Шесть с половиной ударов в минуту
Шрифт:
Я вылетела из мастерской, совершенно не представляя, куда мне теперь идти. Но точно не к Гтеку! Что бы сделал герой бульварного романа? Попросился бы на ночлег к благодарным клиентам, и кто-нибудь из них обязательно приютил бы его. Но я честна сама с собой: мало какому безумцу придёт в голову приглашать к себе малознакомого человека, давящего на какое-то далёкое знакомство и напоминающего о ранней услуге. Меня впустят разве что такие же ценители юности и красоты, как Гтек.
Если бы я знала, где сейчас остановились служители Лангзама, я бы пошла к Рандареллу.
– Нет, нет, всё совсем не так! – услышала я голос и остановилась.
По улице брёл мужчина, обильно жестикулируя и споря о чём-то… сам с собой. Заметив меня, он возбуждённо прищёлкнул пальцами.
– Девушка, как мне пройти на улицу Лиловых Ветров?
Фонари ещё не зажглись, и разглядеть незнакомца
– Через два дома поверните налево.
– Спасибо! Я же говорил, что это где-то близко. Кстати, нет, - сказал он, тыча в меня пальцем.
– Что «нет»?
– Дело не в красных комнатах. Дело в обычной комнате, населённой… этими… как-то позабыл название. Но и они не совсем в теме, понимаешь? Эх, ладно, - мужчина махнул рукой и побрёл своей дорогой. – Надо ещё продать пару вещиц, а то коллеги засмеют.
Очередной безумец. Да и как не сойти с ума в городе, у которого нет души?
Пока я бродила по улицам, меня посетила невероятная идея переночевать в доме Дойри. Пару дней он будет пустовать, пока не объявятся родственники или, что более вероятно, городской совет не приберёт его к своим рукам и не продаст за полцены каким-нибудь приезжим. Интересно, как скоро соседи заметят, что в дом пострадавшей ломится подозрительная девица? Мне следовало быть осторожной.
Пользуясь темнотой ночи и слабостью неярких фонарей, я таки попала в дом погибшей женщины. Меня всегда удивляло, что суеверные люди боялись оставаться в жилище, где ещё недавно душа какого-нибудь бедолаги отошла в мир иной. Эта вера в мстительных призраков породила множество легенд, которые в свою очередь дали жизнь не одному преданию. После вынесения тела из комнаты служители церквей и храмов советовали развевать по помещению благоухания ладана или лаванды. Запахи этих цветов не исчезают, а перетекают в иную реальность, и душа следует за ними. Там, за пределами нашего зрительного мира, ей проще отыскать дорогу к Терпящей. А ещё следовало выносить из дома все медные и железные изделия, которые якобы затрудняют перемещение души. Но это было не столько правилом, сколько рекомендацией, которой следовали лишь глубоко уважающие традиции люди.
Я не верила в эти предрассудки. Призраков не существует, а душа, куда бы она ни попадала после гибели телесной оболочки, не витает по несколько дней в последней обители своего носителя. Даже в книгах по религии ни разу не упоминалось, чтобы в мире оставались добрые или злые духи.
Я ночевала в доме Дойри ни ночь и не две, а целых четыре. И всё это время служители Лангзама не покидали окрестностей города, хотя и в нём самом почти не появлялись. Я предусмотрительно обходила дом мастера Кунатека стороной, проводя дни в библиотеке, если она была открыта, или за стенами на моём любимом камне. Но когда пару раз сталкивалась с Шитро на улице, он посматривал на меня с укором. Оставленные мною вещи привязывали меня к нему, и это давило на него, мешало освободиться от меня окончательно. Я прямо видела, как он мечтал выбросить мои скудные пожитки за порог мастерской, но воспитанность и норма приличия не позволяли ему. Я была уверена, что его грызло недоумение: что мешало мне переехать к Гтеку и оставить его, старика, в покое, стереть все упоминания о себе в его доме, как стирают пыль, которая маячит перед глазами, но о которой тут же забываешь, стоит только смахнуть тряпкой? Я играла на нервах Шитро, и с каждый днём это становилось всё опаснее. Даже такие неживые люди, как мастер Кунатек, умели взрываться. Вернее, это было единственное яркое чувство, на которое они способны: на них влиял внешний раздражитель, и они пытались избавиться от него и снова погрузиться в спячку. Как холодные течения вынуждают теплолюбивых рачков искать благоприятное место для сна. Как прикосновения лапок насекомых приводят к тому, что загоравшие на солнышке растения-недотроги прячут свои листья и цветки, заворачиваясь внутрь. Таким раздражителем я и была для Шитро.
Существовала ещё одна проблема: меня начали замечать возле дома Дойри, так что мои ночные визиты становились всё более рискованными.
На четвёртый день после насильного выселения из мастерской в городе был праздник. Святое Единство, как его официально называли, или день, когда люди в последний раз единым замахом дали пинка настырно лезущим в их мир Спустившимся. Ровно триста семьдесят пять лет назад в эту знаменательную дату объединившиеся южные и восточные королевства победили в войне против трёх королей Нижнего мира. Как я успела вынести из истории человечества, Сайтроми и
его братья-сёстры редко выбирались в Верхнюю часть мира. Я плохо себе это представляю, но между этажами как будто есть дверь, в которую не каждый может пролезть. И дело тут не в росте, конечно. Легче всего между миром людей и демонов путешествуют Костюмеры, что бы это ни значило. Об этой закономерности мне рассказывала Тигоол, которая тоже довольно часто прыгает туда-сюда. Но даже ей с её-то изворотливостью эти перемещения давались с трудом, что предоставляло ей повод для новой порции жалоб на жизнь. А Шестеро высших так вообще почти что заперты внизу. Поэтому даже когда один из них оказывается в мире людей, для последних это трагедия мирового масштаба. А что говорить, когда вместо одного короля «в гости» приходят два, три, пять? Начинается страшная война. Когда в последний раз все Шестеро оказывались тут, они разрушили не один десяток королевств, и я боюсь предположить, на какие жертвы пошли люди, чтобы загнать тех обратно. И так раз за разом, бесконечно, ибо мой отец и его родственники – худшие враги, которых только можно изобразить. Они бессмертны и неотступны. Их можно прогнать, как лучи солнца разгоняют темноту ночи, но они снова вернутся. Наверное, поэтому люди в свою очередь не спускаются на Нижний этаж и не затевают там драк: хотя Спустившихся значительно меньше, их защищают Шестеро могущественных бессмертных, что заранее снижает пользу военных походов. Либо людям так же трудно перемещаться в Нижнюю часть, как Спустившимся – подниматься. Либо я просто чего-то не понимала.В Святое Единство город украшался разноцветными флажками. На главной площади устраивались турниры по стрельбе из лука по самодельным чудовищам-мишеням и фехтованию на деревянных мечах. В конце дня выбирались лучшие бойцы, умелые и стойкие, которые удостаивались шуточного титула «святых полководцев» и засыпались различными подарками. А для недрачливой части населения артисты ставили мини-постановки (также на тему войны с демонами, само собой) и показывали магические фокусы. Хотя магии там было с горошину, и артисты чаще полагались на ловкость рук.
Глядя на веселящихся людей, можно было подумать, что город, который вечно спит, разлепил сонные глаза. Но что по-настоящему пробудило его, так это убийство. Когда радостные выкрики сменились воплями ужаса, вся атмосфера праздника содрогнулась и потрескалась. Убийца успел порезать трёх человек, прежде чем его скрутили. Безумец кричал, что ему нужны дополнительные части, и тянул пальцы к лицам окружавших его людей. Это случилось на одной из двух площадей, куда стеклась основная масса людей данного региона, так что спустя полчаса уже почти весь город знал о происшествии. Некоторые шептались, что это проделки демонов, решивших испортить священный праздник. Нарушителя спокойствия увели в неизвестном направлении, но волнующаяся толпа уже не могла успокоиться.
Меня едва не задавили любопытные зеваки. Людей вдруг стало так много, что на соседних улицах, и без того с трудом вмещавших всех, образовались заторы. Из этого толпившегося кошмара меня вытянул Рандарелл, неизвестно каким чудом разглядевший меня среди остальных. За руку он провёл меня в более-менее свободный район. Растрёпанный и непривычно уставший, юноша, тем не менее, в этот момент показался мне самым прекрасным человеком в мире.
– И снова я спасаю милую Умфи от опасности, - улыбаясь во всю ширь, пропел он.
– Ты появляешься только тогда, когда выпадает случай погеройствовать? – пошутила я в ответ. – Или ты здесь из-за новой жертвы внушения?
– Новости, как лихорадка, стремительно охватывают население. Могли ли служители Лангзама не узнать о них?
– Нам не опасно тут говорить? – подозрительно озираясь по сторонам, спросила я.
– Сейчас на каждом углу судачат об ужасных демонах, расстроивших праздник, - юноша театрально помахал руками над головой. – Каких только подробностей я не наслушался, пока торопился сюда. Такие небылицы, вплоть до сообщения о том, что наступил конец света. При всём уважении к жертвам, их маловато для объявления конца света. И всё же я тоже хочу уйти отсюда.
Я послушно пошла за другом. Думала, что он отведёт меня к дому, где остановились служители ордена, но Рандарелл остановился парой кварталов далее площади.
– Я думал дождаться учителя, но в такой толпе это всё равно что искать конкретную песчинку по всему побережью. Хорошо ещё, что тебя встретил.
– Безумства продолжаются, - сказала я, чтобы направить разговор в интересовавшее меня русло.
Юноша кивнул. Его одежда была испачкана в некоторых местах, и тот факт, что он до сих пор не сменил её на чистую, лишь подтверждал мои догадки о занятости членов Лангзама.