Сердце Скал

Ну, до Алвы тебе было не добраться, а насчет Окделла… Уж не Колиньяры ли стоят за теми покушениями, о которых Рокэ как-то рассказывал кардиналу?..

— Вы снимаете огромную тяжесть с моей души, — признался Сильвестр, вздыхая с видимым облегчением. — Я глубоко привязан к этому юноше, хотя сам он ошибочно считает меня своим врагом.

— Но вы сказали, ваше высокопреосвященство, что герцог Окделл как-то связан с сегодняшней дуэлью?

— К несчастью, да. Как раз накануне того вызова, о котором мы с вами говорим, юноша рассорился со своим эром… и герцог Алва отказался от его услуг.

Колиньяр остолбенел.

— То есть как – отказался от его услуг? — осторожно спросил он.

— Если называть вещи своими именами, то герцог Алва выгнал бедного молодого человека, — пояснил Сильвестр. — Первый маршал пришел к выводу, что он больше не нуждается в оруженосце.

Колиньяр весь подобрался на сиденье, словно охотничья собака, унюхавшая дичь.

— Алва отправил Окделла обратно в Надор? — деловито уточнил он.

— О нет. Я сказал: выгнал. Бедный юноша оказался предоставлен самому себе, а Надор, как я понял, его не прельщает. Честно сказать, герцог, я очень боюсь, как бы, оказавшись на свободе, молодой человек не сделал неправильный выбор.

— Что вы имеете в виду, ваше высокопреосвященство? — спросил сбитый с толку Колиньяр. — Разве герцог Окделл сейчас находится в особняке у старика Феншо?

— Нет-нет. Я же вам говорю: ссора произошла раньше вызова. А вчера утром – хотя точнее сказать, ночью, так как дело было еще до восхода – герцог Окделл покинул столицу.

Колиньяр смотрел на кардинала со все возрастающим недоумением.

— В каком направлении?

— Видите ли… — протянул Сильвестр, с трудом сохраняя на физиономии сокрушенную мину и удерживаясь от желания потереть руки, — сначала это было неясно… Мне не сразу доложили о произошедшем, иначе бы я, конечно же, воспрепятствовал такому легкомыслию… Но сейчас можно сказать с полной уверенностью: молодой Окделл отправился в сторону нашей юго-западной границы.

Колиньяр едва не присвистнул.

— Похоже, сын собирается повторить ошибку отца, — произнес он.

— Именно. Вы понимаете, герцог, как я встревожен. Ведь вам, как вице-кансильеру Талига, известно, что так называемый принц Альдо недавно был выдворен из Агариса в Алат. Но если герцог Окделл, следуя советам ложных друзей, тоже приедет в Алат, он погубит себя и весь свой род! Оставить Талиг без разрешения его величества и присоединиться к Ракану значит стать государственным преступником. Его лишат титулов и состояния, у него отнимут дворянство, которому больше тысячи лет, а его мать и сестер ждет незавидная участь семьи изменника.

— Однако он сам не может не понимать этого, — рассудительно заметил Колиньяр.

Хм… Вряд ли волчонку сообщили маршрут. Во всяком случае, кэналлицы высадят Окделла именно на алатской границе. Интересно, что это было со стороны Рокэ? Обида? Недомыслие? Изощренная месть?

— Он еще слишком юн… Я без промедления послал бы за ним, чтобы удержать от такого необдуманного поступка, но события сегодняшнего дня не позволяют мне остаться без кого-либо из моих людей.

— Кстати, об этих событиях, — встрепенулся Колиньяр. — Не кажется ли вам, ваше высокопреосвященство, что партия королевы может потребовать от его величества созыва обеих Палат?

Сильвестр поморщился. Какого труда ему стоило разогнать эти Палаты восемь лет тому назад! Впрочем, Колиньяр произнес «партия королевы»… Отлично. Может быть, ему и хотелось бы куснуть Рокэ, но навозник здраво оценивает свои шансы. Алва ему не по зубам, а Люди Чести никогда не примут его в свой круг. К тому же у него перед носом замаячила возможность разделаться с Окделлом…

— Полагаю, что мне удастся переубедить его величество, — сказал кардинал таким уверенным тоном, словно двор еще находился в Новом дворце, а его величество, как и положено в этот час, вкушал обед, а не обвинительные речи врагов его высокопреосвященства. — В конце концов, у нас есть Генеральный прокурор.

— Маркиз Орильян кэналлиец, — словно мимоходом заметил Колиньяр.

— Прежде всего маркиз Орильян слуга закона, — тонко улыбнулся кардинал. — А закон един для всех. Поединки дозволены королем, и сегодняшняя дуэль прошла честно.

С глупыми слухами о магии разберемся позже…

— Но если герцог Окделл имеет отношение к произошедшему, — настойчиво продолжал Колиньяр, — он должен дать показания перед Генеральным прокурором и Большим Советом.

— Таков его долг, герцог. И это еще одна причина, которая заставляет меня жалеть, что я не могу поспешить следом за этим юношей… Его свидетельство могло бы оказаться неоценимым.

— Я готов услужить вам в этом, ваше высокопреосвященство, — предложил Колиньяр. — Я сам сегодня же отправлюсь к границе и обещаю вам гнать лошадей не жалея.

— О, дорогой герцог, вы истинный друг! Вы чрезвычайно меня обяжете. Догоните этого славного молодого человека и ради Создателя объясните ему, на какую долю он обрекает себя и свое семейство!.. Впрочем, в том маловероятном случае, если меня ввели в заблуждение и герцог не движется к Алату, все равно постарайтесь нагнать его и убедить вернуться.

— Я сделаю все, о чем вы говорите, — заверил Сильвестра Колиньяр. — Однако не исключено, что он отнесется к моим словам с недоверием. Кроме того, невзирая на все мои старания, он может пересечь границу раньше, чем я нагоню его. В этом случае, ваше высокопреосвященство, я отказываюсь его покрывать. Должен предупредить заранее: если Окделл поедет в Алат к предателю-Ракану, я не стану молчать и сообщу его величеству об измене, как и велит мне мой долг верноподданного.

— Упаси меня Создатель, герцог, уговаривать вас покрывать изменника! — ужаснулся кардинал. — Нет, никогда! Вы поступите так, как должно. Если герцог Окделл выберет ложный путь, пусть последствия падут на его голову. Но я надеюсь, что до этого не дойдет. В противном случае… Признаюсь вам откровенно, герцог, я питаю к этому юноше такую отеческую привязанность, что предпочел бы видеть его скорее мертвым, чем опозоренным!

Герцог Колиньяр и кардинал обменялись многозначительными взглядами. В конце концов, эпинэц всегда поймет эпинца.

— Я понимаю вас, как никто, ваше высокопреосвященство, — сочувственным тоном проговорил Колиньяр. — Если бы нечто подобное могло произойти с моим собственным сыном, я сказал бы то же самое!

Ну, с Окделлом покончено. Сильвестр почувствовал себя таким взбодрившимся, словно он только что выпил чашечку шадди. Об этом, кстати, стоило подумать… Если заменить одну чашку на одного врага… положительные последствия для здоровья очевидны.

Однако Колиньяра не грех и подстегнуть. Месть, конечно, прекрасное чувство, но у таких людей, как любезный герцог, она может основательно подостыть, прежде чем он выберет удобный момент для решительных действий. Охотничья собака должна знать, что после удачной травли она получит сытную, сладкую косточку.

— Я надеюсь, вы внушите герцогу Окделлу, что вернуться в Олларию не только в его интересах, но и в интересах его сестер, — продолжал Сильвестр. — Старшей из них уже пятнадцать, пора подумать о ее замужестве. Юная леди Айрис могла бы составить прекрасную партию какому-нибудь молодому человеку, своему ровеснику. Разумеется, он не может происходить из Людей Чести. Поймите меня правильно, дорогой герцог: все эти внутриклановые браки только разделяют Талиг. Мы должны объединять государство посредством счастливых союзов. Но, с другой стороны, справедливость требует, чтобы столь знатная девушка не теряла при замужестве своего высокого титула. А поскольку ее будущий супруг будет так же молод, как она сама, за ним должна стоять преданная королю влиятельная семья, способная принести процветание в многострадальный Надор… Простите, герцог, что болтливый старик обременяет вас своими заветными думами… Но вы способны понять меня как никто другой. Ведь ваш брат Фернан, нынешний маркиз Сабве, так прекрасно справляется с обязанностями губернатора Эпинэ… Кстати, прошу вас поздравить его от моего имени с успехами вашего старшего племянника. Отрадно видеть, что сыновья столь верной королю семьи заканчивают Лаик лучшими из лучших.