"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

– Ясно. Сама ты в порядке?

– Да…

– Тогда здесь и оставайся.

Он вернулся к панели управления и чуть снизил скорость, но незначительно. Да и понятно, почему: мысль об опасности сама по себе могла быть ловушкой, они достигли самого сложного участка пути, который хотелось скорее проскочить.

Альда же попыталась снова отыскать непонятное сознание, но без толку. Либо существо убежало, либо цельные мысли все еще были подавлены эмоциями. И все-таки что оно такое? Альда очень хорошо знала человеческий разум, и у нее была возможность изучить мысли сразу двух разумных инопланетных видов. То, что она уловила сегодня, не было по-настоящему похоже ни на одно, ни на другое, но мысли оно оформляло на языке колонистов. Парадокс какой-то, причем настораживающий.

От размышлений об этом ее отвлек изменившийся шум мотора: машина быстро останавливалась. Альда снова сосредоточилась на мире за пределами вездехода, не разыскивая что-то конкретное, просто проверяя все подряд.

Нашла.

Подводная жизнь постоянно была рядом, к ней Альда уже привыкла. Теперь вот появилось и животное на поверхности, определенно не то, мысли которого она уловила, но достаточно развитое и какое-то… многоликое. Альда пока не представляла, как это объяснить, да и не пыталась, новая жизнь была слишком чуждой.

Триан тоже заметил новое существо и безо всякой телепатии счел угрозой, раз остановил снегоход. Он выбрался из машины, ничего не поясняя, Альде оставалось лишь следовать за ним. И вот там, снаружи, пояснения оказались не нужны, она и так все поняла.

Они как раз добрались до участка пути, которого она боялась больше всего. С левой стороны чернела полынья – не полынья даже, а целое озеро ледяной воды. Справа был ров, образованный обвалившимся тоннелем, и в него тоже успела просочиться вода. Между ними сохранялась вполне крепкая полоска льда, по которой мог бы проехать снегоход – если бы она не была заблокирована.

Яркий свет фар вырывал из снежной мглы жуткого уродца. Существо напоминало ящера с вытянутой крокодильей мордой и широкой плоской тушей. Но самой пугающей его чертой было даже не это, а крупные полупрозрачные пузыри, нараставшие друг на друга на его спине. Пузыри были заполнены мутной жидкостью, в которой что-то постоянно шевелилось. Что-то живое, опасное, хищное – вот поэтому Альде и показалось, что она чувствует расщепленное сознание. Существо, своей тушей полностью перегораживающее ледяную полосу, было взрослой особью, которая таскала на себе детенышей. При этом детеныши не были безобидны, Альда чувствовала, что они куда агрессивнее родителя.

Раньше она и вовсе не поняла бы, чем может быть такая тварь. Но справочник охотника помог, она хорошо запомнила этого уродца даже на картинке.

– Это птиракс, – сказала она, стараясь перекричать воющий ветер. – Сам он хищный, но медленный. А вот его детишки могут вылезать из коконов и атаковать, они очень опасны.

– Без разницы, сейчас поплавают все, – спокойно отозвался Триан. – Подожди внутри, а то в снеговика превратишься.

– Нет уж, я лучше побуду с тобой!

– Это не нужно, но как хочешь. Все закончится быстро.

Оно и должно было закончиться быстро: птиракс был угрозой для колонистов, но уж точно не для легионера. Альда не сомневалась, что Триан быстро возьмет это существо под контроль и настоящей битвы вообще не будет.

Вот только он не успел даже попробовать. Из ледяного озера вырвалось тонкое черное щупальце, заканчивавшееся твердым наростом, очень похожим на наконечник стрелы – и действующим по такому же принципу. Оно пробило Триана насквозь так быстро, что легионер, не ожидавший ничего подобного, не сумел уклониться. Он лишь посмотрел на Альду, а в следующую секунду щупальце рванулось обратно, утаскивая его за собой в темные воды.

Птиракс не обратил на водное существо никакого внимания, очевидно, эти двое не интересовали друг друга. Его немигающий взгляд был устремлен на Альду, все еще не пришедшую в себя от ужаса, а из коконов на спине уже выползали быстрые голодные ящеры.

Она чувствовала, что Триан жив – и больше ничего, он не убрал блок сразу, а теперь ему определенно было не до того. Поэтому Альда не могла ни позвать его, ни помочь, каждый из них сейчас оставался сам по себе. И, глядя на шипящих ящеров, приближающихся к ней по снегу, она была совсем не уверена, что справится…

* * *

Город стал другим, Вердад чувствовала это. И дело тут было даже не в нападении снежных демонов или гибели ее деда – хотя более кровавого события в истории Орифии попросту не было. Снежных демонов изгнали, мертвых похоронили, систему безопасности усовершенствовали, а с работой деда вполне неплохо справлялся ее отец.

Но исчезло чувство безопасности и защищенности. Дед со своими капризами многим не нравился, однако его самоуверенность все равно воспринималась как сила, способная уберечь город. А что теперь? Его убили за пару секунд, попросту сожрали у всех на глазах! Новый правитель клянется, что такое не повторится, так ведь и первой атаки никто не ожидал. Ну и главной проблемой стало то, что виновных в диверсии так и не нашли.

Горожане изгнали снежных демонов, но враг все еще был рядом, ходил по одним улицам с ними, скрывался под масками знакомых лиц. Вердад надеялась, что теперь, когда Фаусте и Гектору наконец поверили, зараженных удастся найти и изолировать, но все оказалось не так просто.

Во-первых, нельзя сказать, что ее отец действительно взял и поверил Фаусте. Он был не настолько упрям, как дед, и допускал, что какая-то болезнь есть. Но он не хотел фокусировать на ней внимание толпы и переключился на другие проблемы.

Во-вторых, даже Фауста не могла толком объяснить, как происходит заражение и каких последствий ждать дальше. Ей разрешили проводить исследования, выделили целую группу ассистентов и собственный зал в больнице, однако пока это не приносило серьезных результатов.

В-третьих, с Гектора сняли обвинения, но в городе на него многие все равно смотрели косо. Они верили, что это он призвал снежных демонов, он ведь может, раз много лет изучал их! Объяснять таким людям что-то было бесполезно, они верили исключительно собственным выводам. Гектор быстро это усвоил, он старался не оставаться один и не отходить от центральных улиц.

Ну и в-четвертых, улыбающиеся люди больше не улыбались. Они сообразили, что их теперь будут искать, а они слишком очевидно выделяются. Они приспособились, научились вести себя правильно, они снова стали самыми обычными горожанами. Это приводило к подозрительности: недостаток знаний заставлял людей гадать, по-новому смотреть на родных и близких.

О былой беззаботности, за которую Вердад раньше любила этот город, уже и речи не шло. На улицах стало куда меньше людей, все старались держаться сами по себе. Оставалось лишь надеяться, что скоро Фаусте удастся создать точный тест, выявляющий зараженных, а еще лучше – лекарство. Тогда все снова будет хорошо… должно!