Шесть лет

– Где она?
– снова спросил Боб.

Подорвавшись, я отполз к дальней стенке, и смог сплюнуть:

– Я не знаю, клянусь!

Я прижался спиной к стене фургона. Брусок с наручниками был как раз над моим левым плечом. Отто по-прежнему держал меня на мушке. Я не двигался. Я пытался выиграть время, чтобы отдышаться, восстановиться и начать снова адекватно мыслить. Выпивка до сих пор не выветрилась, поддёргивая всё вокруг дымкой, но боль - эффективный способ внести ясность и фокус обратно в вашу жизнь.

Я подтянул колени к груди. И ощутил что-то маленькое и зазубренное у ноги. Маленький осколок стекла, понял я, или, может быть, острая галька. Я посмотрел на пол и с возрастающим страхом увидел, что это.

Это был зуб.

Горло сдавило. Я посмотрел в сторону и увидел тень улыбки на модельном лице Отто. Он открыл коробку, явив набор ржавых инструментов. Я увидел плоскогубцы, ножовки, коробку резаков... я не стал смотреть дальше.

Боб:

– Где она?

– Я уже сказал. Я не знаю.

– Этот ответ, - сказал Боб. Я видел, как качается его затылок.
– Очень разочаровывает.

Отто остался бесстрастным. Он по-прежнему держал пистолет, нацеленный на меня, но время от времени бросал любовный взгляд на инструменты. Мёртвые глаза начинали светиться, когда устремлялись на плоскогубцы, ножовки, резаки.

Боб снова:

– Джейк?

– Что?

– Сейчас Отто пристегнёт тебя наручниками. И ты не выкинешь ничего глупого. У него пистолет, и, эй, мы всегда можем вернуться на кампус и попрактиковаться в стрельбе на студентах. Ты понял?

Я снова сглотнул, голова кружилась.

– Я ничего не знаю.

Боб излишне драматически вздохнул.

– Я не спрашивал, знаешь ли ты что-нибудь, Джейк. Эм, вернее, да, спрашивал, но ранее, а теперь я спрашиваю тебя, понял ли ты то, что я сказал о наручниках и практике стрельбы по студентам. Ты понял всё это, Джейк?

– Да.

– Хорошо, не двигайся.

Боб включил поворотник и перестроился в левый ряд. Мы были всё ещё на автостраде.

– Давай, Отто.

У меня было мало время. Я знал это. Секунды. Как только наручники защёлкнутся на моём запястье, и я буду надежно пришпилен к стене, со мной покончено. Я посмотрел на зуб.

Хорошее напоминание о том, что должно произойти.

Отто подошёл ко мне возле задней двери. Он по-прежнему держал пистолет. Я мог бы броситься на него, но, думаю, он ожидал этого. Я думал попытаться открыть боковую дверь и выпрыгнуть, попытать удачу, если учесть, что фургон ехал со скоростью около ста километров в час по автостраде. Но дверные замки были опущены. Я бы ни за что не смог открыть её во время.

Наконец, Отто сказал:

– Хватайся левой рукой за брусок рядом с наручником. Держись всеми пальцами.

Я понял почему. Одна бы моя рука была занята. И только бы за одной я следил. Не то, чтобы это имело значение. Было нужно всего лишь пару секунд, чтобы приладить наручник на место, и тогда, гм, игра закончена. Я ухватился за брусок, и меня осенила идея.

Это было рискованное предприятие, может быть, даже невозможное, но если наручник застегнётся на запястье и прикуёт меня, то Отто на славу поработает надо мной содержимым своего маленького ящичка для инструментов...

У меня не было выбора.

Отто готовился, что я наброшусь на него. Чего он не ожидал, так того, что я пойду в другом направлении.

Я попытался расслабиться. Правильный расчёт времени решал всё. Я высокий. И если бы не это, у меня не было бы шансов. Так же я учитывал, что Отто не собирается меня убивать, на самом деле они хотят, как намекнул Боб своей угрозой стрелять в студентов, а не в меня, чтобы я оставался живым.

У меня была секунда. Или меньше. Скорее, десятые доли секунды.

Отто потянулся к наручнику. Когда его пальцы коснулись его, я сделал шаг.

Я воспользовался рукой, которой держался за брусок, как рычагом, вскинул ногу, но не ударил Отто. Это было бы бессмысленно и ожидаемо. Вместо этого, я оттолкнулся и полетел горизонтально полу. Я не вспорхнул, как какой-нибудь ветеран боевых искусств, но если учесть мой вес и все эти проклятые упражнения, которые я выполняю, я смог выкинуть ногу, как кнут.

Я целился пяткой ботинка в голову Боба.

Отто отреагировал быстро. В тот самый момент, когда моя пятка достигла цели, Отто перехватил меня в воздухе и сбросил с силой на пол. Он схватил меня за шею и начал душить.

Но он опоздал.

Мой удар пришёлся Бобу в череп, при чём с такой силой, что его голова дёрнулась в сторону. Руки Боба инстинктивно соскользнули с руля. Автомобиль резко вильнул, и я, Отто и пистолет полетели кувырком.

Сработало.

Отто всё ещё сжимал мою шею руками, но без пистолета, это всего лишь мужчина против мужчины. Он был хорош, опытный боец. Я был хорош, опытный боец. Он был где-то метр восемьдесят ростом и весил 82 килограмма. Я почти два метра ростом и вешу 104 килограмма.

Преимущество: за мной.

Я сильно ударил его о заднюю дверь фургона. Его хватка ослабла. Я снова ударил его. Он отпустил меня. Мои глаза искали пистолет на полу.

Но не нашли.

Пока Боб пытался вернуть контроль над управлением, фургон вилял из стороны в сторону.

Я спотыкнулся и приземлился на колени. Я слышал, как что-то катается по полу туда-сюда, и в углу перед собой увидел пистолет. Я пополз вперёд, но Отто схватил меня за ногу и потянул назад. У нас завязалась короткая схватка, я пытался добраться до пистолета, он тащил меня на себя. Я пытался попасть ногой ему в лицо, но промахнулся.

Тогда Отто опустил голову и сильно укусил меня за ногу.

Я испустил вопль боли.

Он вцепился зубами в мясистую часть моей икры. Запаниковав, я ударил его сильнее. Он не отпускал. Боль снова затуманила моё зрение. Фургон милостиво вильнул ещё раз. Отто отлетел вправо. Я откатился влево. Он приземлился рядом с коробкой с инструментами. Его пальцы исчезли в ней.

Где, чёрт возьми, этот пистолет?

Я не мог найти его.

С переднего сидения послышался голос Боба:

– Сдавайся, и мы не тронем студентов.