупость, которая позволит ему окончательно разделаться с Окделлами. Что я мог сделать в ответ? Своими руками осуществить планы этого мерзавца? Если бы отказался, я сам загнал бы себя в ловушку, и все выглядело бы так, словно это моя вина.

Кардинал задумался.

— А что же герцог Алва? — спросил он. — Почему он сделал вам подобное предложение? Разве он тоже участвует в интригах Дорака?

— Я не знаю, ваше высокопреосвященство, — честно признался Дик. — Я много думал об этом, но так ничего и не понял… Иногда мне кажется, — прибавил юноша с горечью, — что тогда он просто хотел поиздеваться над графами Ариго и Килеаном-ур-Ломбахом.

Кардинал слегка вздрогнул.

— Почему именно над ними? — осведомился он.

— Они были готовы взять меня к себе, — пояснил Дик. — Но угрозы Дорака заставили их отступить. Думаю, монсеньор даже в мыслях не держал, что я могу принять его предложение. Он, должно быть, полагал, что я с возмущением откажусь, и поэтому планам Дорака ничто не помешает. Помнится, потом он даже сказал мне, что в этом деле я сделал больше него.

Кардинал недовольно покачал головой и снова прошелся по кабинету.

— А мне казалось, что у вас с герцогом Алвой возникло взаимопонимание, — медленно проговорил он. — Вы вместе прошли военную кампанию, и я даже знаю, что вас удостоили ордена по его личному представлению.

Ричард опустил голову: ему вспомнился последний мучительный разговор с эром.

— Я совершил непростительную ошибку, ваше высокопреосвященство. Я самонадеянно решил, что монсеньор начал прислушиваться ко мне, и подумал, что мы можем понять друг друга… Лучше бы я этого не делал!.. — вырвалось у него против воли. — Монсеньор полностью доверяет Кантену Дораку. А для Дорака хороший Окделл – мертвый Окделл.

Повисла короткая пауза.

— Итак, — резко сказал кардинал, внезапно возвращаясь к прежней теме, — если я правильно вас понял, у вас нет намерения видеться с принцем Раканом?

Ричард заколебался. Он решал этот вопрос всю дорогу, и в конце концов, пришел к выводу, что должен попытаться встретиться с маркизом Эр-При. Сразу же по приезде в Агарис он отправил Гиллалуна на поиски Робера Эпинэ. Но даже такие опытные люди, как отцовский телохранитель, порой совершают ошибки. Вместо того, чтобы нанять за пару медяков какого-нибудь местного мальчишку, тот пустился наводить справки сам. В итоге он успел узнать только, что маркиз Эр-При уехал, но куда, установить не удалось. Северная физиономия Гилла привлекла к себе слишком много внимания, и слуга счел за благо вовремя убраться.

— Я боюсь, — сказал Дик откровенно, — что если Дорак все-таки выследит меня, встреча с принцем может оказаться гибельной для моей семьи и вассалов.

Кардинал опять остановился.

— Чего же вы хотите от меня? — требовательно спросил он.

Ричард глубоко вздохнул, выдохнул и произнес решительным тоном:

— Меня увезли из Олларии в прошлом месяце, и с тех пор я не имел никаких известий оттуда. Я очень надеюсь, ваше высокопреосвященство, что новости о последних событиях прояснят намерения герцога Алвы относительно меня. У вас, конечно, есть свои осведомители. Не будете ли вы так добры рассказать мне, что происходит с монсеньором Первым маршалом Талига?

Кардинал постоял еще немного, а потом грузно опустился обратно в кресло.

— Когда вы покинули столицу? — сухо осведомился он.

— Меня увезли из Олларии в ночь на восьмое число прошлого месяца.

— И с тех пор вы не получали никаких известий?

— Никаких, ваше высокопреосвященство.

— Ну что же… — Кардинал принялся копаться в бумагах на своем письменном столе. — Я расскажу вам последние новости из Олларии, но при одном условии, ваша светлость. Вы, в свою очередь, должны будете поведать мне – совершенно искренне и без утайки, как сказали бы своему духовнику, какое отношение вы имеете ко всему этому.

Ричард гордо вскинул голову.

— Я никогда не лгу, ваше высокопреосвященство, — заявил он. — Все, что касается меня самого, я готов рассказать совершенно откровенно. Но есть некоторые тайны, которые принадлежат не мне.

Кардинал оторвал взгляд от бумаг и задумчиво посмотрел на Дика, словно оценивая его.

— Хорошо… К этому мы еще вернемся, герцог. Только прошу вас помнить, что новости из Талига доходят до Агариса с опозданием. Наши гонцы добираются от Олларии до Святого престола девять дней, так что о событиях последней недели я не в силах вам рассказать.

Всего девять дней! Однако! Оказывается, у Агариса налажена отличная эстафета в Талиге, а он даже не подозревал об этом.

Кардинал извлек из вороха бумаг какое-то письмо и выжидательно взглянул на Ричарда. В его ясных голубых глазах зажегся непонятный огонек.

— Итак, ваша светлость, вот вам ваши новости. Восьмого дня Весенних Молний, прямо в день вашего отъезда, в Новом королевском дворце в Олларии произошла крупная ссора между пятью Людьми Чести и герцогом Алвой. Состоялся вызов, дуэль была назначена на следующий день в ныне заброшенном Нохском аббатстве. Герцог Алва согласился драться со всеми своими противниками по очереди; самой последней должна была состояться дуэль на линии.

Ричард почувствовал, что холодеет.

— Кто… эти Люди Чести? — спросил он вмиг пересохшими губами.

— Оба брата королевы, брат герцога Придда, граф Килеан-ур-Ломбах и капитан Феншо-Тримейн. Линии требовал последний.

Ричард чуть-чуть потряс головой: у него перед глазами закружились какие-то странные серые мошки.

— А монсеньор… Герцог Алва… Он жив? — спросил он надтреснутым голосом.

Кардинал созерцал юношу с явным любопытством – настолько сильным, что ответил не сразу.

— Герцог жив, — наконец подтвердил он после короткой паузы (Дик, невольно затаивший дыхание, облегченно выдохнул). — Чего нельзя сказать о его противниках.

— Что?! — испуганно воскликнул Ричард.

— Все противники герцога Алвы мертвы, — жестко повторил кардинал. — Граф Килеан-ур-Ломбах и граф Ариго погибли на месте. Брат герцога Придда умер вечером того же дня. Капитан Феншо-Тримейн успел нанести своему противнику удар, который стал бы смертельным, но Алву спас медальон Повелителей Ветра, висевший у него на груди… Поэтому сейчас в Олларии сильно оживились слухи о том, что герцог – ставленник самого Леворукого… Что же касается графа Энтрага, то ваш господин просто зарезал его безоружного. Тот попытался бежать… Хотите сами прочитать донесение, ваша светлость?

Ричард не услышал последнего вопроса. Обхватив руками голову и зажмурив глаза, он тихонько раскачивался в кресле, стараясь удержать рвущийся из груди вопль. Кардинал смотрел на него взглядом сьентифика-естествоиспытателя. Столь сильное выражение чувств говорило о многом. Его высокопреосвященство решил выждать еще несколько секунд, прежде чем продолжать.

— Осталось только выяснить, ваша светлость, какое отношение вы имеете ко всему этому, — наконец, проговорил он, наблюдая, как Дик зарывается пальцами себе в волосы.