Сессия в условиях Талига

Сердце заходится от восторга и неверия. Хочется смеяться и плакать одновременно. И покинуть это место навсегда. Быстрее, быстрее, если бы только мог! А Ричард тащит его за собой, одновременно шипя, чтобы тот шел поскорее. И внезапно наваливается осознание того, что у него страшно замерзли руки. Стуча зубами от неожиданно осознанного холода Эстебан перебирает ногами, запыхаясь, но старается не перегонять. С непривычки начинает кружиться голова. Свобода, скоро свобода...

– Дик, а где Алва? С ним все хорошо? А ты как устроился? А что в столице?

– Потом, всё потом, Эст. Выберемся. Как только выберемся – я тебе всё расскажу. В красках.

– Ага, хорошо... – но не терпится узнать все и сразу.

Остановившись, Ричард Окделл окидывает друга скептическим взглядом, а потом достает из-за пазухи аккуратно сложенную гимнетскую куртку и надевает на него. Тот не против, только руки сразу не пролезают в рукава из-за волнения. Но потом надо идти, торопясь. В голове снова шумно.

– А как там наши? Северин? Констанс? Кто к власти пришёл? Я так и не узнал...

– Тише... Потом все узнаешь, – слышен в ответ безнадежный вздох. – Оу... стой, Эст, – шелестит совсем тихо. – Подожди... Здравствуйте, генерал.

Сердце пропустило удар. Это всё-таки побег. Его бы не отпустили. Истеричный смешок застывает на губах, так и не сорвавшись, не став звуком. Шаги, прежде идущего им навстречу человека замедляются и становится убийственно тихо.

– Герцог Окделл? – в спокойном и жёстком голосе звучит сухое удивление. – Что вы делаете в Багерлее? Мне казалось, что после вашего последнего разговора с бывшим королём и его самоубийством вам тут делать нечего...

Руки заледенели от ужаса. Краем глаза Эстебан замечает метнувшуюся по стене крохотную тень непонятного существа. Крыса? Или что-то крупнее... Это так пусто и так неважно, но почему-то тень не даёт покоя.

– Я поговорил с королём и он сделал верный выбор, – голос Ричарда звучал на удивление спокойно. – Всё в порядке.

– Что?! – не удержать изумления в охрипшем голосе.

Дик... Эстебан не поверил. Он бы не смог кого-то довести до самоубийства... А впрочем, какая к кошкам разница? Ведь он же не предатель, правда? Хотя, после того, как они его с Констансом схватили в Эпинэ, ничему нельзя верить и удивляться. И тут же оный Дик потащил его вперёд. Они побежали, а следом затопали чьи-то сапоги. Кажется, преследователь один, но настойчивый. Генерал… что за генерал-то?

– Герцог, остановитесь! – слышен отдаленный приказ, – и вы, безымянный гимнет, тоже!

Гим.. кто?.. Нет, он не остановится, ни за что на свете! Он не хочет возвращаться в камеру!

Секунда, пять, десять... В ноги бросается пушистый стремительный комок. Поспешно подняв ногу, чтобы перескочить через отчаянно шипящего кота, Эстебан совершенно идиотски запинается о собственную ногу. В этот же момент Дик тянет его за руку вперёд и Эстебан, потеряв опору, летит на пол. И, прежде чем упасть на холодные камни, отчётливо услышал два слишком громких выстрела.

Самое отвратительное – что перед падением он как-то перевернулся на спину и теперь замер на месте, ни в силах пошевелиться. То ли от боли, то ли от страха. В ушах нарастает шум, перед глазами всё плывёт. Под сердцем жжёт, а губы и подбородок залило чём-то горячим. Рот полон солёной кровью, в горле что-то булькает, клокочет – ни вдох, ни выдох сделать. Пальцы мелко подрагивают. Животное, сбившее его с ног, задевает пушистым хвостом плечо, а потом легко вскакивает Эстебану прямо на грудь. Перед глазами темнеет, чёрные пятна закрывают обзор, а кот мурлычет... Мурлычет, и в этом урчащем звуке слышатся ненормальные, неживотные нотки ехидства.

– Я пришёл за своим выигрышем.

Последнее, что он видит, это невероятные зелёные глаза кота.

Уже не услышать, как Ричард с яростью орет невозмутимому военному коменданту, что еще сойдется с ним на узкой дорожке, не понять, в какие дела ввязался лучший друг, и через что ему пришлось пройти. И еще придется. Ни помочь, ни обнять, ни принять удар на себя. Никогда.

Когда тьма рассеялась, первым, что услышал Эстебан, было:

– Сергеев! Ну ты напугал! Ты в курсе, что мы пульс с первого раза не нашли?

Окончился пир, и допета последняя песня.

Железные струны в последний раз гладит ладонь.

“Пора” – на пороге застыл в ожидании вестник,

И бережно лютню певец опускает в огонь.

====== Глава 82. Как видеть знамения ======

Злость и ярость. Боль и отчаяние. В груди невыносимо жгло, слезы готовы были вот-вот потечь по щекам, но разве это поможет? Да, станет немного легче, но даже если я размозжу Карвалю голову, ничего не изменится и Эстебан не оживет. С тех пор, как я вернулся из плена, все пошло кувырком. Сначала Альдо прислал мне короткое и сухое письмо о том, что теперь я не являюсь цивильным комендантом и что вообще эту должность упразднили. Сейчас военный комендант – Никола Карваль. Ну а я стал “законником”. Потом последовало то, что мне пришлось посетить Багерлее, но от визита к Штанцлеру я отказался, а вот Фердинанд... Занятная вышла беседа.

Я настаивал, а он долго не мог согласиться, и потому мое отвращение к жалкой жирной туше возросло. Фердинанд слишком цеплялся за свою жизнь, которая теперь никому не нужна и даром. Несомненно, грешно склонять к суициду человека, который потерял все на свете, но как-то продвигать на трон Алву надо. Когда спихнут Альдо, на пути Рокэ не должно быть ни Фердинанда, ни Карла, ни того ребятенка, которым сейчас беременна Катарина. Нет, я не собирался воевать с детьми, должен быть другой ход отстранения их от власти. Либо доказать, что они – не Оллары, либо... А вот плана Б у меня при себе не имелось.

В любом случае бывший король повесился после моего ухода. Я же этого не видел, лишь узнал от других и скроил удивленную физиономию. А потом сделал вид, что меня это не касается, и постарался забыть этот неприятный разговор. Фердинанд намекнул, что я – такое же ничтожество и предатель, как и он. Хорошо, пусть так, я и не старался казаться святым. Из головы также вылетели и дела сердечные, и грядущий приезд Мирабеллы. Девочек, должно быть, привезут Савиньяки... Или не привезут? Поразмыслив и вспомнив письмо, я решил, что наверное Реджинальд добрался до Лионеля и обо всем с ним договорился – в том числе и о возвращении Дейдре и Эдит в столицу. Ладно, разберемся...

Смерть Эстебана наступила резко, неожиданно, и я долгое время пытался его расшевелить, пока не понял, что слишком поздно это делать. Оставалось лишь закрыть ему глаза и встать с колен.

– Тварь! Чесночный ублюдок! – злой и отчаянный крик разнесся гулким эхом между каменных стен. – Мы с вами еще сойдемся на узкой дорожке! Я заставлю вас ответить за это!

– Сойдемся, герцог, – военный комендант был само спокойствие, в то время, как я с перекошенным от гнева лицом сжимал кулаки. – Не сомневаюсь. Однако сейчас мне надо идти по делам службы и к тому же неприятно на вас смотреть. Его Величеству я не расскажу о случившемся. Можете не благодарить.