Шакал
Шрифт:
Глава 10. Алиса
Безумства и алкоголь сменялись пассивностью и подавленностью, когда я никого не хотел видеть. Тогда я запирался в комнате и думал. В последнее время я думал много. О прошлом, о будущем. Я пытался понять, куда двигаться дальше. Как жить. К чему стремиться. Было такое ощущение, что я стоял на перекрёстке и не знал, какую выбрать дорогу. Не было рядом человека, который выбрал бы путь за меня. Лишь я должен был понять, что мне нравится, что я хочу, но я не знал.
Я месяц почти не выходил из комнаты. А тут мне резко надоело пить и захотелось на свежий воздух. Туда, где пахло травой и цветами. Короче, потянуло меня на романтику. А может захотелось жизнь почувствовать. Не знаю, но я выбрался из берлоги.
Мир стал
Город был незнакомым. Я толком и не узнал его, заперевшись от всего мира, почему-то не понимая, что это невозможно. Мысли будут приходить хочу я этого или нет. Я перестал быть прежним и с этим пора было смириться.
Квадратные дома в два, местами три этажа. Широкие улицы. Островки деревьев в три дерева посаженные кучкой. Дети на велосипедах. Машины. Охрана. Собаки. Сто лет их не видел. Почему-то на побережье собак не было, а тут лежали в пыли, стараясь прятаться от солнца в тени.
Мозг, изголодавшийся по информации, ворочался медленно, неохотно. Он сам искал задачки и решал их. Пусть простые задачки, но надо же было с чего-то начинать.
Около озера стояли домики. В одном месте, где, похоже, была низина, домов не было. В сезон дождей её должно было затоплять. Около воды пахло сыростью и приятной прохладой. Дети плавали рядом с песчаным пляжем. Где-то в стороне мычала скотина. Я сел в траву. Вокруг цвели ромашки и васильки. Жизнь. Вкус её можно было ощутить, вдохнув аромат луг. Пряный, пьянящий ничуть не меньше, чем вино. Голова закружилась. Надо было чаще выходить из комнаты. Глаза стали закрываться. Я огляделся по сторонам. Никого. Значит, можно упасть в траву и сделать перерыв. Перерыв в жизни, в думах, решениях. Тяжело отвечать за свои действия. Тяжело ощущать кровь на руках. Пусть её и не было видно, но она была. И ничего с этим было не поделать.
Солнце скользило лучами по лицу. Организм медленно освобождался от алкоголя, который я закинул в него вчера. Жизнь. Она продолжалась и надо было радоваться…
Кошмар. Самое интересное, что я понимал — это кошмар, но вырваться из сна не получалось. Я дрался с тварью. Пытался её ножом проткнуть, а она повалила меня на траву и начала щекотаться. От такого я обалдел и проснулся.
Первым, что бросились в глаза — это локоны, что закрывали солнце. И цветы. Сработал рефлекс. Да и в последнее время мне не нравилось, когда что-то нависало надо мной. Миг и я оказался сверху, чтоб в тот же момент оказаться опять на лопатках. Борьба продолжалась какое-то время с переменным успехом. Я только мог понять, что это какая-то девица, с лезущими мне в лицо волосами и упругой грудью. Я ощущал эту грудь каждый раз, когда она наваливалась на меня, словно хотела припечатать ею, как дополнительной поддержкой. В какой-то момент я вцепился в её волосы, собирая их у затылка. Нечестно, но действенно. Вместо, возражений её губы впились в мои, а ноги оказались на моей спине, обвивая её. Я же не удержался, скользя ладонью по её бёдрам. Юбка бесстыдно задралась, давая мне полную свободу действий. Её руки обвили мою шею. Пиявка. Иначе не скажешь, от которой кровь закипала. Но поцелуи, поцелуями, а понять, что за фрукт попался ко мне в руки, всё же было нужно.
— Ты кто? — отрываясь от её губ, спросил я. Она хитро посмотрела на меня, провела языком по губам и рассмеялась.
— Два дня из кровати не вылезали, а теперь решил познакомиться? — сказала она. Приятный голос. Музыкальный. Таким петь надо. Стоп.
— Какие два дня?
— Последние, — невозмутимо ответила она.
— Что-то я тебя не припоминаю.
— А это? — она расстегнула платье около груди. Шустро так. Я в последний раз с этими пуговицами не справился. Дёрнул, за что получил возмущение какой-то девки. Эта же ненормальная пихнула под нос белую грудь с тёмными ореолами и пуговками сосков. На белой коже виднелись мелкие синяки от пальцев и несколько засосов.
— И? — не сдавался я, а у самого мысли лихорадочно работали, пытаясь понять, стоит ли брать её прям на лугу или подождать до более укромного уголка. Она
напрашивалась. Это было видно. И этот факт меня останавливал. Казалось, что меня хотят подставить.— Чего и? Теперь мы с тобой поженимся. Детишек родим. Домик купим.
— А больше ничего не хочешь?
— Остановимся на этом, — ответила бестия.
Я выбрался из её объятий и откатился в траву. Синие небо, кузнечики в траве, светлые волосы опять падают мне на лицо…
— Нет. Я не собираюсь на тебе жениться, — ответил я.
— Куда ты денешься? Женишься, — уверенно ответила она, заваливаясь на меня сверху. Так сжала своими бёдрами мои, что я в тисках оказался. Попытался её скинуть, но не получилось. Она упёрлась ладонями мне в плечи. И опять её грудь оказалась около моего лица.
— Доиграешься.
— А может я этого и хочу?
Я ухитрился освободить руку и поймать её сосок. Скользнул по нему пальцами, чувствуя, как напряглась девка, но взгляда не отвела. Только губу прикусила.
— Хоти больше, — я оттолкнул её и сел. Она кинулась мне на шею, роняя опять в траву. — Сдурела?!
— Это ты дурак, раз упускаешь такой шанс. Второго не будет.
— Прям ты сокровище всего мира!
— Другого не найдёшь, даже если захочешь. Я одна единственная и неповторимая, — заявила она, кладя голову мне на грудь, словно боясь, что я сбегу. После этого она стала застёгивать платье. Правильно. Сложно же и за мной следить и платье застёгивать.
— И чья ты, единственная и неповторимая?
— Недавно своя собственная была, а теперь ты за меня в ответе.
— О, как!
— А ты что хотел? Просто так полопал и сбежал? Я не та дура, что рядом с тобой крутятся.
Даже знала кто около меня крутится! Интересно. Видимо, давно наблюдала. Дождалась, когда я вниз спущусь и решила под меня лечь. А теперь претензии предъявляет. Сейчас ещё папу приплетёт, который захочет за честь дочки денег срубить.
— Тут ты как оказалась?
— За тобой, дураком, пошла. Ушёл без оружия. А если тебя тварь какая сожрёт? Пока ты тут в травке отдыхал, я тебя охраняла.
— А теперь закончила придуриваться. Чего тебе надо?
Она замерла. Потом неторопливо застегнула пуговицы на платье. Посмотрела в мою сторону.
— Тебя, — невозмутимо ответила она.
Светлые волосы волнами спадали на пышную грудь. Под цветастой тряпкой скрывалась сила, что была следствием долгих тренировок. Я уже понял, что ей подошёл бы военный доспех, а не цветастые тряпки. Обёртка обманывала. И девица обманывала, пытаясь казаться другой. Я отвёл прядь волос в сторону, пытаясь заглянуть в глаза. Вместо этого, взгляд зацепился за порванное ухо, которое только начало заживать. Она поспешила спрятать его за волосами.
— Скажешь, что это тоже я сделал?
— Нет, не скажу, — она отклонилась в сторону. Я не ожидал, что в мою сторону полетит венок аккурат на голову.
— На кой?!
— Захотелось, — рассмеялась она. Я посмотрел на неё из-под травы на голове. В голову пришли строчки стиха про поле, небо, девушку, венок, который походил на цветочную корону. Васильки и ромашки колыхались у неё на голове, повинуясь порывам ветра. Картинка ожила так внезапно, что я был к этому не готов.
Её звали Алиса. Она свалилась ко мне как снег на голову среди летнего дня и решила остаться. Её не волновало моё мнение и желание, так как она считала, что это лишь во благо. Порывистая, местами жестокая, одновременно нежная и заботливая, прямая и упрямая — это была Алиса. С ней было интересно. Я бы сказал, что точно не скучно. Генератор идей, которые отсекались сразу, после того как она их произносила, сумбур в голове, холод в глазах и страсть на губах. Сложно было описать, чем она меня зацепила. Всем и одновременно ничем. Любое её действие вызывало как желание согласиться, так и бежать прочь. Но я не уходил. Зацепился за эту колючку и не пытался выбраться. В тот день мы с ней спорили до обеда. Я поймал себя на мысли, что спорю уже не о том факте, что мы поженимся или нет, а мы спорили, какой купить дом. Алиса посчитала нашу роспись уже решённым делом и теперь настаивала купить большой дом, куда могла бы поместиться её семья и наши дети.