Шахматный порядок

— То же самое писали египетские фараоны Древнего царства. «Ра повелел мне стереть государство, разрушить города, угнать рабов».

— Это мир без гуманизма, — поправил непослушные вихры Эрик.

— Фараону приписывается и характерная для высшего бога двойственность — он характеризуется и как благой, и как гневный, карающий бог, — продолжал Брэдли. — Функция охраны государства от врагов, присущая фараону, отождествляется с мистической борьбой Ра и дракона.

Брэдли взмахнул палочкой и перед детьми замелькали образы египетских богов и саркофагов. На стене время от времени появлялся силуэт бога с черной головой шакала: Альбус сразу понял, что это Анубис — бог погребального обряда.

— Победы фараона описываются в мистических образах: он нападает как буря, как пожирающий огонь, расчленяет тела врагов, их кровь течет как вода в наводнение, трупы возвышаются горами над пирамидами и т. д. Враги фараона называются: дети разрушения, осужденные, волки, псы. Они отождествляются с драконом Апопи, а фараон — с богом Аммоном-Ра.

— Немудрено, что египетская магия считается опасной и завораживающей, — отметила Кэт. — Мистифицированный образ, но очень яркий.

— Или возьмите Шумер, — продолжал Брэдли. — Около 2900 года до Рождества шумеры уже выработали позиционную систему числовой записи, в которой любое число записывалось при помощи двух знаков — вертикальной клиновидной черты и углышка.

— Позиционную систему? — изумился Альбус.

— Да. Первым знаком записывались числа 1, 1… 60 и все степени числа 60; вторым — десятки от 10 до 50. Десятки и единицы могли также означать данный десяток и данные числа единиц, умноженных на 60 или любую степень 60. Таким образом, создалась система, в которой порядок основан на шестидесятеричной системе, а в пределах порядка есть специальное обозначение для десятков и для единиц. Ну, а аккадцы издавна пользовались строго десятеричной системой и записывали ее несколько иначе, но и в их практике встречаются расчеты, сделанные по-шумерски.

— Ничего себе, — пробормотала изумлённая Роза Уизли.

— И тем не менее, — продолжал Брэдли, — шумерские энси и лугали гордо писали в текстах как о великих подвигах: «Я сжёг!» «Я уничтожил! «Я угнал в рабство женщин!»

— В то время это считалось нормой, — пожал плечами Эрик.

— Не просто нормой, а желательным результатом, мистер Нотт. Ненормальным считалось этого не делать, — заметил Брэдли.

— А как обстояло дело с правами женщин, сэр? — спросила Роза Уизли. Кэт фыркнула.

— Они не укладывались в наше представление о них, мисс Уизли. — Брэди с лёгкой улыбкой прохаживался по классу. — Дочь правителя считалась верховной жрицей нома и предметом почтения едва ли не выше царя — энси. Но при завоевании нома верховная жрица должна была быть ритуально изнасилована победителем. В противном случае, он не вступал Во владение номом. Энтум должна была в определённые дни спать с лугалем или энси — своим отцом. Их союз олицетворял слияние луны и солнца.

— В наше время это никому и в голову не придет, — заметила Роза.

— А вы уверены, мисс Уизли? — прищурился Брэди. — Напомните мне, что означает таинство причастия у христиан?

— Жертва Спасителя, — пробормотала Роза.

— Вы вкушаете через хлеб тело Христово и через воду его кровь, — пояснил профессор. — Это разве не такой же символ?

— По-сути всё сходится, — чуть нахмурившись, признала Роза.

— Наша цивилизация табуировала секс, — сказал Брэдли. — Но на Востоке он такая же норма, как выпить стакан воды. И имеет ритуальное значение.

— Выходит, ничего не изменилось? — поправив кудри, уточнила Роза.

— А что имнно должно измениться, мисс Уизли? — спросил Брэдли

— Может, и ничего, сэр, — постукивая тонкими пальцами по парте, ответила Роза. — Просто прошло столько времени с эпохи шумеров.

— Справедливо. Но поставьте вопрос наоборот, мисс Уизли. Любимая вами идея прогресса существует всего около трёхсот лет — до этого о ней никто ничего и не слышал. А шумерская цивилизация была больше тысячи лет.

— Для истории цифра невелика, — кивнула собеседница.

— Но мы отвлеклись. Представьте себе, — продолжал Брэдли, — что завтра появится некое новое учение, которое мутирует в мировую религию. И оно будет основано на отнюдь не гуманистических ценностях.

— Тогда гуманизм уйдет в прошлое, — задумчиво протянул Эрик.

Урок Зельеварения не обещал каких-то сюрпризов: разве что профессор Слагхорн рассказов об использовании игл дикобраза как катализатора определенных ингредиентов.

— Скучно, — вздохнула Кэтрин, хлопнув пушистыми ресницами.

— Почему? — спросил Альбус. — Экзотика же! Дикобразы.

— Вот именно, — прыснул Эрик. — Мне кажется, весьма забавно.

— А клубком дикобразы сворачиваются? — важно протянул Малфой,

— Ещё как! И иглами стреляют при это ещё, — пояснил Ал.

— Марина, — вдруг шепнул Эрик. Альбус бросил на друга удивленный взгляд — чем его, в конце концов, так взяла эта Марина после стольких пакостей со стороны Гриффиндора?

— Да? — откликнулась Эйкин, не забыв откинуть на спину шелковистые золотые волосы.

— Ты пойдешь на бал…со мной?

Гриффиндорка быстро кивнула, не сдержал искренней улыбки.

— Предатель, — холодно процедила Вики Смит.

— Ты что… правда позвал гриффиндорку? — изумленно спросила Евангелина. — Неприкасаемую? — в ее небесных глазах читался легкий испуг.

— Подумать только, да, — отпила Кэт сок. — Променять весь факультет на какую-то Эйкин…

— Ещё и грязнокровку, — фыркнула Вики.

«Пригласить или нет? — пощурился Ал на свет факелов. — Рисковать или нет?

— Завидно, Забини? Саму никто не зовёт? — нервно сказал Эрик.

— Меня уже давно позвали, — откинула Кэт волосы. — Позавчера ещё.

— И кто же это? — слегка насмешливо протянул Эрик.

— Какой любопытный, — прищурилась Кэт.

— У тебя и вовсе рекорд, — прыснув, поддержала подругу Вики. — Марина Гриффиндорская.

Альбус бросил на подругу мгновенный взгляд. Дурмстранговец? Кэт общается с этим русским? Это было что-то новенькое. Лицо его, впрочем, осталось бесстрастным. Но все же Ал тотчас вздохнул с облегчением: хорошо, что не стал ее звать — позора было не избежать.