"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

Они были полностью поглощены друг другом. Данкард, уже заметно повзрослевший, окрепший, в военной форме, и та самая девушка, с которой познакомила его Делия… А вот Делии нигде не было.

– Ее звали Ульрика, – задумчиво произнес Вернон, наблюдая, как смеется молодая невеста. – В мире не так много женщин, которыми я искренне восхищаюсь, но она была одной из них.

– Она очень красивая…

– Не поэтому. Красивых женщин сейчас очень много. Нужный результат способен обеспечить и грамотный пластический хирург, и хилер, которому хочется подзаработать. Когда красота общедоступна, она ценится куда меньше. В день их свадьбы я был уверен, что Ульрика Этерион – просто смазливая мордашка, каприз своего мужа, который решил поселить при себе одну женщину, а не постоянно искать новых. Но она сумела меня удивить… Она стала Оружейником.

– Это еще что такое? – удивилась Альда.

– Это не официальное звание, не пытайся вспомнить. Но в Черной Армаде так зовут того, кто следит за общим состоянием орудий и изобретает новые.

До свадьбы Ульрика работала на космический флот, как и планировала. Уже там она получила неплохой опыт в разработке новых вооружений. Когда Данкард стал адмиралом, она направила руководству прошение о переводе. Это было допустимо: в Черной Армаде наравне с обладателями специальных способностей работали и люди.

Начала Ульрика рядовым инженером в отделе вооружений. Она не хотела сразу превращаться в руководительницу, ведь все восприняли бы это не как ее личное достижение, а как подарок мужа. Она начинала карьерный рост так же, как все, и быстро доказала окружающим, что способна на многое. На нее перестали снисходительно коситься и поддразнивать показным почтением. Ульрика умела быть жесткой, сохраняя при этом вежливость. Она заставила окружающих уважать себя – не только инженеров, телекинетиков тоже, потому что от того, насколько хорошо работали механики, порой зависела их жизнь.

Когда предыдущий Оружейник ушел на пенсию и его место отдали Ульрике, никто не возражал. Да если бы Данкард не сделал этого, ему самому досталось бы!

Альде было любопытно наблюдать за адмиралом сквозь годы – она пока никак не могла принять мысль о том, что это ее дядя. Данкард был строгим и требовательным, его даже побаивались. На работе он и для Ульрики поблажек не делал. Все менялось, лишь когда они оставались в своих личных апартаментах – и запирались двери, и в стороне оставались защитные маски, скрывающие лица…

Данкард был понятней, чем Делия. Альда сразу увидела в нем не особое существо, а обычного человека, и он ей нравился. Она хотела узнать о нем больше – просто не успела…

…Поезд остановился так резко, что Альда не удержалась, скатилась на пол. Ей повезло лишь в том, что лежанка была невысокой и что Триан в какой-то момент накрыл ее своим плащом, теперь смягчившим удар.

Телепатка подскочила на ноги, удивленно огляделась вокруг. Она была одна в пассажирской части, Триан и итальтика куда-то исчезли. Поезд замер на месте, хотя двигатели все еще работали. Он как будто застрял – застрял, не врезался! Как такое вообще возможно?

Еще не зная, что думать, что делать, Альда телекинетическим импульсом изменила настройки освещения, делая свет ярче. Ей хотелось поскорее увидеть, где они оказались, что вообще происходит.

Глава 9

Зарии не очень-то хотелось общаться с сенатором. Скорее, наоборот: Саанви Скайлер напрягала ее. Не пугала по-настоящему, но вызывала странную, необъяснимую неприязнь. Поэтому Зария с удовольствием держалась от работодательницы подальше.

Однако она уже знала: что-то придется изменить. Сомнения в душе телекинетика разрастались, не давали ей покоя. Зария прекрасно знала, что терзается таким она одна. Остальные бывшие солдаты специального корпуса приняли решение и больше не сомневались в нем. Их устраивало то, что за относительно простую работу им неплохо платят, они уже обсуждали, на что потратят первые гонорары.

И это было правильно, Зария пыталась копировать их поведение – и не могла. Там, где все годы обучения жила вера в собственную правоту, теперь зияла черная дыра.

Поэтому она и отважилась последовать совету Стефана. Сенатор Саанви, при всех своих странностях, всегда оставалась уверенной… Даже слишком уверенной, этим она и напрягала Зарию. Положение на Марсе ухудшалось, до военной базы доходили новости о каких-то взрывах, массовых смертях, исчезновениях других сенаторов… Это угнетало даже солдат и офицеров, а вот на лице Саанви как будто навеки застыло выражение сытого спокойствия.

– Я могу с вами поговорить? – робко спросила Зария.

Они пересеклись на крыше одного из корпусов военной базы. Изначально здесь была наблюдательная площадка, а теперь обустроили некое подобие зоны отдыха специально для сенатора. Саанви полулежала в плетеном кресле и смотрела на далекие звезды, среди которых при желании можно было разглядеть сигнальные огни космических кораблей. Зария остановилась в нескольких шагах от правительницы.

– Разумеется, – кивнула Саанви.

– Почему… почему вы начали это восстание? Я не пытаюсь вас упрекнуть, мне и правда интересно!

– Ради Марса.

– Некоторые говорят, что Марс не нуждался в восстании, – признала Зария.

– Они ошибаются. Им кажется, что, если у Марса были деньги, роскошная жизнь и свобода в принятии некоторых решений, все шло хорошо. Это потребительское отношение. Проблема в том, что из Марса делали вторую Землю, не позволяя планете развиваться естественным путем. Это недопустимо.

– Но ведь все колонисты с Земли… Наверно, поэтому они и сохраняли привычную жизнь?

Зария боялась, что сенатор может в любой момент начать злиться на нее. Однако Саанви относилась к ее вопросам снисходительно, как к болтовне маленького ребенка, который ничего не знает про мир. Стефан был прав: может, другие сенаторы и влезли в эту авантюру ради денег, но Саанви – точно нет. Искренние убеждения были ее стержнем, позволявшим выдерживать любые трудности.

– Если бы все осталось, как было, Марс превратился бы в вечную колонию, – пояснила сенатор. – Это было допустимо в первые годы. Но прошло много времени – и выросло не одно даже, а несколько поколений истинных марсиан.

– Истинных марсиан?..

– Тех, кто был рожден на этой планете и имеет на нее куда больше прав, чем любой приезжий. Мы любим эту планету. Мы ее дети. Для нас она не колония. Поэтому население, рожденное на Марсе, должно иметь определенные привилегии – право голоса на выборах, гарантированный доход… То, что выделяет нас по праву рождения.

– Но это же… сегрегация… Разве нет?

– В некотором смысле, – легко согласилась Саанви. – Но если эта сегрегация – естественный порядок вещей, зачем противиться ей? Увы, приезжих все еще слишком много. Истинные марсиане составляют около десяти процентов населения. Десяти! Немыслимо… Поэтому мы и нуждаемся в поддержке. Но когда я предложила это на уровне Общего Правительства, меня высмеяли. Хотя я другого и не ожидала. Тот, кто не родился на Марсе, никогда не поймет его суть. Мы – дети планеты войны, мы не можем вечно подчиняться!