Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3

Письма от Уиллы в Ливенворт не приходили. Сам он ей тоже не писал.

В своем обычном мрачном настроении он распахнул хлипкую заднюю дверь салуна и прошел по темному коридору в зал, чтобы начать работать.

Профессор колотил по клавишам «Фенуэя». На дощатом полу отплясывали два ковбоя с двумя шлюхами. Шумные, пыльные компании за тремя столами уже основательно набрались. Чарльз заметил, как несколько человек проводили его глазами, когда он подошел к концу длинной барной стойки, обитой медью.

– Налей мне, Лем.

Бармен услужливо налил двойную порцию бурбона из своего особого запаса. Чарльз осушил бокал и со стуком поставил его на стойку, не видя, как один из сидящих за столом ковбоев что-то прошептал своему соседу с кудрявыми светлыми волосами и тот окинул Чарльза презрительным взглядом. В зале пахло опилками, сигарами, дорожной пылью и коровьим навозом с чьих-то подошв. До половины шестого торговля шла бойко и не так громогласно, как обычно. По лестнице напротив бара спустилась хозяйка заведения Нелли Слингерленд. Слегка за сорок, миниатюрная – всего футов пять, – она всегда носила закрытые платья с высоким воротом и была обладательницей самой большой груди, какую только видел Чарльз у женщин ее роста. У нее были яркие, цепкие глаза и оспины на щеках, оставшиеся после детской болезни. Нелли стоила вдвое дороже других шлюх, но Чарльзу она отдавалась бесплатно. Они занимались этим один или два раза в неделю, как правило днем, и Чарльз всегда напивался сначала. «Давай перепихнемся, бугаёк», – обычно говорила она, и он широко расставлял ей ноги, входил в нее и делал свое дело, опираясь на вытянутые руки. Она всегда громко кричала, извиваясь всем телом. Из-за того что он был намного выше ее ростом, его голова находилась где-то над ней, и она никогда не видела ни его закрытых глаз, ни странного выражения на его лице. А он каждый раз пытался представить на ее месте Уиллу. Но это не помогало.

– Как дела, бугаёк?

Нелли подошла к нему, стуча подошвами дорогих ковбойских сапог с тисненым узором на коже. Она никогда не снимала их, когда ложилась с кем-нибудь в постель, и за это ее даже прозвали Солдатка Нелл.

В Абилине о ней говорили всякое – и что раньше она была учительницей, и что из-за денег отравила мужа на их ферме в Огайо, и что мужчинам предпочитает женщин.

– Были бы лучше, если бы не жара, – ответил Чарльз.

Он ненавидел, когда она называла его «бугаёк» – так раньше обращались к рабам с плантации, – но приходилось терпеть, ведь она платила ему жалованье. – У тебя такой недовольный вид, словно ты жабу съел.

– Плохо спал.

– Что-то новенькое, – язвительно сказала Нелл, протягивая руку к стакану с лимонадом, который бармен уже налил ей из ее личного кувшина; спиртного она не пила.

– Ты хороший вышибала, бугаёк, но сразу видно, что это занятие тебе не по нутру. Я уже начинаю подумывать, что тебе здесь не место.

Она отпила еще лимонада, незаметно оглядывая посетителей. Особое ее внимание привлек столик, за которым сидел тот белобрысый ковбой. Весь шум в зале исходил от него.

– Присматривай вон за той шайкой, – сказала она. – От молодых больше всего проблем.

Чарльз кивнул и оперся спиной о барную стойку; ствол «спенсера» торчал из-за его левого плеча. Вскоре белобрысый встал, пошатываясь, вышел на танцевальную площадку, а потом, грубо оттолкнув с дороги Джо Беличьи Зубки и ее кавалера, вдруг резко повернул и прошел к пианино. Когда он потребовал у Профессора что-то сыграть, тот явно засомневался. Ковбой хлопнул на блестящую черную крышку пианино золотые монеты. Профессор бросил быстрый взгляд на Нелли и заиграл «Землю Дикси».

Белобрысый восторженно завопил и стал размахивать шляпой. Потом вскочил на стол, за которым сидели его дружки. Нелли кивнула Чарльзу, что означало «прекрати это».

В первый раз после пробуждения у Чарльза появилось чувство приятного предвкушения. В эту минуту дверь распахнулась и в салун вошел небрежно одетый высокий мужчина. Поймав взгляд Чарльза, он усмехнулся. Его длинная борода, штаны с иглами дикобраза, кожаная куртка с бахромой показались Чарльзу смутно знакомыми, но он не смог вспомнить, где видел его. Да и не до того было.

Проглотив оставленный кем-то на барной стойке виски, Чарльз протянул руку к левому плечу и вытащил винтовку. Потом не спеша подошел к столу, на котором продолжал отплясывать ковбой. Дружки белобрысого притихли и отодвинули свои стулья подальше. Ковбой отбивал каблуками чечетку, и стол уже начал покачиваться.

– Если вы заплатили за выпивку, это еще не дает вам права ломать мебель, – сказал Чарльз – пока спокойным тоном.

– А может, я танцевать люблю! И музыка эта мне нравится. – Он был не из Техаса; судя по акценту, с хлопкового Юга, возможно из Алабамы.

– Музыку можно слушать и сидя. Сойдите со стола.

– Сойду, когда захочу, служивый!

Чарльз удивленно вскинул брови. Ковбой насмешливо улыбнулся, с вызовом глядя на него.

– Да-да, нашлись люди, рассказали о тебе всё. После кавалерии Хэмптона пойти в армию Штатов. Да мы бы тебя в Мобиле дегтем вымазали за такое!

Выйдя из себя, Чарльз схватил его за ногу:

– А ну, слезай!

Хлопковый ковбой размахнулся другой ногой и пнул Чарльза; удар пришелся ему в левое плечо и заставил потерять равновесие. Когда он пошатнулся, белобрысый спрыгнул со стола.

Другой табунщик выбил у него «спенсер», остальные двое схватили за руки. Чарльз двинул одного из них локтем и на какое-то время оттолкнул от себя. Белобрысый, ошалев от виски, дважды ударил Чарльза в живот.

От удара он отлетел от тех двоих, что держали его за плечи, поскользнулся и, не удержавшись на ногах, бухнулся на колени. «Спенсер» лежал на полу футах в шести от него.

– Остановите этого идиота! – закричала Нелли, когда ковбой достал из-за пояса револьвер.

Дружки белобрысого шарахнулись врассыпную, оставив его одного. Площадка для танцев тоже вмиг опустела. Ковбой выстрелил в тот момент, когда Чарльз перекатился вправо. Пуля вышибла фонтан щепок и пыли.

– Этот пол триста долларов стоит, ты, сукин сын! – закричала Нелли.

Белобрысый снова прицелился в Чарльза. Что-то скользнуло по полу к правой руке Чарльза. Он увидел только штанину, расшитую иглами дикобраза, и сапог, который подтолкнул к нему «спенсер». И прежде чем ковбой выстрелил во второй раз, Чарльз всадил ему пулю в живот.

Алабамец отлетел назад и упал на стол, сломав его. Чарльз встал, с трудом наступая на подвернутую ногу. Одна из шлюх истошно завопила, Джо Беличьи Зубки хлопнулась в обморок.

– Что ж, думаю… – вдруг прозвучал голос Нелли в наступившей тишине.

Не успела она договорить, как Чарльз снова выстрелил в упавшего ковбоя. Тело дернулось и обмякло. Чарльз выстрелил в третий раз.

– Хватит! – рявкнула Нелли, хватая его за руку.

– Самозащита, Нелли. – Чарльз дрожал, с трудом сдерживая ярость.

– В первый раз. Но зачем было стрелять еще? Ты ничем не лучше чертовых индейцев.

Чарльз уставился на нее, силясь подобрать ответ. И вдруг, не устояв на вывихнутой ноге, упал, неуклюже растянувшись на полу.