Шепот глубин

Стиснув зубы, она сжала одеяло в пальцах, впиваясь ногтями в ладони.

– Я не знаю, почему ты меня похитил, но догадываюсь. Учитывая, сколько сил ты тратишь, пытаясь говорить со мной, очевидно, ты думаешь, что у меня есть какие-то секреты. Думаешь, я знаю что-то о своих людях, что может как-то помочь? Так ведь? Байт что-то такое уже говорил, только короче.

Мире нужно было услышать это от него. Она хотела, чтобы он это признал. Чтобы доказал ей, что ему никогда нельзя было доверять.

Однако он лишь молча кивнул.

Этого оказалось достаточно. У нее вырвался некрасивый смешок, от которого стало только хуже. Не о такой жизни она мечтала. Не на это надеялась после всех дней, проведенных вместе.

Она опрометчиво решила, что это приключение, а оказалось – просто очень запутанная тюрьма.

– Прости, но разочарую, – сказала она, пожалуй, даже с чересчур кислым выражением лица. – Но ты выбрал человека, который знает меньше всех. Я не какой-то там лидер, который принимает решения и знает все секреты Беты. Я выросла на нижних этажах города, где нам едва хватало еды и воды, чтобы выжить. Стало и того хуже, когда я лишилась родителей и меня отправили жить к остальным сиротам. Уж поверь, если тебе нужны секреты Беты, то нужно было похитить кого-то другого. Я никто, Арджес. Я не знаю ничего полезного.

Возможно, ее слова его поразили. Он смотрел на нее широко распахнутыми глазами, словно она только что сказала ему, что люди собирались поджечь весь океан. Но она говорила правду. Она не знала секретов Беты, которые могли как-то ему помочь. Она была просто… Мирой. Инженером, которая не знала, когда заткнуться, и обладала комплексом превосходства, из-за которого ее перекидывали от начальника к начальнику.

Если ему нужны были потайные ходы в город или коды, открывающие двери между отсеками, то он не по адресу. Она даже не знала, есть ли у Беты подобное.

В здание невозможно попасть снаружи. Она столько раз видела, как дайверы погибали, не в силах этого сделать, а он серьезно думал, что она могла помочь в этом ундине?

Никто не хотел пускать ундин в Бету, и они приняли все возможные меры, чтобы этого не допустить.

Она подняла и опустила руки, признавая поражение.

– Нам придется смириться друг с другом, Арджес. Я не то чтобы могу помочь тебе убить мой народ – а если бы и могла, то с чего мне это делать? Ты просто запихнул меня в пещеру и угрожал убить. Я бы лучше умерла, чем пожертвовала сотнями жизней ради своего эгоизма.

Конечно, предпочтительнее было вообще не умирать, но она не смогла бы так подвести людей. Ее народ заслуживал жить, точно так же, как и его.

А он продолжил молчать, возмущенно глядя на нее и почти что вибрируя всем телом. В конце концов Мира не выдержала. Не выдержала осуждения в его глазах или дурацкой ненависти в свою сторону, просто за то, что она была человеком.

– Да чтоб тебя! – закричала девушка, крепче натягивая полотенце на плечи и отступая к столу с консолью. – Сказано же тебе, Арджес, я бесполезная! Так что отвали от меня. Ясно же, что я ничем тебе помочь не могу, как и ты мне, так что просто брось меня гнить здесь! Я протяну всего пару дней, но ведь в этом же и смысл, так? Мне не выбраться отсюда живой. Так что хватит играть с едой и просто дай мне сдохнуть.

Как же она все это ненавидела. Она не хотела умирать, но больше не могла выносить его полный ненависти взгляд. Ему нельзя было так… пялиться. Каждая клетка ее тела хотела ударить его, дать ему бой, схватить чертов сварочный аппарат, который он ей притащил, и расплавить его проклятую чешую.

Может, она просто злилась, потому что ее чувства оказались вовсе не такими настоящими, какими казались еще недавно. Он лишил ее того редкого, восхитительного чувства, которое подарил на источниках. Теперь она просто чувствовала себя использованной.

И Мира смертельно от этого устала.

– Мы ничего не можем друг для друга сделать, Арджес, – добавила она, тяжело дыша. – Покончим с этим.

Она не успела сделать даже еще одного вдоха, как ундина выскочил из воды и вцепился когтями ей в горло.

Глава 24

Стоило сломать ее.

Разбить на осколки.

Позволить ее крови стечь в воду и приманить животных, которые бы пожрали ее тело без остатка, чтобы Арджес наконец смог забыть обо всем. Митера бы поняла его. Она бы увидела правду в его словах, что он провалил задание и готов понести соответствующее наказание.

Ахромо разрушали все, к чему прикасались. Их было невозможно подчинить, а значит, у него не было возможности выудить из нее информацию. Это ахромо виновата в том, что он подвел свой народ. Но Народ Воды вскоре забыл бы его неудачу. Он забрал бы свой отряд у брата и повел бы их в бой с утроенным рвением.

Всего один взмах когтей, и она умерла бы. Его пальцы впились бы в ее длинную, изящную шею, и жизнь погасла бы в ее глазах.

Но вместо этого он не мог оторвать от той самой шеи взгляда. Даже повалив ее на землю и скрутив руки, Арджес не мог перестать смотреть. Он хотел ее напугать. Хотел, чтобы она поняла, что шутки с его народом приводят только к бедам. И все же…

Ах, все же как она была красива. Такая милая. Существо из иного мира, сумевшее подчинить себе его разум, тело и душу. Он не мог позволить и волоску упасть с ее головы, однако уже позволил, и его это убивало. Она заслуживала лучшего. Чего-то большего, чем он.

Придя в себя, Арджес осознал, что они находятся в весьма компрометирующей ситуации. Он прижался между ее ног, ощущая жар ее тела. Руки Миры оказались в одной из его ладоней, зажатые высоко над ее головой среди его перепонок, которые смотрелись просто восхитительно на фоне ее бледной кожи. А ее глаза… Ох, ее глаза сверкали огнем пуще человеческих орудий.

Арджес никогда не встречал такой прекрасной женщины. Никогда не знал никого, способного противостоять ему на равных. Что бы он ни делал, она его не боялась, и это опьяняло.

Пусть Мира и не перестала прожигать его взглядом, даже не пошевелилась, когда он провел свободной рукой по ее горлу, но Арджес почувствовал, что ее кожа покрылась мурашками. Заманчиво, хоть он и подозревал, что это было признаком страха.

Это хорошо. Ей стоило его бояться.

Но тут она наклонила голову набок, обнажая больше своей изящной шейки, а его рука достигла сильных мускулов ее плеч. И все равно его пальцы зацепились за полотенце, и он подумал: «Я мог бы сорвать его с нее».

И тогда он наконец увидел бы, как же ахромо выглядели под всеми слоями, которые скрывали их тела. Более того, он бы увидел, как выглядела она.

Кожу снова начало покалывать. В памяти всплыли те минуты у горячих источников. Он все еще помнил, какой была на ощупь ее кожа под его пальцами, вторящая каждому ее движению. Это было… нечто большее, чем он ожидал. Даже сейчас эти мысли казались соблазнительными.

С шипением втянув воздух сквозь зубы, он сказал себе, что таким мыслям в его голове не место. Она лежала, придавленная им к земле, скорее всего до смерти перепуганная, а он лишь прижимался к ней все ближе. Сильные мышцы ее ног сжимали его бедра, и это должно было внушать ему отвращение, а вместо этого лишь… интриговало.