Шкатулка

— Не подходи! — закричал он, отступая назад и натыкаясь на что-то своей спиной.

Его рука инстинктивно метнулась в сторону и наткнулась на металлическую трубу среди обломков. Он схватил ее и начал беспорядочно размахивать перед собой, словно слепой, пытающийся отогнать невидимую угрозу.

— Убирайся! Прочь! — кричал он, делая широкие, неточные взмахи.

Существо двинулось вперед. Мэтт, чувствуя его приближение скорее звуками и запахом, чем зрением, отступил еще дальше и с силой врезался в стену. Боль от удара спиной заставила его вскрикнуть. Паника нарастала.

В отчаянии он начал молотить трубой наугад, вправо, влево, перед собой, крича от страха и беспомощности. Впервые в жизни Мэтт Мердок, Сорвиголова, чувствовал себя по-настоящему слепым.

Один из диких, беспорядочных ударов случайно пришелся по существу. Труба вошла во что-то мягкое с влажным хлюпающим звуком. Монстр издал пронзительный вой, от которого волосы на затылке Мэтта встали дыбом.

— Попал? — выдохнул он недоверчиво, всё еще не осознавая, что произошло.

Существо, раненое, но не побежденное, снова двинулось к нему. В панике Мэтт прижался к стене и начал размахивать трубой наотмашь, закрыв глаза — зрение только мешало ему, создавая хаос из непонятных образов.

Второй удар снова попал в цель — чистая случайность. Существо зашаталось и рухнуло на колени прямо перед ним.

Что-то щелкнуло в сознании Мэтта. Страх и беспомощность мгновенно превратились в неконтролируемую ярость. Он распахнул глаза и увидел поверженное создание перед собой. Всё напряжение, весь ужас последних минут выплеснулись в одном неистовом порыве.

— Умри! Умри! Умри! — закричал он, обрушивая удар за ударом на распростертое существо, уже не целясь, а просто вкладывая всю силу в каждое движение.

Хлюпающие звуки, брызги темной жидкости, неистовые вопли самого Мэтта слились в какофонию насилия. Это был не хладнокровный, точный Сорвиголова с его отточенной техникой. Это был человек, охваченный первобытным страхом и яростью, человек, потерявший контроль.

— Не трогай меня! Не смей трогай меня! — выл он, продолжая молотить трубой даже после того, как существо перестало двигаться, превращаясь в бесформенную массу.

Наконец, обессиленный, он упал на колени, тяжело дыша, всё еще сжимая окровавленную трубу в дрожащих руках. Перед ним лежали останки того, что секунды назад было живым кошмаром, а теперь превратилось в месиво плоти и костей.

— Я... я убил его... — прошептал Мэтт, глядя на свои руки, испачканные темной, почти черной в тусклом свете, кровью.

Город вокруг него продолжал меняться, становясь всё более искаженным, чужим. Ржавчина и гниль, казалось, расползались по всем поверхностям. А Мэтт Мердок, привыкший полагаться на свои безупречные чувства, впервые ощутил, каково это — быть по-настоящему беспомощным.

И тогда он услышал это — тихий, почти неразличимый звук в своём ухе. Знакомый щелчок коммуникатора, который он почему-то не заметил раньше.

— Мэтт, — голос Брюса был искажен помехами, но узнаваем. В нем звучало непривычное напряжение. — Наконец-то... связь... где ты?

— Брюс? — Мэтт не смог скрыть удивления. — Я... я в Сайлент Хилле. И я... Брюс, я вижу. Я действительно вижу. Глазами.

Долгая пауза. Только треск помех.

— А я нет, — голос Бэтмена звучал глухо, почти потерянно. — Я полностью ослеп, Мэтт. Не вижу ничего. Абсолютная темнота.

Мэтт замер, осознавая весь ужас ситуации.

— Брюс... это город. Он меняет нас. Забирает то, что делает нас особенными, и... — он запнулся, не зная, как объяснить.

— Как ты с этим справлялся? — в голосе Бэтмена слышалось отчаяние, совершенно ему не свойственное. — Я... я беспомощен. Не могу определить, где находится источник звука, не могу... ничего не могу.

— Мне нужны были годы тренировок, чтобы научиться, — тихо ответил Мэтт. — Нам нужно встретиться, Брюс. Немедленно. По одиночке мы долго не протянем. Я буду твоими глазами, ты... будешь моим якорем. Я не умею интерпретировать то, что вижу.

— Да, — в голосе Бэтмена появилась решимость. — Где ты?

Мэтт огляделся, пытаясь разобрать надписи. Буквы расплывались перед глазами — он никогда не учился читать глазами.

— Я, кажется, недалеко от центра города. Вижу какие-то знаки... что-то про озеро? То... Толука?

— Толука, — повторил Брюс. — Я слышу воду. Должно быть, я недалеко от берега. Мэтт... здесь есть что-то еще. Я слышу движения, но не могу определить, что это.

— Брюс, здесь монстры, — голос Мэтта дрогнул. — Я только что столкнулся с одним. Еле выжил. Без наших способностей мы... мы уязвимы.

— Нужна точка встречи, — Брюс говорил короткими, отрывистыми фразами, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Смотровая площадка Рэйвен Крест. Рядом с озером. Помнишь карту, которую мы изучали перед миссией?

— Смутно, — признался Мэтт. — Брюс, как ты доберешься туда? Ты же не видишь.

— Я Бэтмен, — в голосе мелькнула тень обычной уверенности. — У меня есть... способы. Иди на смотровую площадку. И, Мэтт... это место играет с нашим разумом. Если увидишь... кого-то из прошлого, не верь. Не верь ничему.

— Электра, — выдохнул Мэтт, внезапно понимая. — Ты тоже что-то видел? Или... кого-то?

Долгое молчание.

— Родителей, — наконец произнес Брюс едва слышно. — Мне казалось... не важно. Двигайся к смотровой площадке. И будь осторожен. Они... они знают наши слабости.

Связь прервалась, оставив Мэтта в оглушительной тишине тумана. Он моргнул, пытаясь прояснить зрение. Первый раз в жизни он должен был стать поводырем для другого человека, используя способность, которой владел лишь несколько минут.

«Держись, Брюс», — подумал он, крепче сжимая окровавленную трубу и направляясь в сторону озера. — «Вместе у нас есть шанс».

Глава 7. Слепая ярость.

Брюс Уэйн медленно продвигался по улицам Сайлент Хилла, опустив голову и напряженно вслушиваясь в окружающий мир. Каждый шаг давался ему с трудом. Тьма, абсолютная и непроницаемая, была его единственной реальностью. Он вытянул руки перед собой, пытаясь нащупать препятствия, но быстро понял бесполезность этого жеста.