Шесть с половиной ударов в минуту

Его проигрыш не доставил мне удовольствия. Человеческая глупость утомляет, и нет никакого удовлетворения, когда топишь её обладателя.

Я вернулась к дому, у двери которого меня уже ждал Рандарелл.

– Прикупала новые безделушки? – спросил он, награждая меня тёплой улыбкой.

– Искала в продаже важные вещи. Но, кажется, по-настоящему стоящие предметы не продаются и не покупаются.

– Верно, - тут юноша стёр с лица ухмылку и сделался серьезным. Этот внезапный переход начинал пугать меня. – Я познакомлю тебя со своим наставником. Он рад возможности оценить способности, возможно, будущего служителя ордена. Да, я знаю, что забегаю слишком далеко. Не беспокойся. Просто будь естественной. Мой наставник легко замечает фальшь. Но при этом не будь излишне прямолинейной: он может увидеть в твоих словах признаки неуважения. Если он будет задавать вопросы, отвечай честно, но не слишком развёрнуто. Лучше соблюдать лаконичность.

– Ты как будто провожаешь меня на встречу с королём. При этом волнуешься больше, чем я, - я похлопала Рандарелла по плечу. – Не знаю, откуда у тебя вылезло такое рвение угодить твоему наставнику, но закопай его обратно.

Юноша впустил меня в дом и провёл в ближайшую комнату. Занавеси закрывали вид из окон, и помещение было слабо освещено парой приглушённых ламп, но фигуру связанного человека я разглядела хорошо. Ещё двое стояли у правой стены. Они синхронно повернули головы, когда я вошла. Моё внимание, однако, больше занимал пленник, который был не то мёртв, не то без сознания.

– Умфи, позволь мне представить моего наставника, - сразу же начал Рандарелл, не желая терять время. – Господин Саратох Монтоги, почётный представитель ордена Лангзам.

– Бывший Исполнитель, нынче просто Осветитель, - полшага в мою сторону сделал мужчина лет сорока (хотя ему наверняка было больше, если верить россказням о продлении жизни служителям ордена). На нём был тёмно-синий кафтан с высоким воротом. На лацкане справа был вышит красный миддлемист – вымирающий вид роз, крайне редкий цветок. Официальная версия гласила, что растения, исчезающие из мира, - сосредоточие чистой энергии, которая покидает разлагающийся мир следом за Терпящей. Миддлемист признан официальным символом Lux Veritatis.

Второй служитель ордена не торопился представляться.

– Думаю, тебя озадачил вид этого несчастного, - Саратох кивнул в сторону, очевидно, хозяина дома. – Может показаться, что мы его пытали.

– Но вы этого не делали, - подойдя ближе к восседавшему на стуле связанному, сказала я. – Содранная кожа на плече ещё может показаться последствием пытки, но вот пришитая к локтю заплатка из кожи выглядит нетипично. Он человек?

– Со всей определённостью могу сказать, что да, - ответил наставник Рандарелла. – Мой ученик что-нибудь рассказал тебе о хозяине этого дома?

– Ни слова, - я бросила быстрый взгляд в сторону притихшего друга. – Мне не полагается знать о таких вещах.

– Верно. Надеюсь, мне не нужно объяснять, что я не хотел бы разглашения того, что ты сейчас видишь и слышишь.

Я кивнула, с любопытством разглядывая шрам на правой щеке наставника Саратоха, которого не было видно, пока мужчина не повернулся ко мне другим боком.

– Как вы поняли, в каком доме искать?

– Благодаря чистой случайности. Не имеет значения, - сказал Осветитель, и я заметила ухмылку на лице второго служителя ордена. – Надеюсь лишь, что таких, как он, в городе больше нет.

– Людей, которые выдают себя за Костюмеров. Нет, даже не так. Людей, которые считают себя Костюмерами, - поправила я саму себя.

– Это похоже на помешательство, - произнёс Рандарелл, вставая у зашторенного окна слева от меня. – Искусственно созданное безумие, поражающее случайных людей.

– Случайных ли? – подал голос незнакомый мне мужчина в синем кафтане.

– Это третий случай за месяц, как утверждают очевидцы, - голос наставника Саратоха имел приятный тембр. Я бы с удовольствием послушала, как он читает лекции. Но вот его пронзительный взгляд мне совсем не нравился. – Первый имел место быть две недели назад. Мужчина попытался вырезать себе печень и умер от кровопотери. Это произошло тремя улицами дальше этого дома.

Меня пронзила догадка, и я видела по глазам Осветителя, что он ждал, пока я выскажу вслух именно её.

– Все три случая в одной части города? Виновник, если такой и есть, находится недалеко отсюда.

Любопытно, где сейчас находился третий служитель Лангзама? В доме Дойри их было на одного больше. Какое важное поручение он выполнял, пока его товарищи возились с драгоценным камешком, найденным, как они сами сказали, совершенно случайно?

– Мы надеемся поймать виновника в ближайшее время, - сказал наставник Саратох. – Ты можешь помочь нам.

Но хочу ли?

– Я попробую, - только и ответила я.

Осветитель кивнул, и второй служитель отлепился от стены и приблизился ко мне, протягивая на ладони мешочек.

– Вот это было рассыпано по углам комнат наших психов, - произнёс он, убирая тёмную чёлку с глаз.

Я вышла на свет и заглянула внутрь мешочка.

– Похоже на красную глину.

– Полагаю, это она и есть, - подтвердил наставник Саратох. – Насколько мне известно, ты живёшь с гончарным мастером. Поблизости должны быть пещеры, где добывают красную глину. Не слышала, где они расположены?

Ах, так вот почему они с такой лёгкостью раскрывали мне подробности дела. Эти служители всё равно бы обратились к постороннему человеку за советом, дабы ускорить поиски. А со мной они могут перевернуть часы дважды: понять, что сводит людей с ума, и заодно присмотреть кандидата на вступление в орден.

– Думаете, глину заговорили? Глину?!

– Теоретически, это возможно, - сказал не назвавшийся служитель. – Мы не можем определить, кто мог это сделать и как, и нам остаётся искать его по следам.

Краем глаза я заметила, как связанный мужчина пошевелился.

– Он не мёртв?

– Зачем же его убивать? Он не виноват в том, что с ним случилось, - произнёс наставник Саратох и добавил с укоризной. – Для юной девушки ты слишком равнодушна к состоянию этого несчастного.

– Я его не знаю. Мне нет дела до его состояния.

Похоже, это была та самая излишняя прямолинейность, которую Рандарелл велел избегать. Осветитель качнул головой, и на его лице появилось выражение, которое я никак не ожидала увидеть: скорбь.

– Он – такой же гость этого мира, как и все мы. Нужно относиться к нашим соседям терпимее, как Она и учила нас, и с большей симпатией. Иначе мы погрязнем во тьме, отдавшись демонам не по своей воле, но по глупости и нежеланию открыть душу ради благих дел.

Я выдержала его взгляд и, промолчав, перенесла внимание на хозяина дома. Ему повезло, что он пребывал без сознания, иначе бы мучился от страшной боли. Кромсать себя без последствий могут только Сменщики, и раз не довелось родиться одним из них, ничто этого не исправит.