Серебряная герцогиня

Пока королевский дворец спит, нужно найти сира Глематиса и пофехтовать. Конечно, подобное неприличие могло вызвать у жениха закономерное раздражение, но… Во-первых, всегда можно сделать вид, что ты чего-то не знала, не понимаешь, и вообще, тупа как пробка. А во-вторых, если уж Ульв про нарциссы знает, то… Про запретные учебные тренировки — тем более. Хотя, конечно, оставалась маленькая вероятность, что то, что не увидели придворные дамы принцессы, осталось незамеченным и для короля.

Сад был прекрасен. Дорожки засыпаны мраморной крошкой: белые, голубые, розовые, жёлтые, они хитроумно переплетались, составляя узор. Из крон различных деревьев выглядывали лукавые личики статуй. Журчали фонтаны, а от аромата цветов Ильдики скоро почувствовала себя совсем пьяной.

Она шла и радовалась жизни. Конечно, Ульвар оказался более опасен, чем невеста представляла по началу. И тем опаснее, чем меньше угроз ощущалось. Казалось, в королевском дворце царят лишь роскошь, свобода и непринуждённость. Но Ильдика понимала: только очень-очень опасный человек умеет замаскировать собственное значение. И распознать его можно лишь по тончайшим деталям. Например, по нарциссам. По ковру у кровати. По вот этому безлюдью в утреннем саду. Ни тебе стражников, ни телохранителей… Тут нужно было быть либо глупцом, либо умнейшим человеком. Глупцом король Элэйсдэйра точно не был.

И вдруг Ильдика замерла. На одной из искусственных полянок — овальной, спрятавшейся в зарослях сирени, уже начинающей выбрасывать метёлки бутонов — печалился странный фонтан: бегущие мальчик и девочка. Мраморные пальцы девочки, и мраморные руки мальчика были отбиты, их тела потрескались. Вода не лилась из бронзовых трубочек, а в чаше фонтана смиренно догнивали осенние листья и скромно зеленел налёт мха.

Странное украшение для такого роскошного сада.

— Рад видеть, что ты тоже любишь ранний подъём, — раздалось позади.

Ильдика обернулась и увидела короля, полулежащего на толстой, перекрученной ветви сирени. Он смотрел в небо и улыбался.

— Что это? — спросила она.

— Любимый фонтан моей матери. Фонтан воспоминаний. Никто точно не знает, кто его поставил и зачем. Мама видела в нём себя и брата. Такими, какими они могли бы быть. Может и так, как знать. А может он ещё более древний.

Ульвар спрыгнул с ветки и подошёл к невесте. Она с вызовос посмотрела в его лицо.

— Тебе идёт мужской наряд, — признался король. — Так ты даже ещё более хороша.

Она растерялась. И отчего-то разозлилась на его равнодушную доброжелательность.

— В женском наряде фехтовать неудобно.

— Не знаю, не пробовал, — рассмеялся Ульвар. — Напомни, пожалуйста, сиру Глематису, что после обеда, ближе к вечеру, будет бал. А всю ночь и до утра нас ожидает костюмированный маскарад. Так что побереги силы, они тебе понадобятся.

Он взял её руку и поцеловал пальчики, несводя насмешливого взгляда с лица девушки.

— Передам. То есть, вы не возражаете против наших тренировок с сиром Глематисом?

— А должен? Нет, не возражаю.

— А если он — мой любовник?

Ильдика мило улыбнулась, захлопав ресницами. «Нет, милый Ульв, я выведу тебя из себя! Хочу увидеть твоё настоящее лицо».

— А вот против этого — возражаю, — усмехнулся жених. — Не то, чтобы я был очень уж ревнив, но на престоле Элэйсдэйра планирую видеть собственных детей. Ильдика, милая, я не претендую на твоё сердце. Но проверить как далеко зашли поцелуи, боюсь, возможности особой нет. Кстати, хотел по этому поводу спросить: ты — девственница?

Ильдика внезапно для себя покраснела. Впрочем, так было даже лучше. Она слишком уж далеко зашла в дерзости. Надо было срочно возвращать прежний образ невинной девицы хотя бы отчасти. Так что багрянец щёк и пылающие уши оказались как нельзя кстати. Девушка потупилась.

— Вы не поверите, но — да, — прошептала, кусая губу.

— Радостная новость. Останься ей, пожалуйста, до завтрашней ночи.

— Это хамство, Ульвар.

— Нет, это прямодушие, Ильдика. Откровенность, если называть вещи своими именами. Я ничего не имею против отсутствия плевы, но её наличие предохраняет меня от чужих бастардов. Это удобно.

— А меня — от твоих что предохранит? — злобно прошипела Ильдика.

Она не понимала, почему эти слова «прекрасного принца», а вернее, короля так взбесили её. Обычно принцесса более умело управляла эмоциями.

— Мои бастарды не будут претендовать на твоё наследство, моя дорогая.

Ульвар снова коснулся мягкими губами кончиков её пальцев. И от этого поцелуя по телу девушки прошла предательская дрожь, а дыхание сбилось. «Это ещё что такое?!» — мысленно возмутилась Ильдика. Но она уже овладела собой. Снова мило улыбнулась, присела, опустив ресницы.

— Ваше величество может оставаться спокойным. Не знаю, рожу ли я вам детей — сие в воле богини — но чужих…

Внезапно он рывком притянул её к себе за талию, оборвав фразу на середине. Ильдика испуганно пискнула и снова залилась румянцем, когда его губы раскрыли её. Принцесса упёрлась руками в его плечи, и жених внезапно отпустил её, даже любезно придержав.

— Что вы себе позволяете?!

— Извини. Хотел проверить реакцию.

— Зачем?

Она возмущённо вытерла рот. Губы жгло. Щёки горели. Правая рука чесалась нанести величеству оскорбление пощёчиной, но Ильдика не была уверена, что короля можно бить по лицу. Скорее всего, закон предусматривал какие-то суровые последствия для подобных действий.

Ульвар присел и опустился на бортик фонтанной чаши.

— Видишь ли, Ильдика. После свадьбы у нас с тобой у обоих не будет выбора делать или не делать детей. Ты мне нравишься, и я не против. Но обычно у мужчин с этим проще. А вот если бы я не нравился тебе или внушал твоему телу отвращение, всё было бы печальней. Тогда тебе пришлось бы терпеть крайне неприятные вещи. С учётом того, что мы только что говорили о любовниках, твоя участь вообще стала бы до крайности грустной.

Она смотрела в его глаза, в которых отражалось весеннее небо Элэйсдэйра, и не знала: гневаться, возмущаться, злиться или радоваться подобным откровениям.

— Ну и как проверка?

— Беги, принцесса. А то сир Глематис, верно, места себе не находит. Я бы с удовольствием потренировал бы сам твою саблю, но, думаю, у сира получится лучше. У вас примерно час. Этого достаточно.

— А что потом?

— Потом… что там у дам бывает? Ванна, завтрак, подгонка платьев, подбор украшений, причёска… Одним словом, поторопись.

Ильдика поспешила уйти.

Сира Глематиса она, как и предполагала, нашла у гостевых конюшен. Мрачный мужчина, привалившись плечом к корявой сосне, молча наблюдал как голубь пыхтит вокруг голубки в сизой луже.