Сессия в условиях Талига

В очередном полуглюке-полукошмаре мне снилась ясная и звездная ночь. Такую красоту я помню только в Сагранне и немного из прошлой жизни. В созвездиях вовсе не разбирался, просто смотрел на золотую россыпь звезд и на четыре яркие луны, которые катились к ярко-желтой звезде. Чем-то похоже на то знамение во дворце, но в этот раз попроще. Проще и… страшнее? Луны походили на золотые маски с черными каменными глазами. Это карас? Я видел такую маску, когда валялся пьяным в салоне Капуль-Гизайлей. Его украл у истинного Ракана барон. Камень искал хозяина.

– Он меня узнал? – спросил я невпопад кого-то, а потом увидел старушку по имени Премудрая Гарра.

– Он тебя узнал, – согласилась она. – Он твой, пойди и возьми его. Тебя все ждут в башне.

В башне… Слова отдались в голове гулким эхом и я машинально кивнул. Раздался дребезжащий старческий смех и появилась откуда-то башня. Та самая, из Варасты! А я не успел понять, как она там оказалась. Кто-то толкнул меня в спину и я полетел куда-то вниз. В башню… Но не в Закатную, а в гербовую башню Надора.

– Он в башне, – сказала Мирабелла, перебирая черные камни на четках. – Пойди и возьми его.

– Мы тебя ждем, – тихо сказал Наль, одетый в черный плащ с вепрем.

– Идите, сын мой, да пребудут с вами мои молитвы.

А можно я буду пребывать отдельно от них? Но задать вопрос не успел – раздался пронзительный крик девчонки-ювелирши, которая тоже советовала мне забрать камень из башни. Заладили все одно и то же… А вот сестер рядом с говорунами не было, и это правильно Дейдре и Эдит сейчас в Савиньяке, а Айрис – в столице. И в башне меня ждал покойный мастер Бартолемью.

– Ваш заказ давно готов, сударь. Вы очень задержались…

– Сколько я вам должен? – растерянно спросил я, глядя на браслет невесты, который уже не нужен Айрис. – А кольцо и перстни?

– Все здесь.

– Назовите цену.

– Вы и правда желаете ее знать, юноша? – меня покоробило от этого обращения. – Странно.

– Верните камень! – я протянул руку и в нее, на удивление быстро, легло требуемое. А на лице ювелира появилась золотая маска с карасами вместо глаз.

Поспешив стиснуть в ладони карас, я стремительно бросился прочь и тут же был окликнут Величеством. Тот стоял на вершине утеса, под желтой звездой. Разговаривать с ним у меня вовсе не возникало желания, только я машинально обернулся.

– Дикон, ты достал карас? Дай его сюда!

– Нет! – закричал я в ответ. – Я отдам его истинному Ракану. Он выпал из меча и я его нашел. Он не принадлежит тебе.

– Ложь! – нахмурился Альдо, – мне принадлежит все. Отдавай!

Каким-то образом он оказался рядом и крепко схватил мое запястье, вывернул руку. Из глаз брызнули слезы, а потом Альдо Ракан вырвал у меня карас. Пошел вперед быстро, торопливо, таща меня за собой. Дул холодный ветер, в лицо, я вырывался, Альдо не отпускал и временами просто волок меня. Упади я на колени, он продолжал бы свой путь, не сомневаюсь. Но Скалы терпеливы и я теперь терпелив тоже.

На вершине башни горел огонь, значит Рокэ там. Я наброшусь на Альдо, отберу карас и вручу ему. А потом истинный Ракан сокрушит закатную башню. Но тут я почувствовал, что Альдо пропал, а возле узкой бойницы застыла Мирабелла. Опять она. Зачем?

– Я знаю, зачем вы пришли, герцог, – процедила суровая женщина. – Мой сын – предатель, как это горько. Нашей семьи ничего от вас не нужно. У меня больше нет сына.

– У тебя больше нет сына, – ответил я глухо и храбро. – Ты опозорила Надор и мучила своих детей.

– У меня больше нет сына, – холодно повторила Мирабелла.

– У тебя больше никого нет! – каркнул ворон, пролетавший мимо, а потом скрылся в небе.

– Тебе здесь не место! – продолжала мать Ричарда Окделла.

– Мое место рядом с Раканом!

– Ты предал его! – раздался откуда-то пронзительный хохот.

– Правда, юноша? – уточнил насмешливо черноволосый мужчина в золотой маске. – Со мной?

– Герцог Окделл, исполни свой долг! – велел вернувшийся Альдо.

– Именем анакса и во имя его! – выкрикнул я, выхватив кинжал с родовым вепрем, а потом ударил, развернувшись, Альдо Ракана. Кинжал на удивление легко пробил древние доспехи, а потом я с удивлением уставился на темную кровь, которая полилась на серые плиты. Камни жадно поглощали ее.

– Убийца! – хрипло закричала Мирабелла, ее голос слился с гулом обвала.

Я посмотрел на человека в золотой маске – он держался от этой женщины на безопасном расстоянии. Почему? Неважно. Альдо был мертв и что теперь делать? Нагнувшись, я поднял карас, а потом протянул черноволосому мужчине.

– Дикон! – закричал Реджинальд.

– Наль? Где ты?

– Дикон! Ди… – крик прервался резко.

Меня также звали Мирабелла, вновь исчезнувшая, и кто-то еще. Скалы ревели в агонии, а люди плакали, проклинали и молились. Неведомо как оживший Альдо вдруг поднялся с земли и, вырвав у меня кинжал, помчался к замку. Я – следом за ним, держась в седле, и вдвоем мы очень быстро оказались у стен. Конница Альдо угрожающе цокала за нашими спинами, а потом произошло то, чего не могло произойти – древний замок оказался стерт с лица земли.

– Именем Скал, – заорал я, вскакивая и глотая каменную пыль, – пусть все будет, как было!

Но камни хранили молчание, потому что их терпение долго, но не безгранично. Клятвопреступники должны быть наказаны, такова воля свыше, и я уже ничего не мог с этим поделать.

Проснувшись в холодном поту, я долго хлопал глазами и списывал все на перепад давления или что-то в этом роде. Камни обиделись на меня, это я понимал прекрасно, однако этот сон не совсем обычен. Так же, как и с Алвой. Очередное знамение, толку в котором я ни кошки не вижу. Много позже я все понял, однако пока было далековато до того чудесного момента озарения.

И я с необычайной ясностью понял, что пора решаться на крайние меры. Надо спасти хоть чью-нибудь судьбу здесь, если до сих пор получается с точностью до наоборот. А потому я, с трудом дождавшись утра и выпив шадди, отправился во дворец. Там передал одной из фрейлин, что хочу видеть баронессу Меланию Сакаци. Та, хихикнув, удалилась, и через несколько минут неуверенно выглянула Мэллит.

– Здравствуй, – я попытался улыбнуться и у меня, что удивительно, это еще и получилось.

– Недостойная рада видеть блистательного.

– Мэллит, не надо называть себя так, – вздохнул я, проводя ладонью по карману, в котором лежал уже купленный обручальный браслет. – Пойдем в сад. Мне нужно сказать тебе кое-что.

Через некоторое время, одевшись в теплый плащ и мантилью, Мэллит вышла ко мне, несмело улыбаясь. По пути в сад нам никто не встретился. Сад встретил нас гулкой тишиной и беззаботным щебетанием птиц. Весна еще не наступила, но она ждала нас, как и чувство, что нас сблизило. И да, судя по всему, я ударился в романтику, только какое это имеет значение, когда на тебя смотрят прекрасные золотистые глаза?