Серебряная герцогиня

— Ты лжёшь, — уверенно заявила девушка и села на кровати, обернувшись в одеяло. — Ты лжёшь, что ты спокоен, Шэн. Тебе больно, и ты ревнуешь. И нет, ты не испытываешь счастья лишь только потому, что счастлива я.

В закрытое окно бился ночной мотылёк. Он всё пытался прорваться к свече, догорающей на письменном столе. Лис молчал.

— Шэн?

— Это неважно. Чувства следуют за разумом.

— Разум у меня и самой есть. И я могу сама рассуждать, что правильно, а что нет. Мне нужны твои чувства. Ты говоришь, что ты меня любишь, но я этого не ощущаю! Любовь Уля — чувствую, вижу. Может, поэтому не могу от него отказаться. Его ревность, злость, даже покушение убить тебя, понимаешь?

Она вскочила, стискивая пальцы в кулаки и не стесняясь своей наготы.

— Твои слова и мой разум говорят, что ты меня любишь, но глаза… не видят. Ты хочешь, чтобы я сама решила, с кем буду и кого буду любить. И это разумно. Это правильно. А Уль не даёт мне такого выбора. Он не готов меня отпустить. Никогда. Чтобы ни случилось… И моё сердце ему верит. Вот в это страшное, уродливое, корявое оно верит больше, чем…

Внезапно двери на балкон распахнулись и в комнату влетел… Хиус.

— В городе бунт, — прорычал он. — Толпа с факелами, кольями и всем, чем придётся, валит на набережную.

Шэн вскочил. Джайри побледнела.

— Отвернись, — приказала немеющими губами.

Хиус фыркнул и отвернулся. Девушка принялась поспешно одеваться.

— Дьярви с тобой?

— Нет.

«Тогда откуда ты здесь?». Но это был лишний вопрос, а времени не было. Из распахнутых дверей доносился рокот, словно на город надвигался океан.

— Ты слышал, что они кричат?

— Кто-то пытался убить короля. Шэн, надо уходить. Забирай девку, потом договоришь.

Пальцы Джайри задрожали. Кто-то хотел убить Уля?

— Пытался? — тоненьким голоском уточнила она, отчаянно пытаясь справиться со шнуровкой корсета. — Он жив?

— Не знаю. Кричат «смерть убийце короля» и «да здравствует король», пойди их разбери.

Шэн подошёл и молча помог ей одеться. Джайри сухо велела:

— Хиус, вели оседлать коня… Или сам оседлай…

— Поедем на моём, — возразил слуга. — На твоём опасно.

Лис задрал девушке юбку, помог натянуть чулок и завязать. Потом вторую ногу. Как куклу усадил на кровать и обул в сапожки.

— Отвези меня во дворец, — приказала Джайри Белому дракону.

Времени для вежливых просьб не было. Девушка набросила плащ и бросилась на балкон. Под ним она увидела двух коней. В одном из них Джайри узнала Соловья из собственной конюшни. Сбежала по лестнице и направилась было к нему, но Хиус вдруг перехватил её за талию и зашвырнул на хрипящего скакуна с короткой, но густой чёрной шерстью.

— Шэн! — испуганно крикнула Джайри.

Лис взлетел на Соловья, пригнулся и крикнул Хиусу:

— Во дворец.

— Ты сдурел?!

— Так надо.

Слуга запрыгнул позади герцогини, обхватил её талию рукой и засвистел. Странный скакун рванул вперёд, перемахнул садовую решётку, словно тренировочный барьер. «Он не простолюдин, — холодея подумала Джайри, — нет… совсем нет! Он лгал. Но и на рыцаря не похож… Кто же тогда Хиус?!». Но тотчас другие мысли ворвались и заняли её разум.

Уль! Уля пытались убить! А, может, даже и убили… в брачную ночь? Но — кто? И откуда в городе стало известно про покушение?

Набережную заполнила толпа. Лица людей были искажены гневом. Отовсюду слышались крики «Смерть!», «Смерть!», а всё остальное тонуло в рёве. Конь Хиуса широкой грудью прорубал проход в толпе, а Соловей следовал за ним. Было в этом вороном что-то мистически-ужасное: люди отшатывались, расступались перед ним.

Мрачный особняк Медвежьего герцога угрюмыми глазницами окон надменно взирал на разбушевавшихся горожан. Шёлковый дворец закрылся ставнями на первом этаже, а из окон второго на толпу смотрели арбалеты. Защищаются. У мятежников, видимо, не было намерения разгромить Шёлк, но кто же знает, куда раздуется пожар народного гнева? А вот в особняке Южных герцогов происходило неладное. Из разломанных окон торчали взлохмаченные головы. Люди с факелами бегали по комнатам…

Альдо? Нет, нет… он же в тюрьме… Но тогда почему — Южных герцогов?

— Куда спешишь, парень? Поделись девкой!

Чьё-то смазанное, бородатое лицо замельтешило впереди. Огромных рост, ручищи, в них — топор… Вороной поднялся на дыбы и резко опустился, напрыгнул. Раздался странный хруст. Кто-то завизжал, но всадники уже промчались вперёд.

Перед особняком Лэйды народа заметно поубавилось, и конь перешёл на рысь, а после развилки за Шугом: одна дорога — к королевскому дворцу, другая — на Северный тракт, — они помчались галопом.

— Быстрей, быстрей, — шептала Джайри.

Сердце сковал ледяной ужас.

Девушка не заметила, когда Шэн отстал от них. Вдвоём с Хиусом они оказались перед калиткой королевского сада. Тут уже было несколько угрюмых простолюдинов, но вся толпа, явно направляющаяся именно сюда, ещё не прилила. Мрачный стражник держал пику наизготовку.

— Пропусти, — велела Джайри.

— Кто будешь?

— Перед тобой — Серебряная герцогиня, идиот! — гаркнул Хиус. — Жить надоело?!

Калитка распахнулись. Вороной помчал по газонам, растаптывая цветы и можжевельник. И Джайри задохнулась от страха: всё было освещено. Чем ближе к королевскому флигелю, тем больше — стражников, лучников. Казалось, во дворце не спал никто.

Едва они подъехали, Джайри буквально соскользнула с коня и бегом бросилась в спальню.

— Где король? — крикнула ближайшему стражнику.

— В Голубом кабинете.

Джайри развернулась, подхватила юбки, едва ли не до колен обнажив ноги, и побежала в другую сторону. Что-то произошло. Что-то ужасное. Все встречные были бледны и растеряны. Даже стражники! Юдард возьми, даже они! Уль никогда не допустил бы такую панику…

Не чувствуя слёз, Джайри взбежала вверх по лестнице, буквально взлетела, пронеслась по коридору…

«Но он сказал: в кабинете. Значит, Уль жив…»

Схватилась за ручку двери, однако лучник, дежуривший перед дверью, вклинился, отстраняя её.

— Король приказал никого не пускать.

Дьярви?

— Дьярви, пусти меня, пожалуйста…

— Приказ короля.

— Немедленно! — закричала Джайри зло. — Слышишь?! Прочь с дороги!

Она ринулась на дверь, но Дьярви, весь красный, не сдвинулся с места. Девушка зарычала и ударила его кулаками в грудь.

— Я приказываю!

И тогда дверь распахнулась. Её открыл сам король. Джайри громко всхлипнула и бросилась ему на грудь. Обняла, вся дрожа, уткнулась лицом в камзол.