Серебряная герцогиня
Шрифт:
— Вы прекрасно танцуете, — улыбнулась Ильдика, искоса глядя на кавалера.
— О, это ещё что! Вы бы видели, как чудесно я складываю фигурки из бумаги!
Ильдика с изумлением обернулась к кавалеру. Шутит? Губы серьёзны, глаза смеются.
— У вас такие красивые кудри, — прозрачно намекнула она.
— Вы не поверите: семнадцать дам просили у меня рецепт завивки. Но вы же понимаете: это государственная тайна.
«Он умеет смеяться над собой», — поняла принцесса. Нет, не напыщенный франт. Тогда кто? Весёлый славный малый, с которым весьма приятно общаться,
Ильдика невольно поискала среди танцующих Серебряную Герцогиню. Та шествовала в паре с рыжим лордом, о чём-то тихо с ним беседуя. Серые глаза улыбались вниманием. Может быть, слухи о том, что она — любовница короля, лживы? Всё это не было похоже на ревность, досаду или что там положено испытывать фаворитке на свадьбе любовника.
«Или меня обманули, или… Мы должны с ней подружиться».
Вдруг Джайри повернулась и встретилась взглядом с принцессой. Улыбнулась. Почтительно и прохладно. «Женщина, которая в любых обстоятельствах сохранит собственное достоинство», — решила Ильдика и снова посмотрела в голубые глаза своего кавалера.
— В Гленне маскарады запрещены, — заметила она. — Отец считает их очень неприличными.
— У нас тоже были запрещены, — улыбнулся Ульвар. — Но я люблю неприличное. Возможно, когда достигну возраста мудрости твоего отца, тоже запрещу. Так что надо пользоваться случаем.
— Думаю, когда вы достигните этого возраста, я тоже достаточно подрасту, — насмешливо парировала Ильдика.
— Тем более, прелесть моя, тем более.
Глава 17
Маски
Джайри смотрела, как Уль танцует с невестой, и чувствовала, как стальные когти рвут её сердце на части. Сначала она пыталась пристыдить себя за ненужные эмоции, но затем поняла, что итак весь мир против неё, зачем ещё и самой себя мучить?
«Мы этого хотели, — думала девушка, улыбаясь рыжему Морику, — мы это спланировали с Улем пять лет назад. Он правильно делает, что превращает невесту в собственного союзника. Король и королева должны действовать единодушно, иначе страну ждут неприятности».
Всё то, что происходило сейчас, было так правильно и разумно, но…
К юдарду правильность и разумность!
Её эмоции ограничивало лишь ощущение всеобщих взглядов, прикованных к ней. Все эти дамы со злорадством ожидали малейшего проявления боли на её лице, впитывали все её взгляды и улыбки, словно морские губки, вытащенные на берег. Да и кавалеры мало чем отличались от дам. Джайри могла бы поклясться, что едва ли не каждый из них мечтает о том, что она получит отставку у короля. Псы, виляющие хвостами на хозяйскую кость.
«Свадьба закончится, и я уеду в свой щит, — размышляла Джайри, — даже разрешения короля спрашивать не буду. Всё равно ведь не разрешит».
И вдруг встретила взгляд Ульвара.
«Джайри… Ты же всё понимаешь, — говорил он, — тогда почему? Ты же знаешь, что никого равного тебе в этом зале для меня нет. Джай…».
Девушка сглотнула. Ей стало легче. Улыбнулась уголками губ.
«Знаю. Но мне
всё равно больно».«Прости».
Ульвар чуть нахмурился, а затем снова посмотрел на невесту. Улыбнулся ей.
Этот диалог взглядов продолжался несколько секунд, и его никто не успел заметить, но… Джайри вдруг поняла, что может дышать. Ей словно бросили спасательный круг в бушующем море. Или подставили плечо. Неважно, только стало намного легче.
— Его величество этим не делился со мной, — ответила она взволнованному Морику, — но могу предположить, что вашей невестой станет кровная сестра принца Джарджата. По крайней мере, именно к ней я бы посваталась на месте короля. Говорят, неистовый шах любит сестрёнку, поэтому подобный союз даёт большие перспективы.
— Не люблю брюнеток, — пожаловался лорд Морик. — Мне они кажутся какими-то… сладострастными, что ли. Всё время ожидаю от них удара в спину.
— В гареме султана бывают не только персичанки. Возможно, ваша невеста пошла в мать, и у неё — светлые волосы.
— А блондинки бесцветны и глупы… Простите, я, конечно, не о вас. Вы-то исключение.
«Да ты, милый, всерьёз планируешь продолжать рыжую династию?» — усмехнулась Джайри.
Танец завершился, а за ним последовал ещё и ещё. Король пригласил её на четвёртый. Ну да, как обычно: Ульвар остался верен себе. Четвёртый это их танец.
— Спектакль был прекрасен, — улыбнулся ей король. — Признаюсь, мне понравилось убивать королеву Айяну.
Джайри тихо рассмеялась.
— Благодарю вас, Ваше величество. Я и не знала, что вы столь кровожадны по отношению к несчастным женщинам.
«Я люблю тебя, — сказали его глаза, — и ты это знаешь».
— Да, я страшен и ужасен. Но девичью кровь предпочитаю пить исключительно на завтрак.
Джайри поймала шокированный взгляд дамы, танцевавшей в соседней паре.
— Вы понимаете, мой король, как это пошло звучит?
«Я знаю, — ответила она, чувствуя, как горечь просачивается во взгляд. — И всё равно это всё бесконечно унижает мою гордость».
— Вряд ли что-либо может быть пошлее, чем соитие, а именно его мы сейчас и празднуем, разве не так? Любой брак должен завершиться подобной пошлостью.
— Супружеское ложе честно и не скверно, Ваше величество.
— Тогда непонятно, почему нельзя затащить на него…
«Ты с ума сошёл такие вещи вслух говорить?!» — возмутилась она, и Ульвар резко оборвал свою фразу, прикусив губу и ухмыляясь. Она знала, что он циник, и его шуточки не смущали её, но публично…
«Ты нервничаешь?»
«Да,» — признался он и снова усмехнулся.
И Джайри вдруг поняла, что это — нервная улыбка. Окружающие могли не замечать подобных нюансов, но только не она. Осторожно сжала его пальцы.
«Почему?».
«Больше всего на свете я бы хотел схватить тебя и увезти. Куда-нибудь далеко».
Она чуть-чуть покачала головой. Ульвар лгал. Не потому что не хотел бы, не потому что самое его сильное желание — быть королём и управлять своим королевством, нет. Не поэтому. Потому что не ответил на её молчаливый вопрос.