Серебром и солнцем

– Я совсем забыла сообщить вам, – сказала Солен с наигранной беззаботностью. – Вас не было в доме, когда огласили результат жеребьёвки. Судя по вашему вполне счастливому лицу, держу пари, вы не знаете, что Двадцатый Бал вампиров принимает Дом Вако?

Мира охнула, негромко засмеялась, но тут же резко оборвала смех:

– Замечательно. У меня есть пятнадцать лет, чтобы подготовиться… Подождите меня в здании вокзала. Оно под покровом и должно быть безопасно. Я быстро проверю обстановку и вернусь.

Площадь вокзала Кардо была пуста. Ни одного экипажа. Только угольно-чёрные ночные тени оживали и скользили следом, цеплялись за ноги. Мира уходила от здания вокзала всё дальше, и её страх разрастался. Его холодные быстрые пальцы уже гладили кожу. Она ждала: вот сейчас покров скользнёт по лицу прохладной шелковистой тканью, но впереди не было ничего.

Ещё один мягкий, осторожный шаг. Она прошла всю площадь. Над самой головой пронеслась какая-то сумасшедшая ночная птица.

«Нет покрова… Нет покрова!»

Крик раздался позади, и Мира обернулась. У здания вокзала бесновалась туча чёрных крыльев. Ловкие смелые движения… Это дикари! Вампиры разбивали окна и влетали в здание: должно быть, почуяли прячущуюся там жизнь.

Мира бросилась Солен и Габриель на выручку. Она хотела преобразиться, но тень подержалась секунду и растаяла. Мало сил! Вчерашний поединок с кукловодом сильно утомил её, тем более, что запасов стабилизированной крови было очень, очень мало. Солен уже бежала навстречу и тащила Габриель, едва передвигающую ногами: девушка была на пороге обморока. В дверях охотницу настигли два вампира. Солен полоснула одного кинжалом, второй попытался схватить смелую герцогиню за руки, но каким-то чудом охотнице удалось достать и его.

Мира подбежала к ним, приняла из рук Солен бесчувственную Габриель.

– Что с ней? – задыхаясь, спросила она. – Укусили?

– Нет, ей внезапно стало плохо. Думаешь, это?.. – Солен не договорила. На проспекте, вливающемся в улицу Греди, показался одинокий экипаж. Грохочущей повозкой правил мужчина. «Не-враги…» - ещё не узнав, кто возница, но доверившись этому не требующему объяснений ощущению, они бросились навстречу.

Экипаж остановился перед ними, и девушки опешили. Это была нарядная свадебная карета: ленты, цветы… но дверца распахнулась, и оттуда выглянула охотница в обыкновенной темной одежде. Диана.

– Полезайте внутрь!
– быстро велела она.
– Берите арбалеты… - она и сама держала заряженный арбалет с серебряной стрелой.

– Вас послали нас встретить? Но как вы узнали? Я не отправляла сообщений из Карды!

Мужчина с козел обернулся. Это оказался Марк.

– Утром пришли плохие новости из Карды. Вас не ждали, - хмуро сказал он.
– Но эта мечтательница, - кивок на Диану, - все-таки уговорила меня по пути от Рете завернуть на вокззал и проверить, не приехал ли кто первым послебальным поездом из Карды. Жаль, - он мрачно окинул взглядом спутниц Миры.
– Вижу, спасение ты не привезла.

Мира смешалась, и пристыженная, и раздосадованная прямотой охотника:

– Мы поможем всем, чем сможем, Тэго.

К вампирам на вокзальную площадь спешило подкрепление откуда-то из Центра, и разговор пришлось отложить. Солен, поддерживая Габриель, первой поднялась в карету. Марк выстрелил в дикаря, бросившегося на лошадь, и крикнул Мире:

– Быстро! –

Улица Греди, как всегда, казалась бесконечной. За громадами домов то и дело мелькала ещё не тронутая льдом река и разорванная цепочка огоньков – фонари Набережной. Кони летели быстро, но клочья тумана в небе, имеющие форму огромных летучих мышей, были быстрее. Диана дала Солен арбалет, другой кинула Мире, но та не взяла его. Она не отрывалась от Габриель: трясла её, щипала, пару раз хлопнула по щеке.

– Глубокий обморок, – тревожно сказала она.
– Плохо! Что же делать?

Солен не ответила. С изяществом герцогини и проворством простолюдинки она перебралась к Марку. Её арбалет защёлкал, и крылатые твари бросились врассыпную с пути кареты, несколько рухнуло под копыта коней. Мира же вновь обратилась к Габриель.

– Что с ней? - звонко спросила Диана.
– И что это за смертная? Зачем с охотницами прибыла смертная...
– начала рассуждать она про себя, и тут же вскинула удивленный и радостный взгляд на Миру.
– Ой! Она, что, та? ...Та, кто нам так нужен?!

Мира не ответила. Она все также пыталась поскорее привести Габриель в чувство.

– Что же ты, избранная?! – испуганно спросила она, глядя в бледное, равнодушное лицо бесчувственной девушки. – Ты нам нужна!

– Так значит, это была ложь, в телеграмме?
– радостно крикнула Диана.
– Ложь, чтобы сбить вампиров Дэви со следа, да? Я что-то такое и подозревала! И Алексу так и сказала! Я... ох, если б ты знала, как нам здесь нужен дар!

– Я знаю, как он здесь нужен, - кратко, зло сказала Мира.
– И Габриель - избранная. Но в телеграмме была не ложь...

…Звенят колокольчики Хрустального вальса - от этой мелодии у Миры теперь всегда будет мороз по коже. Избранная, Лита, едва найденная – потеряна. Ульрик склоняется над ней, зовёт – всё напрасно. А Миру качает, кружит мелодия вальса. Взгляд не отрывается от маленького узкого разреза на платье Литы, такого… знакомого - крохотного и смертельного. Дар сияет в крови избранной, но Мира знает: сейчас этот свет потухнет и мир окончательно погрузится во тьму. Дар уйдёт – и нет больше сил его искать. Нет больше сил сражаться против рока carere morte . А Дона?
– Дона будет отдана Дэви…

Габриель суетится рядом, ещё пытается что-то сделать, как-то помочь. В ней не угасла – едва разгорелась надежда.

– Ничего нельзя сделать, – Мира слышит свой голос как бы со стороны. Всё тонет в пелене тумана, и она благодарит этот мягкий покров, он не даёт в полной мере осознать, что произошло. Хоровод масок кружит её. В пленительной мелодии нескончаемого Хрустального вальса слышится прозрачный смех безумной Лиры Диос.

– Ничего нельзя сделать. Видите? – её дар уходит. Сияние совсем ослабело. О, как я могла поверить Лире Диос!

– Вы видите дар, как сияние?.. Он, как проклятие, прячется в крови? – Габриель вдруг взвивается. – Я знаю!

– Что…

Но девушка уже режет себе руку кинжалом Миры.

– Чтобы стать carere morte , нужно соприкоснуться ранами, так? Может быть, и здесь?.. Я попробую. Это уже никому не причинит вреда. –