Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3

Чарльз кивнул. Кастер просмотрел еще какой-то лист в папке.

– Вы явно привязаны к армии. Насколько я вижу, вы уже дважды пытались вернуться на службу, и каждый раз под другой фамилией.

– Это все, что я умею, генерал. Я поступил в Вест-Пойнт на несколько лет раньше вас. Выпуск пятьдесят седьмого года.

– Да, здесь написано. Я окончил Академию в шестьдесят первом милостью Божьей, в год падения форта Самтер. – Он закрыл папку. – Вы бывали на Индейской Территории?

– Ваш подчиненный, Милнер, уже спрашивал меня об этом. Я провел там больше года вместе с двумя своими торговыми партнерами, которых потом жестоко убили шайенны.

Кастер внимательно всмотрелся в его лицо:

– Значит, у вас нет сомнений в том, что врагов нужно уничтожать?

– Ни малейших.

Несмотря на уверенный ответ, он почувствовал какую-то смутную тревогу и решил, что вызвана она известием о Черном Котле, которого, как оказалось, не пустили в охраняемый лагерь форта Кобб. Но ведь Индейская Территория огромная, совершенно не обязательно, что они наткнутся на деревню мирного вождя.

– Вас рекомендовал Гриффенштайн. Вы вместе охотились.

– Да, сэр. Работали на Буффало Билла.

– Вы знаете язык шайеннов?

– Немного.

– У меня есть один мексиканец, который вырос среди шайеннов. Познакомьтесь с ним. – Он сделал для себя пометку. – Вернемся к вашему опыту. Насколько хорошо вы знаете Индейскую Территорию?

– Я сказал Милнеру чистую правду. Я проехал только через ее часть. Любой, кто станет утверждать, что знает больше, – лжец. Всю западную часть, например, вообще никто никогда толком не исследовал. На берегах Солт-Форт-Арканзаса или Канейдиан-Ривер белые бывали только в отдельных местах.

– Согласен. Я тоже считаю, что чистосердечие лучше лжи.

Кастер задал еще несколько вопросов, потом кивнул:

– Хорошо, вы приняты. Приказы будете получать от Милнера или от меня. В случае первого же нарушения приказа вас ждет дисциплинарное взыскание.

Чарльз крепко сжал челюсти, так что заходили желваки. Он уже слышал о нашумевших методах Кастера, когда нарушителей, в обход всех существующих законов, брили наголо, пороли или сажали в яму, а еще генерал заставлял своих подчиненных расстреливать дезертиров.

Его молчание явно не понравилось Кастеру.

– Что-то непонятно в моих словах, мистер Мэйн? – спросил он.

– Нет, сэр. Все ясно.

– Хорошо, – кивнул Кастер без следа прежней дружелюбности.

Чарльз воспринял это как окончание разговора. Вставая, он нечаянно смахнул стопку газет на промерзшую землю и, когда стал поднимать их, заметил, что несколько статей обведены чернилами.

– Вы, наверное, интересуетесь политикой, генерал, – сказал он.

Кастер встал из-за стола и холодно посмотрел на него, натягивая перчатки:

– Это не тайна. Я внимательно слежу за избирательной кампанией генерала Гранта, потому что некоторые влиятельные люди на востоке посчитали, что я тоже мог бы участвовать в выборах. От военных побед до президентства не такой уж длинный путь, если победы существенны.

Интересно, подумал Чарльз, как это повлияет на тактику предстоящего похода.

– Я вас больше не задерживаю, сэр, – сказал Кастер и откинул полог, пропуская Чарльза вперед.

Когда Чарльз вышел наружу, его внимание сразу привлек человек, шедший вдоль освещенных фонарями штабных палаток. Хотя издалека лицо его было видно плохо, да еще снова пошел легкий снег, но рыжеватую бороду и неестественно прямую спину он узнал сразу. Офицер зашел в одну из палаток.

– Вы знаете того человека? – спросил Кастер.

– К несчастью, да.

– Если у вас есть к нему претензии, держите их при себе. К нам хочет присоединиться генерал Шеридан, и часть его помощников из штаба округа уже здесь. Капитан Венейбл – один из них. Замечательный офицер, – с особым выражением подчеркнул он. – Опытный и преданный.

Преданный. Это слово подтвердило то, что Чарльз слышал о Кастере. Он делил людей на своих обожателей и врагов. Никого между ними просто не существовало.

– Да, сэр, – ответил Чарльз.

– А теперь прошу меня извинить. – По тому, с каким видом генерал повернулся к нему спиной, Чарльз понял, что оставил о себе не самое хорошее впечатление.

Кастер вскочил в седло и вскоре исчез в сумерках. Снег падал Чарльзу на плечи и скапливался на отворотах шляпы. Венейбл. Боже правый! Он вспомнил, как постовой говорил о его везении, когда он только прибыл в лагерь. Видно, теперь удача снова отвернулась от него.

Глава 47

Он ждал, сидя на высоком облучке повозки, стоявшей возле амбара. Выше на стене маячил плакат с огромной головой доблестного военного, обведенной красно-синей рамкой с белыми звездами. Над головой, тоже в фигурной рамке, красовалась надпись, сделанная огромными буквами: «ДА ПРЕБУДЕТ С НАМИ МИР!», а внизу такими же огромными буквами было написано: «ГРАНТ».

С ночного неба лил холодный дождь. Бент со злостью смотрел на портрет. Его то и дело пробирала дрожь, ноябрьский воздух был промозглым, как в январе. Все обитатели крошечной фермерской коммуны в Гринелле уже попрятались по домам.

Из амбара вышел Дроссель с пачкой банкнот в толстых руках. На ферме Дросселя Бент работал с тех пор, как забрел в эту деревушку в Айове в конце лета. Это был невысокий старик, еще довольно крепкий. Подойдя к повозке, он отсчитал часть денег и протянул их Бенту.

– Ваше жалованье, – сказал он с сильным акцентом.

– Спасибо, герр Дроссель. – Герр и фрау Дроссель обращались друг к другу с такой старомодной церемонностью, и Бент перенял эту привычку.

Супруги Дроссель эмигрировали в Америку вскоре после политических потрясений в Европе в 1848 году. Они нашли плодородную землю в округе Пауэшик в Айове, которая сулила прекрасное будущее. Республиканцы и лютеране, эти добрые и трудолюбивые люди без лишних вопросов приняли рассказ Бента о том, что он ветеран союзной армии и пробирается на запад в поисках родни, уехавшей куда-то в Колорадо во время войны. Такое желание, как и вызвавшее его одиночество, супруги понимали очень хорошо. Бог дал им все, кроме детей. Фрау Дроссель сказала об этом Бенту уже на третий день его работы на ферме и, отвернувшись, всплакнула.

– Ну вот, остатки урожая проданы, и весьма выгодно. Наши кладовые полны на зиму. Идемте к нам, герр Дейтон. У меня припасен отличный шнапс для такого праздничного вечера.

– Только вот погода совсем не праздничная, – сказал Бент, провожая взглядом пачку купюр, которую Дроссель спрятал под старое шерстяное пальто.

Тучный и осанистый, Дроссель носил очки без оправы и аккуратную седую бородку от уха до уха. Разбрызгивая грязь, он грузно прошел к своей повозке, стоявшей перед повозкой Бента. Мысли Бента лихорадочно метались, составляя план. Он махнул рукой на стену амбара, где из-под плаката с Грантом торчал другой плакат, на котором виднелись только три буквы: «МУР».