Шесть с половиной ударов в минуту

– Что ты сказал?

– Просто… - замялся ребёнок. – Когда мой папа просит маму порадовать его, она часто отвечает, что у неё нет сил и болит голова.

– Не перебивай меня своими глупыми замечаниями! – грозно прикрикнул Магрос, раздувая ноздри. Умфи увидела, что некоторые дети вжали головы в плечи, и на всякий случай задержала дыхание, как делали герои читаемых ею сказок. – Терпящая сильно ослабела. Она… если вам так угодно, заболела. Но работа была не окончена, и тогда Она попросила трёх самых первых и сильных жителей Клепсидры помочь Ей с обустройством нового мира.

Кашель едва не задохнувшейся Умфи отвлёк настоятеля, и мужчина недовольно сдвинул брови. Для него не имело значения, что его слушатели – дети. Они были в первую очередь прихожанами, то есть людьми, пришедшими слушать его без передыха и с самоотдачей. Потому настоятель даже не менял высокий стиль речи, не заботясь, поймёт ли подрастающее поколение его заумные речи или нет. Порой Магрос приходил в бешенство, если кто-то из детей в силу своей неусидчивости перебивал его или нетерпеливо ёрзал на лавке. В этот раз, правда, настоятель был так поглощён предстоящим драматизмом истории, что тут же забыл о шуме.

– Трое первых людей согласились помочь Ей. Но их сердца разъедала зависть и злоба, а потому они едва не погубили то, что Она взрастила с такими жертвами. Опечаленная предательством, Она покинула мир и поселилась на самом его краю, терпеливо ожидая, когда мы, неблагодарное человечество, достигнем того уровня развития, которое Она изначально вселяла в нас, но которое было утрачено из-за предательства самых гадких представителей нашего рода.

Дети пытались угнаться за смыслом и напряжённо молчали. Одна лишь Умфи прорезала тишину своим тоненьким голоском:

– Откуда вы знаете, что Она всё ещё там? Вдруг у Неё кончилось терпение, и Она ушла создавать другой мир? Более хороший, чем наш?

– Ты пустой, глупый ребёнок!
– впиваясь в неё взглядом, гневно выпалил настоятель. – Тебе не хватает веры! Веры, которая открывает людям глаза и возвышает их! Из-за таких, как ты, Она плачет и гневится! Таких, как ты, надо душить во младенчестве, чтобы вы никогда не омрачали свет своими гнилыми душонками! Пошла вон из святого места!

Обиженная и напуганная Умфи послушно поднялась со скамьи и покинула церковь. Девочка была не первым ребёнком, которого выгнал Магрос, но она этого не знала. И очень опасалась, что, вернувшись в приют, встретит осуждавших воспитательниц, которые захотят убить её. А потому, увидев на своём пути нянечку, Умфи горько расплакалась.

Но всё оказалось не так страшно, как девочка себе представляла. Её даже не стали ругать, а велели вернуться в церковь и попросить у настоятеля Магроса прощения. Она очень боялась попадаться этому человеку на глаза, уверенная, что он её ненавидит. Однако давление со стороны взрослых снова вынудило Умфи пойти против своего «хочу». Магрос встретил девочку холодно и заставил её в качестве наказания молиться всю следующую неделю по несколько часов в день. Малышка не знала ни одной молитвы, но на помощь ей пришёл Ланмон. Вместе с ним она разучила две песни и семистишье (1) о неутомимом горе Её по павшим детям.

– Это горькая правда, но все мы живём взаймы! Мы – провинившиеся, недостойные Её прощения ничтожества, которые обязаны Ей всем. Если бы не Её терпение, нас бы – вас бы! – сейчас не было здесь! – Восклицал Магрос высоким голосом, и сёстры морщились, а троица приютских ребят насмешливо переглядывались.
– Но хуже всего, когда человек намеренно отказывается от своих обязанностей перед Терпящей! Некоторые считают, будто они вольны делать всё, что захотят, на этой земле! Они забывают, на какую жертву Терпящая пошла, чтобы дать нам жизни и Дом, в котором мы могли бы жить! Такие люди – самое омерзительное, что есть в этом мире! Я расскажу вам, до чего могут дойти люди в своих жалких стремлениях. О я расскажу вам о тех трёх предателях, разгневавших Её и опустивших других людей на ступень ниже.

Эту часть легенды Умфи не знала. В сказках отца Терпящая тоже ругалась с первыми жителями Клепсидры, а потом уходила, громко хлопнув дверью. Но в историях Сайтроми Она никогда не представала в роли оскорблённой Богини, чья доброта была попрана неблагодарными детьми.

– Те трое не столько жаждали помочь Терпящей в созидании и развитии мира, сколько стремились контролировать его и направлять процессы согласно собственным предпочтениям, - и снова настоятель не подумал использовать более простые для детского уха формулировки, вычитывая сложные предложения из книги. – Они обманули Её ожидания. Эти трое сами захотели стать богами нового мира, а потому начали склонять остальных жителей Клепсидры пойти против Неё. И запутавшиеся, сбитые с толку люди подчинились трём старшим.

– Они напали на неё? – спросила самая маленькая девочка.

– Не совсем так. Терпящая бессмертна, а потому люди не в состоянии причинить Ей вред. Но, - Магрос трагически заломил руки, - из-за действий людей Она ослабла ещё сильнее. И разочаровалась в нашем роде. Не престало детям восставать против своих родителей.

Умфи услышала, как девочка позади шёпотом спросила у соседки: «Кто к кому пристал?».

– Естественно, Терпящая понимала, что главная вина лежит на трёх старших представителей человечества. Она наказала их, расщепив их души, а телесные оболочки разделила на две половины. Так трое превратились в шестерых, - служитель помолчал, и его фигура так долго оставалась неподвижной, что дети решили, будто он заснул. – Но и остальные люди, последовавшие за троицей, навлекли на себя Её гнев. Она рассудила, что человечество недостаточно сильно любило Её, раз позволило ослепить себя и навредить Создательнице. И Она ушла. Теперь Она терпеливо ждёт, когда мы, потомки своих опустившихся собратьев, полюбим Её достаточно сильно, как Она того и заслуживает.

– А что с теми Шестью?

– Их изгнали в нижнюю часть мира. Их ближайших соратников и самых заблудших людей превратили в чудовищ и также сослали. Сюда им дорога закрыта. А все грешные души попадают вниз, где над ними вечно издеваются завистливые и злые чудовища, мечтающие снова стать людьми, но не могущие этого сделать.

– Мой отец рассказывал, что всё это неправда, - осмелилась сказать Умфи. – Он говорил, что на Нижнем этаже Клепсидры и так нет места даже для его жителей, чтобы ещё души людей там держать.

– Твой отец – тот, кто обязательно окажется там, - Магрос указал пальцем на деревянный пол. – Глупый и необразованный болван! Пока ты ещё молода, ты можешь спастись от предубеждений. Если же нет, ты отправишься следом за своим папашей!

– Мой отец не болван!

– Прочитай по памяти молитву! – ткнув в плечо девочки палкой, приказал настоятель.

Гневно сопя, малышка подчинилась.

Умфи с каждым днём всё больше и больше ненавидела ходить в церковь. Не только потому, что Магрос был грубым и неприятным типом, так что подчас дети шёпотом желали ему смерти. То, что рассказывал настоятель, погружало малышку всё в большее отчаянье и страх. Рано или поздно она бы столкнулась с неприятной правдой, но в церкви этот процесс происходил быстрее. Ибо то, что в последствие рассказывал Магрос о мире и его жителях, навевало на Умфи ощущение безысходности.

Конечно, она и раньше встречала в сказках имя своего отца (и им называли главного злодея), но тогда ей казалось, что это было просто совпадение, и Сайтроми – вполне распространённое имя для этого мира. Какого же было её удивление, когда выяснилось, что только одно существо в состоянии его носить. И не абы какое, а одно из шести самых презираемых. Умфи с надеждой думала, что её отец просто шутил или надел это имя так же, как он надевал лица. Или… или она действительно дочь чудовища в самом прямом смысле этого слова. А значит, и сама чудовище. Возможно, именно это настоятельница Катрия разглядела в ней, а потому и напала. Именно эту чудовищную наследственность в ней нашли старики Нолимы и ужаснулись. У малышки всё отмирало в душе, когда она думала, что кто-то ещё мог заметить это.