Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3

Как и в большинстве сражений, битва за вершину холма очень скоро разделилась на множество небольших жестоких схваток. Сначала южане отвоевали высоты, потом потеряли их, снова ринулись в атаку. Скача вверх во второй раз, Чарльз едва не врезался в группу солдат Союза. Он как раз вовремя вскинул саблю, чтобы парировать удар офицера с бешеными глазами, развевавшимися длинными волосами и красным шарфом на шее.

С саблей наголо янки продолжал напирать; их лошади с диким ржанием толкали друг друга.

– К вашим услугам, бунтовщик! – закричал лейтенант.

– На хрена ты мне сдался! – рявкнул Чарльз в лицо янки, пользуясь коротким преимуществом, и проткнул бы наглеца насквозь, если бы лошадь под тем не споткнулась.

«Как спятивший цирковой наездник», – вдруг вспомнил он, когда на мгновение встретился с лейтенантом взглядом.

Лошадь упала; янки исчез. Но вряд ли эти двое могли когда-нибудь забыть друг друга.

– Эй, Чарли, оглянись! – прокричал Эб сквозь оглушительный грохот пушек, звон сабель, крики и стоны раненых.

В облаках пыли Чарльз едва разглядел Эба, махавшего рукой куда-то назад. Он развернулся и увидел сержанта-янки с огромным пистолетом.

Эб бросился к янки и, как дубинкой, рубанул его по руке пустым револьвером. Сержант отскочил и выпустил пулю ему прямо в грудь с расстояния в пару футов.

– Эб!.. – закричал Чарльз.

Все было кончено. Пуля оказалась смертельной. Эб соскальзывал с седла, глаза его были открыты, но они уже ничего не видели. Сержант исчез среди дерущихся. Стиснув зубы, Чарльз отбил удар какого-то синепузого, который направил свою лошадь прямо на Бедового. Кавалерист взмахнул саблей во второй раз. Раздался громкий лязг металла, посыпались искры.

Федерал сдерживал свою ретивую лошадь. Это был рыжий парень двадцати лет от силы, с глупой ухмылкой под большими рыжими усами.

«Растерял всю свою храбрость? – Так думал погибший Эб. – А сам спас меня, несмотря на это…»

– Вот теперь я тебя достал! – заорал рыжий.

Выругавшись, Чарльз ловко ушел от удара сабли и тут же вонзил свою в горло парня. Когда он выдернул ее, то никаких сожалений не испытывал. Эб был прав: Августа действительно сделала его мягче и слабее. Понадобился этот кровавый июньский день, чтобы открыть для себя правду.

Снова направляя коня к вершине Флитвуда, Чарльз вдруг заметил, что рядом с Бедовым бежит лошадь без всадника. Это был Ураган, конь Эба, он продолжал идти на звук выстрелов. Картечью ему выбило один глаз и ранило в голову, но, как и любой другой смелый, обученный для войны конь, он не заржал и не закричал от боли. Он лишь замедлил бег, но по-прежнему стремился вперед, пока крутой склон и кровоточащая рана не ослабили его и он не опустился на колени, не в силах идти дальше.

Чарльз размахивал саблей как безумец, орудуя ею с такой скоростью, что до него никто не мог дотянуться. Потом один янки все-таки рискнул. Это был неловкий увалень с угольно-черными волосами, жирной кожей и голубыми, как у черных ирландцев [69] , глазами. У него были капральские шевроны, а язык, на котором он ругался, Чарльз принял за гэльский. Чарльз сражался с ним почти четыре минуты, блокируя удар за ударом, ранил его в левое плечо, снова парировал, наконец вонзил саблю в живот, выдернул ее и снова ударил.

69

Черными ирландцами в США и некоторых других странах называют людей ирландского происхождения с черными или темно-коричневыми волосами, которые отличаются от стереотипа рыжеволосых ирландцев.

Лошади толкали и кусали друг друга. Ирландец пошатнулся. Чарльз ударил его в третий раз. «Что удерживает его в седле? – думал Чарльз. – Почему он не падает?»

Почему вообще эти несчастные дураки больше не вываливаются из седла, как раньше? Кто научил их так держаться на лошади и сражаться с такой яростью?

– Ах ты, чертов предатель! – воскликнул трижды раненный ирландец, говоря точно так же, как один кадет из штата Мэн, которого Чарльз знал в Вест-Пойнте.

Неужели янки теперь делают кавалеристов еще и из ловцов лобстеров? Помоги южанам Бог, если они научились творить такие чудеса.

После четвертого удара капрал свесился с седла головой к земле, застряв ногой в правом стремени, и тут же орудийный лафет, который провозили мимо, вмял его голову в коричневую глинистую землю. Этот человек был настоящий дьявол; Чарльза еще долго била нервная дрожь.

В результате южане все-таки удержали холм, однако разведка боем союзных сил тоже прошла успешно. Северяне достигли своей цели – армия генерала Ли была обнаружена.

Добились они и еще одной, незапланированной цели. После этого сражения доныне нерушимая уверенность кавалерии южан в своей непобедимости была поколеблена раз и навсегда. Чарльз понял это, когда бился с ирландцем, говорящим как уроженец Новой Англии.

Еще до темноты Плезантон дал приказ к общему отступлению. Когда солнце почти село, а ветер очистил Флитвуд от дыма и пыли, на измятую, красную от крови траву слетелись тучи блестящих синих мух. В сумеречном небе парили грифы. Чарльз проезжал мимо следов атак и контратак, которые уже не мог в своей памяти ни посчитать, ни разделить. Он просто смотрел по сторонам, пока не нашел тело Эба на сотню ярдов ниже того места, где он умер. Птицы-падальщики уже успели добраться до его лица. Чарльз отогнал их, но одна улетела, унося в клюве кусок розовой плоти. Чарльз выхватил кольт и застрелил птицу.

Он похоронил Эба в каком-то лесочке к югу от железной дороги, с помощью позаимствованной окопной лопаты. Копая могилу, он старался найти хоть какое-то утешение в воспоминаниях о хороших временах, через которые они с Эбом прошли вместе. Только ничего не вспомнил.

Он опустил тело в вырытую яму, потом присел на корточки, не решаясь завершить начатое. Когда прошло около минуты, он расстегнул рубашку, снял с шеи самодельный кожаный мешочек, в котором лежала книга с пулей внутри. Эта книга не защитила его – она лишила его мужества. Он бросил ее в могилу и начал засыпать яму землей.

Хэмптона он видел много раз за время сражения; генерал размахивал своей огромной саблей, похожей на меч крестоносца, и скакал впереди своих людей, как всегда делали хорошие кавалерийские командиры. Вечером Чарльз снова его увидел. Потеря брата разом сделала его похожим на старика.

Чарльз слышал, что ногу Кэлбрайта Батлера, скорее всего, спасти не удастся, – так говорили врачи. Столько всего произошло в тот день на Флитвуде, столько полегло людей, столько маленьких подвигов было совершено, даже если не все из них оказались замеченными. Сам Чарльз простился со своим единственным близким другом и вновь обрел то, что потерял.

Тщательно вычистив Бедового и накормив его, он погладил коня по шее.

– Мы снова прошли через это, старина.

Серый лишь слегка встряхнул головой; он был так же измучен, как и Чарльз.

Бренди-Стейшн прославила союзную кавалерию и пошатнула репутацию Стюарта. А еще пусть и запоздало, но с безжалостной очевидностью подтвердила его сомнения относительно Гус. Такая привязанность была совершенно недопустима во время войны. Она только мучила и его, и ее.

За сражение у Флитвуд-Хилла Чарльз был отмечен. Он получил благодарность в приказе генерала Хэмптона и звание майора. То, что он получил неофициально, должно было стать отныне его главным правилом жизни. Прежде всего ему следует думать о своем долге. Да, он любил Гус, его чувства к ней не изменились, но мысли о свадьбе и их будущей жизни не должны замутнять его разум. Они мешали сосредоточиться, делали его более уязвимым и менее годным к службе.