Сердце Скал

— Все, как я имел честь доложить вам, вашмилость. — В простодушном взгляде Гилла мелькнула озорная искра и он прибавил: — Только Октавия-то та, вашмилость, честно сказать, совсем дрянь икона была, а нешто бы я ее сжег!

Кеннет закашлялся уже по-настоящему. Ричард внимательно взглянул на телохранителя. Тот казался таким довольным, что сразу становилось ясно: матушкин замысел не был для него тайной с самого начала. Герцогиня Надорская желала, чтобы верный слуга непременно был рядом с ее сыном, и разыграла целый спектакль, чтобы создать предлог. Но почему именно сейчас? Матушка получила какие-то известия, которые заставили ее забеспокоиться? Ричард едва не хлопнул себя по лбу. Святая Октавия! Баронесса Карлион! Октавианская ночь! Конечно. Сам он не хотел тревожить матушку и писал коротко, но у герцогини Окделл были и другие осведомители. Вероятно, тетушка Карлион отправила свое донесение уже после того, как братьев королевы посадили в Багерлее… Спрятала бумаги в иконе, посланной якобы в подарок… Двенадцать дней понадобилось гонцу, чтобы добраться до Надора, пара-тройка дней ушла на разыгрывание фамильного самодурства, и вот Гиллалун уже в Олларии, разминувшись с каретой своего господина всего на несколько часов! При его появлении Ричард поразился чуду. Какая наивность. У этого чуда было имя: Мирабелла Надорская.

— Я сам попрошу у миледи прощения за тебя, — пообещал Ричард Гиллалуну, благодарно улыбаясь.

— Уж заступитесь, вашмилость! — радостно подхватил тот. — Не со зла я, а сдуру проштрафился!.. Что теперь прикажете старому Гиллу, вашмилость?

— По-хорошему, мне стоило бы отослать тебя обратно в Надор… — начал было Ричард, возвращаясь к своим старым мыслям.

— Ну уж нет, вашмилость, — твердо заявил Гиллалун. — Коли я вас нашел, так больше не оставлю, хоть гоните меня, хоть убивайте.

— Но я этого не сделаю, — договорил юноша как если бы его не перебивали. — Если Дорак намерен схватить меня, ты тоже можешь угодить в ловушку. Чтобы добраться до Надора, нужно проехать все Эпинэ, а губернатором в ней не кто иной, как брат герцога Колиньяра.

— Верно говорите, вашмилость, — удовлетворенно подтвердил Гиллалун. — Эти навозники все против вас, а Колиньяры особенно.

— Поэтому… — вдохновенно продолжал Ричард: ему казалось, что матушкина хитрость воодушевила его, и вся его прежняя нерешительность развеялась как утренний туман под порывом ветра, — Поэтому мы поступим так… Ты очень устал, Гилл?

— Готов хоть сейчас служить вашмилости! — бодро воскликнул тот, вскакивая с табурета.

Ричард порылся в своих вещах и бросил телохранителю кошелек с алатскими деньгами. Тот ловко поймал его в воздухе.

— Тогда спустись вниз и потолкуй с нашим добрым корчмарем. Скажи, что я ревностный эсператист и приехал из Талига с целью совершить паломничество, чтобы осмотреть знаменитый алатский храм… Ну, не знаю! Должен же быть в Алате какой-нибудь знаменитый храм!

— Не беспокойтесь, вашмилость, — понимающе усмехнулся Гиллалун, — он сам назовет.

— Скажи ему, что твой хозяин хочет переменить свое платье на местное, — продолжал наставлять телохранителя Ричард, — и вас переодеть для удобства путешествия. Плати щедро. Еще попроси обменять лошадку мастера Кохрани на какого-нибудь здешнего мула покрепче: объясни корчмарю, что лошадка оказалась не слишком выносливая… (Кеннет обиженно засопел). Да оброни между делом, что хозяин завтра сделает пожертвование на ремонт колокольни. Это подтвердит сказку о ревностном эсператисте.

— Все устрою в лучшем виде, — заверил Гиллалун, заговорщически подмигивая. — А куда мы поедем на самом деле, вашмилость?

— В Агарис, — без тени сомнения сказал Ричард. — Мне нужны последние сведения из Талига и гонец в Надор, которого никто не заподозрит. Все это можно найти только в одном месте: в курии. Святые отцы не откажутся помочь… если суметь с ними столковаться.

Гиллалун понятливо кивнул и скрылся на лестнице. Ричард обернулся к пажу.

— Я видел, что сегодня днем ты разговаривал с сыном корчмаря, Кеннет? — полуутвердительным тоном спросил он.

— Разговаривал, милорд, — вскочил на ноги паж. — Расспрашивал его, что у них за деревня.

— И что тут за деревня?

— Да захолустье, милорд. Большая дорога обходит их стороной, даже проезжие бывают редко, хоть отсюда до границы рукой подать.

— Отлично. Но мальчик наверняка любопытствовал, кто мы такие. Что ты ему рассказал?

— Ничего, милорд! Прикинулся, что не понимаю вопросов, — заявил Кеннет, делая честные глаза.

Ричард невесело усмехнулся.

— Тогда иди поболтать с ним перед отъездом и расскажи сказку про паломничество. Да попроси его научить тебя, как сказать по-алат­ски «да», «нет», «я хочу пить» и «мой господин богатый дворянин из Придды». Запомни это хорошенько, Кеннет. Как только мы покинем эту деревню, я не позволю тебе открывать рот и говорить при посторонних на талиг.

— А как же Гилл? — удивленно спросил Кеннет.

— Это не твоя забота. — Честно говоря, Ричард был уверен: нет такого наречия, на котором Гиллалун не сумеет объясниться. Чужие слова и выражения вечно цеплялись к нему, как репьи к шкуре бродячей собаки, и господин невольно завидовал своему слуге. — Да, вот еще что. Как зовут сына нашего корчмаря?

— У него какое-то диковинное имя: Ишван или Иштван.

— Узнай поточнее, — велел Ричард и добавил: — Как только мы тронемся в путь, так будут звать тебя.

Уже направившийся было к дверям паж обернулся и обалдело уставился на своего господина. Тот невозмутимо выдержал этот взгляд. Через минуту башмаки Кеннета застучали по лестнице.

Ричард усмехнулся, очень довольный собой. Он оставит мерзавца Дорака с носом. Погоня ищет двоих юношей, причем один носит цвета Дома Ветра, а другой, совсем еще мальчик, цвета Дома Скал. Но из деревушки Од выедут не двое, а трое, причем все будут одеты в алатское платье. Сону, конечно, не скроешь, но мул Кеннета и лошадь Гилла собьют с толку прознатчиков. К тому же поедут они не в Граши, куда устремились Дораковы клевреты, а в Агарис. С помощью Создателя и святого Алана все обойдется благополучно!

Оставалось только поручение монсеньора. Граши. Но ведь Алва не назначил конкретного срока для приезда; город был указан Дику как пункт конечного назначения – и только. Возможно, если он ознакомится с инструкциями, причина станет ясна, и ему удастся что-нибудь придумать.

Юноша без колебания взял со стола нож для мяса и разрезал завязки на кожаном мешке. Внутри, как он и думал, находилась плоская и длинная шкатулка, запертая на изящный замочек. Ключ был подвешен рядышком на тонкой цепочке. Ричард внимательно осмотрел его.

Он хорошо помнил слова эра Августа о том, что Дорак любит прибегать к разного рода мелким механизмам, чтобы расправляться со своими врагами. Однажды он якобы подсунул некому епископу шкатулку с важными бумагами. Замок оказался слишком тугим, и епископу пришлось повозиться с минуту, прежде чем он смог открыть крышку. Бедняга, разумеется, не знал, что на ключе намеренно были сделаны занозы, которые Дорак щедро покрыл ядом. Епископ умер через день.

Ключ, висевший перед Ричардом, казался абсолютно гладким, но, если Алва выдал своего оруженосца, быть слишком доверчивым не стоило. Ричард тщательно обернул пальцы салфеткой и, осторожно вставив ключ, повернул его в замке. Тот открылся легко, словно был смазан маслом.