Сестра огненной ведьмы

Но где же она? В комнате никого не было. Может, мне все это приснилось? Или она ушла?

– Доброе утро, нилла Кристель, - дверь распахнулась, вошла Акса. – Пора вставать.

Поставив на стол поднос с завтраком, она раздернула шторы. Я села и поморщилась: между ног слегка саднило.

По крайней мере, это мне точно не приснилось.

Улыбнувшись своей мысли, я встала.

– Нилла Кристель, у вас же совсем недавно были женские дни, - нахмурилась Акса.

Проследив за ее взглядом, я увидела на простыне уже подсохшее пятно.

Прекрасно! Разве можно что-то скрыть от служанки, которая следит за твоим бельем? Теперь весь дворец будет шептаться, что принц Грайн лишил девственности Кристель Салиас. Хотя… большинство наверняка уверены, что это давно уже случилось. Нравы при дворе вряд ли можно было назвать строгими.

Ничего, как-нибудь переживу.

Я молча пожала плечами и сняла рубашку.

Акса, ты, конечно, очень милая, и я тебя люблю, но сделай одолжение, уйди отсюда!

Ну да, как же! Она ведь должна помочь мне умыться и одеться.

– Я поменяю белье, - Акса сняла простыню и повесила ее на спинку кресла у камина. – Какое платье вы хотите надеть? Ой, а где же ваш медальон?

Я невольно коснулась шеи и нащупала одну лишь цепочку. Ожог отозвался болью. Значит, и это было не во сне.

– Отдала в починку, - легко соврала я, подойдя к умывальнику.

Наконец со всеми утренними ритуалами было покончено. Акса вышла, а я хотела сесть к столу, но бросила случайный взгляд на кресло и вздрогнула.

Эста лежала, свернувшись калачиком, как лиса. Брошенная на спинку простыня почти скрыла ее, но я увидела край полупрозрачного платья. Ночью, в полумраке я толком его не разглядела, а сейчас узнала: это было мое платье. То самое, которое надела в тот день, когда уезжала со свитой принцессы в Эвиран. Наверно, медальон, освободив человеческий облик Эсты, дал ей одежду из ее памяти.

– Я не хотела, чтобы твоя служанка меня увидела, - она выбралась из-под простыни. – Доброе утро, Крис.

– А я испугалась, не увидев тебя. Подумала, что ты ушла. Или что ты мне приснилась.

– Я не могу открыть дверь. Значит, и уйти могу, только если меня выпустят. Если захочу. Или захочешь ты.

– Эста? – мне не понравилось, как это прозвучало. – О чем ты?

– Она приходила. Ведьма. Ночью. Звала обратно. Настаивала. Говорила, что умирает, что я должна занять ее место, иначе лес останется без очистительного огня.

– Но… как? – не поняла я. – Ведь ты больше не огонь. Как же ты можешь вернуться.

– Умирая, она отдала бы мне свою силу. И я снова стала бы ведьмой. Ну так она сказала, хотя, знаешь, я не очень-то ей верю. Правда… она говорила, что я вернусь, и я вернулась – когда она пришла за мной в комнату Феннора.

– Но разве ты просила об этом? Помочь тебе?

– Да, я просила помочь, - усмехнулась она горько. – Но не забрать обратно в лес. Неважно, Крис. Она сказала, что я вернусь – и я вернулась. А теперь она сказала, что я никогда не стану человеком.

– И ты ей поверила? – возмутилась я. – Не вздумай! Она врет так, чтобы было очень похоже на правду! Но даже если вдруг ничего не получится… хотя я верю, что получится. Но даже если… все равно лучше быть с нами, чем ведьмой в лесу. Разве нет?

– Ты права, - согласилась Эста. – Но что мы будем делать сейчас?

– Послушай, - я разломила булочку и отпила глоток молока. – Мне надо бежать к королеве. Выберу момент и попрошу ее о разговоре с глазу на глаз. Ей нужно узнать обо всем.

– Обо всем? Правда? – она насмешливо приподняла брови.
– Ты ей расскажешь, как все произошло?

– Ну… наверно, не обо всем, - смутилась я, прекрасно понимая, что она имеет в виду.

– Не получится. Тебе придется как-то объяснить, почему так вышло. Что в книге написано вовсе не о драконьем пламени.

У меня запылали уши. Рассказать королеве Дане, чем занималась ночью с ее сыном и что этим мы превратили мою сестру из огненной ведьмы в призрак?

– Я… мне надо будет сначала поговорить с Грайном. Ты подождешь здесь?

– Чтобы твоя служанка увидела меня, когда придет делать уборку? Лучше поброжу по дворцу. А потом буду ждать тебя на галерее. Вряд ли кто-то гуляет там зимой, а мне все равно, я не чувствую холода.

Мы вышли из комнаты и расстались у пересечения двух коридоров. Не прошла я и пары шагов, как меня подхватил в объятия Грайн. Так хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно, но королева не терпела опозданий.

– Послушай, нам придется рассказать матери, - вздохнул он, отпустив меня.

– Обо всем? Правда? – я спросила точно так же, как только что Эста.

– Крис, у них с отцом общая спальня и шестеро детей. Думаю, ей известно, что иногда происходит между мужчиной и женщиной.

– Да, но…

– Не волнуйся, она достаточно тактична и вряд ли будет интересоваться подробностями. Если ты не забыла, наше с Феннором будущее зависит от того, станет ли твоя сестра человеком. Иди к дамам, а я постараюсь перехватить ее.

В гостиной, где мы проводили с королевой утренние часы, уже собрались все.

– Нилла Салиас, как всегда последняя, - услышала я шепот, достаточно громкий, чтобы заведомо долетел до моих ушей. – Видимо, рассчитывает…

Смешок оборвал фразу, но и так было понятно: рассчитывает стать принцессой и спать до обеда. Как же они будут злиться, если это произойдет на самом деле.

Притворившись, что не услышала, я села на свое место и достала из рабочей корзинки вышивку. Дверь распахнулась, все вскочили и застыли в поклоне, но Дана остановилась на пороге.

– Доброе утро, дамы. Сегодня вы мне не нужны, можете быть свободны. Кто дежурит? Найдите принца Грайна и скажите, что я жду его в своем кабинете.

Пристальный взгляд остановился на мне, и я слегка кивнула – в знак того, что поняла. Выждала немного, пока все не разошлись, и направилась к кабинету королевы. Грайн уже ждал там.

– Не бойся, - сказал он и подтолкнул меня к двери.

– Ну и что случилось такого срочного и важного? – Дана внимательно посмотрела на Грайна, на меня, снова на него. Она сидела в кресле, а мы стояли перед ней, как провинившиеся школьники. – Ладно, не будем притворяться. Думаешь, никто не видел, Грайн, из чьей комнаты ты выходил ночью? Только не говорите, что вам нужно срочно пожениться, потому что Кристель беременна.

Я уже знала: королева, такая мягкая и доброжелательная, иногда может быть очень даже суровой и жесткой. Колени противно дрогнули, в горле пересохло.