Штормовое предупреждение

– Мы спим.

– Ладно, но на этом дело и оканчивается.

– Знаешь, у некоторых и того нет. Они кричат друг на друга и колотят посуду.

– Тут маловато места для таких развлечений. Но если тебе вдруг придет в голову такая фантазия, ты не стесняйся, скажи, организуем…

– Знаешь, для человека, который лежит, повернувшись открытой раной к такой психопатке, как я, ты слишком распускаешь язык.

– Я тебе доверяю.

– А вот это был запрещенный прием. Ты говори, говори, отвлекай меня как-то.

– Так вот, о чем я: все решает случай. Случай и немного биологии. Кого ты встретишь и все такое.

– Открыл Америку…

– Для меня это важный вопрос. Я во всем стараюсь разобраться, а процесс развития человеческих отношений слишком многогранен. Можно исследовать какое-то ответвление или область, но это не по мне. Я хочу подвести под знаменатель вопрос целиком.

– Пока что дальше абстракций на уровне «какое-то что-то» ты не продвинулся, позволь тебе посочувствовать…

– Если бы не обстоятельства, мы не говорили бы теперь об этом. Ничем не отличались бы от многих других пар. Может, со временем исчерпали бы отношения и разошлись.

– Может.

– Слыхала когда-нибудь о понятии «философского зомби»?

– Ночь живых софистов? Восставшие с кафедры? Философ-апокалипсис?

– Мысль, безусловно, интересная, но нет. Это условный термин, подразумевающий теоретическое существование некоего субъекта, лишенного чувственного опыта, однако реагирующего на раздражители, как обычный человек, только потому, что все вокруг так реагируют.

– Адам, да половина человечества – такие зомби. Правда, очень разнообразные и вряд ли полностью подпадающие под твое описание, однако вполне реальные. Я вот, например. Когда роняю предмет, говорю «ой» – и вовсе не потому, что меня это испугало, отнюдь. Просто привыкла, что это говорят в таких случаях. И ты ничуть не лучше, Адам. У тебя таких реакций хватает.

– Большинство из них осознанные.

– Это потому, что ты копался. И потому, что тебе жизнь не мила без того, чтоб не сломать голову на вопросе посложнее. Нормальные люди обходятся без этого и вполне себе процветают.

– Я не хочу процветать без осознания, Ева.

– У тебя там уши еще не заострились, нет? Кровь еще не позеленела, но такими темпами все к тому идет…

– Я веду к тому, что много что мы делаем просто потому, что и другие вокруг так делают. Не задумываясь, нужно ли это самим нам. Отношения строим по этой схеме в том числе. Мало кто анализирует и задумывается об этих вопросах, потому что любовь сама по себе как-то не ассоциируется у людей с явлением, над которым нужно думать. Наоборот, это нечто стихийное, что происходит само по себе…

– Само по себе ничего не может произойти.

– Именно! Ни одно явление так не проистекает: все имеет свой исток, и этот исток, как и русло, можно прослеживать. Можно и нужно. И каждому отдельному человеку приходится заниматься этим в индивидуальном порядке, исследуя свой собственный случай, и опыт этот другим не сгодится, потому что одинаковых людей на свете не бывает…

– Я закончила. Ляг теперь нормально и попробуй мне пояснить: а кой вообще ты задаешься такими вопросами?

– Потому что могу, – кажется, Ковальски удивился. – Это пришло мне в голову, а значит, потенциально есть насущная необходимость развить эту мысль.

– Лучше подумай о более практических вещах.

– Мои более практические вещи стоят в гараже и нуждаются в перезапуске.

– Что ты опять собрал из старых покрышек?

– Не из покрышек.

– Но собрал.

– Но собрал.

– А оно не заработало.

– Оно заработало. Но ненадолго.

– Адам… – Ева положила руку ему на плечо. – Я понимаю твои стремления, как, наверное, никто другой. Ты же умный человек. Как тебе в голову не приходит элементарное соображение: инженер и механик – это не одно и то же!

– Вот как раз и поднаторею.

– Ты неисправим…

– И напишу об этом научную работу.

– Мне лично вот всегда было интересно: кто их всегда читает, эти научные работы? Их ведь наверняка очень много.

– Не так уж много, как тебе кажется. Это ведь не рефераты студентов, скачанные из сети.

– Думаю, новой информации там пропорционально столько же, – усмехнулась Ева. – Ты никогда, что ли, не обращал внимания на то, что люди все время пишут одно и то же?

– Конечно одно и то же, – даже удивился тот. – За весьма редкими исключениями, но это и естественно. Выражают одни и те же мысли, но разным языком, понятным современному поколению. Никто же Страбона читать не станет.

– Кроме таких, как мы.

– Кроме таких как мы, – согласился он.

– Но безнадежен все же ты! – и Ева показала ему язык.

– Ты не в духе?

– Я не в духе.

– Это как раз тот самый случай, когда ты обращаешься к траве?

– Ева, – он устало покачал головой, – шуток на эту тему я наслушался за глаза. Не добавляй в копилку избитых острот еще и свою лепту.

– Тебя это раздражает?

– Мне это надоело.

Ева пошарила на дне картонной коробочки, куда ей сложили заказанные по телефону окорочка – выбирала повкуснее.

– Вообще, – заметила она, – ты можешь спокойно курить и тут. Думаю, ты будешь не единственным, кто так поступает.

– Как ты понимаешь, меня больше волнует не состояние их заведения, а твое самочувствие, – дотошно отозвался Ковальски. – Никто не обязан расплачиваться за мои рефлексии.

Ева отставила коробку в сторону и тщательно вытерла руки – сначала просто салфеткой, а после бактерицидным гелем, – и пододвинулась к собеседнику поближе. Ковальски вытянувшись во весь рост отдыхал – лежал, полузакрыв глаза, пережидая, пока перестанут ныть натруженные мышцы и пока не успокоится неприятная тяжелая пульсация в затылке – верный признак скакнувшего давления. Ева устроилась рядом, положив голову ему на плечо, и попробовала пальцами лоб.

– Нет, у меня нет температуры.

– А выглядишь так, будто есть

– Я довольно часто так выгляжу.

– Как ты начал?

– Что?

– Я про траву.

– Тебе это интересно?

– Естественно. Я знаю, что тут в США примерно треть людей пробует марихуану в колледже. А ты?

– Мне в колледже было чем заняться и без этого.

– Ты же знаешь, что это вредно?

– Это самое безобидное из всего, чем я занимаюсь.

– А где ты ее берешь? – вдруг заинтересовалась Ева и даже привстала, опершись на локоть. – Я имею в виду – вы же не очень любите попадать в поле зрения полиции. А если бы ты ходил в обычные места, где травкой можно разжиться, тебя ты там заметили, и твой Шкипер оторвал бы тебе голову…

– Познакомился с человеком, который промышляет всякими сомнительными вещами в том пригороде, где мы бросили якорь. Он не специализируется на этом – по сути, Арчи все равно, чем заниматься, если это дает деньги и это не работа. Он то фальшивую благотворительную акцию устроит, то риэлтерскую контору дутую.

– Он что-то вроде твоего курьера? А за ним не следят легавые?

– Таких Арчи на весь Нью-Йорк – не пересчитать за год, Ева. Пока не попадется на чем-то жареном – не следят. Да и марихуана в нашем штате легальна.