Шесть с половиной ударов в минуту

Часы с маятником отбили позднее время, отбросив тень на ушедшие порядки. Неусыпная Королева крутилась возле них в неторопливом танце, ожидая своё удачливое число для беседы. И дождалась!

– Не видно, так мало видно, - причитала она, крутя головой.
– Что-то у светлых голов нынче совсем всё плохо. Слишком пугливы и разрозненны. Я не ожидала такого ещё лет триста.

– Первые отравлены изнутри. Вторые почти уничтожены. Что до третьих… - Сайтроми был уверен, что зашёл в комнату неслышно. Но разве Хатпрос обманешь?
– Не о том толкуешь.

– А как же остальная тысяча? Или сколько их там?
– младшая сестра рассеянно крутилась вокруг оси, как замедлявшаяся заводная кукла.

– Свет Надежды… Ха-ха, потускнела их вера. История растопчет их на станицах.

Во дворце не спали только самые беспокойные и те, кому отдых не требовался. Тишина и сон властвовали в доме, покинутом хозяином, и покусывали за бока не поддавшихся их чарам смертных.

– Я так устала, так устала… - механически причитала Хатпрос, но одурачить брата она не могла. Сайтроми знал, что Королева с головой ушла в воплощение различных задумок. Так вовремя.
– Где он, братец? Почему он всё ещё торчит там?

Хатпрос обхватила шею Короля рукой, а второй указала на махровый тёмно-зелёный ковёр под ногами, казавшийся почти чёрным в полутёмной комнате. Её освещала бледная треть лунного шара, и ничто не помогало ночному светилу в его непростой миссии. Иногда луну скрывали редкие облака, и комнатка становилась совсем кромешной. Тогда Королева срывалась с места и бежала куда-то по коридорам, словно гонимая идеей отыскать уголок, освещённый естественным светом. Один поворот, два, три… Она была возбуждена потрясающей идеей, которую так не одобряла Сат’Узунд. Их брату совсем не нравилось балансировать между двумя крайностями, и перевес голосования спасало только мнение четвёртого.

– А ты знал, что твоя дочурка спала с тем покалеченным служителем?

– Хатпрос…

– Да, да, мы не об этом, - Королева ткнула накрашенным ноготком в изумрудное пламя. Зеленоватые всполохи соперничали с белыми, и последних нашлось больше. Двойка всегда на порядок выше единицы.

– Мы пришли, чтобы стать решением, - водя пальцем по губам, проговорила Хатпрос.
– Засели в аорте. Им придётся хорошенько постараться, чтобы выковырять нас отсюда.

Она настаивала на множественных человеческих жертвах, чтобы морально ослабить Lux Veritatis. Сат’Узунд просила привлечь людей на свою сторону. Они обе видели единственного врага в Церкви, в то время как Сайтроми советовал не недооценивать народ. Нельзя было ни верить людям, ни пускать их в расход. Lux Veritatis, несомненно, представал в виде страшнейшего противника, но и собака может покусать, если довести её до отчаянья.

Король помнил, как недавно любопытствующая Нахиирдо с недоумением вопрошала: зачем бессмертные полезли в самое пекло? Почему не подняться с Нижнего этажа на других материках, подальше от резиденции врагов? Затаиться и потом начать активные действия на Натанели, например, или Ролуангэ. Она не понимала, что Lux Veritatis везде пустил корни, и спрятаться от него нельзя. Конечно, сердце билось на Хатостро, но люди Церкви ходили по любой земле. Поэтому если и бить куда-то, то в главный орган. Хотя и это была не единственная причина.

Пропавшая часть артефакта. Сидеть под бочком Lux Veritatis стоило хотя бы ради того, чтобы перехватить муудор, когда отступники будут передавать его церковникам. Или всё оружие целиком, если его, наконец, соберут. По замыслам святош, оно не должно попасть в случайные руки, а значит, обязательно окажется на этой земле. Короли бдительно сторожат, и они не боятся опасностей и рисков. Вечная жизнь имела свои минусы: Шестеро не страшились неудач, потому что у них была вся вечность, чтобы расшатать и развалить врагов.

– Мы неглижируем значимой деталью. Они скоро придут, - сказал Сайтроми, изучая карту материка.

– Lux Veritatis? Да, церковники уже водят хороводы вокруг города, - оскалилась Хатпрос.

– А у нас до сих пор никого нет, - Сат’Узунд выглядела непривычно обеспокоенной.
– Когда прибудет наша поддержка?

– Всё зависит от Цехтуу, - сказал Король, которого задержка старшей сестры тоже не обнадёживала. Бессмертным наверху нужна надёжная армия - своя армия. Но провести её через «границы» непомерно сложно.
– Цехтуу не может найти нужную дверь. Мало что способно пропустить нас сюда. Я удивлён, что мы так быстро собрались вместе, готовился к десятилетиям ожиданий.

– Один «когда», два «когда»… - считала младшая сестра, вращая головой по кругу.
– Почему нельзя держать дверь между этажами в рабстве?

Когда стихают фанфары и наступают сумерки, когда отпевают последние молитвы и разлагаются отзвучавшие слова, а слухи превращаются в историю, какой-нибудь мудрец пыхтит над забытыми легендами. Не ради искусства он перерывает старину, но чтобы связать все бусины в одно колье и повесить на видное место. Сколько минут не накапай, потопа не случится, да только эти шесть под лупой самые бесценные. И всё же мудрец уверен, что и после них есть продолжение, написавшее само себя. О чём оно? Пока рано толковать.

Глава 32.2

Вопрос приоритетов

Я нервно расхаживала по веранде, жмурясь от полуденного солнца. Было теплее, чем во все предыдущие дни, и не потребовалось ничего накидывать на плечи. Последние приятные деньки перед затяжными холодами и снегопадами. Терпеть не могу… Всегда убегала на юг, чтобы переждать зиму.

Короткие волосы непривычно щекотали шею. Я сменила платье, которое мне одалживала одна из вельмож, на тёмно-синюю рубашку и штаны. Удобная одежда может спасти жизнь. Девчонкам в нашу эпоху вообще не везло с нарядами, хоть под мальчика рядись.

Вокруг веранду окружали ухоженные кустики и цветочные клумбы, каскадом спускавшиеся к воротам. Летали экзотические птички, привезённые по прихоти Антуара. Они не покидали территорию дворца, и отсюда виднелись кормушки, за которыми ухаживал сгорбленный дядечка.

Неприятный субъект материализовался с опозданием. Я не уставала поражаться, что решила связаться с Глядящим в Душу, да ещё и преуспела в своём давлении на него. В глаза бросилась неожиданно тусклая туника, в которой парень походил на деревенского сынка. Яркая шнуровка тоже исчезла. Теперь Спустившийся привлекал меньше внимания.

Глядящий в Душу расшаркался, не забывая демонстрировать осуждение. Прямо нахохлившийся ястреб, готовый клюнуть зазевавшегося дрессировщика.

– Ты как будто собрался работать в поле.

– Что? Говори громче, а то одна сумасшедшая лишила моё ухо слышимости!
– он потрепал ушную раковину.
– Работа в поле, говоришь? Если бы! Меня ждёт что-то похуже, ведь это тебе нужна моя услуга, - колкостью на колкость ответил парень.

– Ага?
– теперь он называл кабулу услугой?
– Определённо, это будет не так неприятно, как моё пребывание в лапах церковников.